Грёзы и предостережения

— Небесные лорды! — перекрикивая возбужденных воинов, потребовал тишины Масдайн: — Случилось беспрецедентное. Никогда еще рейт не оставался без обоих кандидатов в Предводители. Поэтому…, - он замолчал, прислушиваясь к шепчущему ему на ухо старейшине, а потом шумно выдохнул и снова обратился к толпе: — Тут мне напомнили, что у нас есть бывший Предводитель, который вполне может вновь вернуться к своим обязанностям. Но я хочу напомнить, что Предводителя рейта всегда выбирает королева. И если синяя драконица выбрала одного всадника, то золотая выбрала сразу трех. Поэтому по праву старшинства следующим Предводителем волею Хагони следует признать Айвира.

Сотни взглядов уставились на рейттара, но тот смотрел вперед с невозмутимым видом совершенно не имеющего ко всему происходящему человека.

— А почему не Нарсар? — выкрикнул кто-то.

На что Масдайн легко улыбнулся:

— Думаю, мальчишка, пока сам не готов стать Предводителем.

— Возражаю. Час назад синяя драконица отложила кладку из сорока четырех яиц, а как вы знаете, уже десяток Содгов не было настолько плодовитой самки, — вмешался в разговор один из старинных друзей Некодоса.

— Это не отменяет того факта, что Предводителем должен стать всадник догнавшего в брачном полете королеву дракона, — мягко возразил Масдайн.

Айвир бросил быстрый взгляд на Некодоса, но тот отрешенно смотрел на круг, все еще не в силах оторвать взгляд. Что-то подсказывало рейттару, что бывший предводитель все еще надеялся на другой исход. Ждал… И видимо знал, гораздо больше их.

Очередной истошный рев потерянного дракона и громкий удар тела о скалу был такой силы, что земля под ногами дрогнула. Предсмертный хрип разнесся далеко по горам, гулким эхом прячась в скалистых вершинах, и долетел до вулкана. Затих, погружая мир в безысходную тишину. Установившееся на краткий мир безмолвие, когда казалось даже ветер, забыл, как дышать, играя листьями, разорвал скорбный рев драконьих сородичей, а потом в небо взметнулась струйка темно-серого пламени и магия дракона рассеялась, затерявшись в пушистых облаках.

— Фраус, — выдохнул кто-то, и толпа подхватила имя дракона Киариза.

Послышались сочувственные вскрики, кто-то, сопереживая, хлопнул бывшего Предводителя по плечу и тот взорвался:

— Вы за это ответите! Я уничтожу вас всех. Заставлю всех умыться кровью. Сделаю из вас всех преобразившихся, — безумно хохоча, кричал Некодос, а потом швырнул что-то им под ноги.

Из разбитого пузырька вырвалась струйка темно-фиолетового дыма и устремилась в сторону собравшихся рядом с Айвиром друзей.

— Не позволь дыму, коснуться кого-то, — всплыли в памяти напутствия Оретта.

И подчиняясь этому приказу, Айв машинально вскинув руку, магическим ветерком направил дым в прямо противоположную сторону. На бывшего предводителя и собравшихся возле него сторонников.

— Будьте готовы, — предупредил Айвир, вытаскивая меч.

Дымка окутала тела не успевших отскочить рейттар и принялась их неистово ломать, выгибать, под жуткие заунывные стоны и утробный рев десятка драконов. Паника нарастала, рейттары в страхе разбегались от этого страшного дыма — никто не желал себе участи стать одним из преобразившихся. И только шестерки Айвира, Нарсара и Оретта, остались возле единственного из присутствовавших сейчас тиеров.

— Начали! — скомандовал Айвир, когда дымка рассеялась, оставляя покореженные и обозленные тела, кидающихся на рейттар, преобразившихся.

Они довольно быстро зачистили ряды, устранив угрозу. Благо преобразилось всего несколько друзей Некодоса, а вот сам бывший предводитель не пострадал.

— В круг Истины его, — отдал приказ Масдайн, а потом кинул вопросительный взгляд на Айвира.

— В круг Истины. Пусть его судят боги.

— Боги? Да они давно оставили нас, — вскричал Некодос, когда двое рейттар, подхватив его под руки, вытолкнуло в круг. — И что они мне сделают? Ничего. Как не сделали ничего моему отцу, решившему избавится от ущербного ребенка и жены его родившей. Как не сделали ничего и четыре века назад, когда молодой рейттар решил вернуть себе утраченное. И все эти годы, когда Огонь Очищения пополнял ряды моих личных питомцев, — истерично хохотал Некодос, уверенный в своей неуязвимости. — Я бессмертен. Я съел столько драконьих сердец, что сравнялся в мощи с богами и даже превзошел их. И ваше пламя мне не страшно, — рассмеялся он, глядя на маленькие огненные язычки, подступающие к нему.

Взмахнул рукой, желая затушить огонь. И вспыхнул, подобно высушенному пайрактону, за несколько ударов сердца сгорев дотла.

— Вот уж действительно Огонь Очищения, — пробормотал Масдайн, а потом повернулся к Айвиру: — Какие будут распоряжения, Предводитель.

Айв устало вздохнул и принялся наводить порядки — недовольных и подозрительных следует изолировать, нижние уровни проверить, людей вернуть обратно, да и с этой темно-фиолетовой гадостью разобраться… Последнее ему самому не терпелось сделать как можно скорее, но научные изыскания и его участие в них, пока придется отложить.

Ночь предстоит бессонная.

Первое время я не спешила. Шла быстро только потому, что так мне всегда легче думается, а думать мне приходилось о многом. И сколько бы я ни гнала от себя мысли и воспоминания, сколько бы ни пыталась сосредоточиться на настоящем, но в памяти, раз за разом, всплывали осколки прошлого.

Маленькие ситуации, оброненные кем-то слова, фразы, жесты… Они возникали в памяти и были теми кирпичиками, что выстраивали мою личность. Неправильные, щербатые, некоторые треснутые… Но мои… А я от них отказалась. И от тех, что приносили боль, и от тех, что согревали своим теплом. Выжгла все внутри себя, став отстраненной и равнодушной, будто и живу я не своей жизнью.

Мама… Как я могла забыть ее ласковую улыбку и эту восхищенную гордость в глазах, с которой она смотрела на меня. Словно я была не обычной девчонкой, а чудом дарованным ей свыше.

Отец… Отцы. Их мягкие улыбки, когда я забиралась на колени, их крепкие руки, когда я падала, а они подхватывали меня за мгновение до удара…

Наш старый дом — заросшие травой и господствовавшим лесом развалины. И только отдельно выпирающие из нанесенной ветром почвы стены, напоминают очертания былых комнат. Мне хотелось остановиться и побродить подольше по этим вывороченным, поросшим мхом камням, чтобы только прикоснуться к тому краешку счастливого детства, что давно похоронено в прошлом. Как и моя детская комната под сенью могучего исполина, выросшего прямо на том месте, где стояла моя кроватка… Так много времени прошло, что еще немного и не останется и следа.

Двери храма гостеприимно распахнулись, впуская меня в привычную величественную тишину и полумрак. Неспешно сделала шаг, прислушиваясь к гулкому эху своих шагов, прячущемуся в высоких потолках.

На Земле я никогда не ходила в храм. Нет, пару попыток делала, но мне неизменно становилось плохо, будто что-то чуждое давило на меня, а тут… Я чувствовала, что кто-то нежно стирает с моего лица слезы, нашептывает успокаивающе ласковые слова… Я… Словно вернулась домой. В теплые объятия любящей матери.

— Поспеши. Не время слез, — долетел до меня чей-то тихий шепот, и я нырнула в уже знакомый лабиринт коридоров.

Шаг, снова шаг. Я путалась в них, то и дело, натыкаясь на тупики, сворачивая обратно в центральный зал. Чувствовала себя Тесеем, не получившим от Ариадны нить. И когда я третий раз вышла к алтарю, не выдержала, беспомощно упала на колени, ругаясь и на себя неспособную отыскать выход и на того, кто меня сюда послал…

— Если ты когда-нибудь потеряешься, малышка, помни про связь между нами. Найди ее, нащупай в себе, захоти оказаться рядом и она всегда приведет тебя ко мне. Даже в этом мире, — всплыл в памяти голос отца.

Дернулась от этого воспоминания, пытаясь удержать забытый образ зеленоглазого мужчины, присевшего рядом со мной на корточках, чтобы смотреть мне глаза в глаза. Его родную улыбку, что щемящей лаской отдавалась в сердце. Потянулась к нему, но… меня резко выкинуло, потоком пронизывающего студеного ветра. Оглянулась, ошарашенная ощущением озноба, сотрясшего мое тело зябкой дрожью. Встала на ослабленных ногах, я все равно найду этот чертов ритуальный зал, доберусь до него.