Грёзы и предостережения

Но сейчас почти все рейттары угодливо кружили возле нашей группы, чем только еще больше нервировали и так встревоженных девиц. Слышались грубые мужские комплименты, приглашения на танец и невнятные ответы девушек. Некоторые из них расцветали от такого незатейливого внимания, очень напоминая меня прошлую, когда я устав от холодности мира кинулась в объятия первому встречному, некоторые смотрели на все с опаской и таять от парочки улыбок и дежурных комплиментов не собирались. Да, и мужчины чудеса флирта не демонстрировали.

Взяв для вида в руки бокал, отступила в тень, стараясь как можно дольше оставаться незамеченной. С некоторых пор я тоже была хищником, только охотилась редко, предпочитая наблюдать, анализировать и выискивать слабые места.

Взгляд бессознательно стреляет по сторонам, ни на ком особо не задерживаясь, пока глаза не зацепились за стоящую немного в стороне кучку мужчин, и тут же вернулись обратно, будто притянутые на ниточке. Моргаю, отделяя себя от наваждения. Отворачиваюсь, и украдкой замечаю поворот привлекшего мое внимание мужчины в мою сторону, словно он тоже ощущает эту немыслимую связь, за время совместного полета возникшую между нами.

Музыка резко замолкает, и я с неожиданным облегчением осознаю, что мучительное действо подошло к завершению.

— Леди, — привлекает наше внимание все тот же седой мужчина. — Теперь мы все знакомы, — на что я мысленно скептически хмыкаю, покрепче сжимая кулаки, чтобы удержать себя в руках и не отвесить какую-нибудь колкость, потому что ни одного имени за все это время не прозвучало. — И это великолепно. Но бал пора завершать. Завтра на рассвете у вас испытание. Оно одно единственное, но именно оно укажет нам будущую Предводительницу рейта.

Слышаться взволнованные шепотки растерянных девушек. Мужчины первыми покидают зал. Сначала уходит тот, кто единственный обращался ко всем нам, и группка мужчин окружающих его. За ними все так же группами уходят остальные. В предпоследней группе взгляд снова непроизвольно выделяет моего знакомого-незнакомца. Инстинктивно считаю выходящих с ним мужчин — тринадцать. Последними выходят самые молодые — парни лет двадцати не больше. Именно они пользовались особой популярностью у девушек и теперь обмениваются с ними робкими улыбками. Автоматически считаю — их тоже тринадцать.

* речь о фразе «если у вас паранойя — это не значит, что за вами не следят».

Глава 2

Утро началось задолго до рассвета. Промозглое, холодное. Несмотря на подогрев гейзерами, температура была чуть ли не минусовая. Быстро умывшись без мыла и любых его аналогов, оделась в выданные вечером вещи — белье из мягкой ткани, чистое груботканое платье из тонкой нити, похожее на коноплю. Обулась в выданные кожаные мокасины, больше моей ноги на целый палец. Беспомощно обернулась в поисках того, что помогло бы не потерять обувь, но ничего подходящего не нашлось, а моя природная смекалка еще видела сладкие сны. Хотя нет, сны мои были вовсе не сладкими — вымотанная тревогами и бесконечно длинным днем, я заснула едва голова коснулась подушки и проспала бы еще минимум пару часов, если бы меня не разбудили.

Зевнула и зябко передернула плечами, прогоняя дрёму. Хотелось вернуться в постель, натянуть на себя одеяло и… Размечтаться не успела — голос леди Барире, настойчиво твердил, что мы опаздываем. Укуталась в теплый шерстяной плащ и спустилась по ступенькам вниз почти одновременно с другими девушками.

А ведь мы даже вчера не познакомились. Да, и пообщаться вместе возможность представилась только перед сном и все предпочли лечь спать.

Пробирающая до костей сырость заставляла нас бежать за быстро идущей леди Барире. Лишь на платформе мы немного отогрелись, закрытые невидимыми стенами от порывистого пронизывающего ветра.

Возле замка нас ждали мужчины, взявшие нас в плотное кольцо. Нахмурилась, понимая, что их поступок вряд ли продиктован благородным порывом: укрыть нас от холода. Пройдя за угол, взошли на еще одну платформу. И поднялись еще на уровень выше.

Тут нас уже ждали: вчерашний мужчина приветствовавший нас и несколько незнакомых рейттар.

— Во времена великого Катаклизма, уничтожившего почти все население нашего мира, — начал он сразу же, едва мы остановились поблизости, — волей Предков появилось спасение — драконы встали на нашу сторону, позволив оседлать себя, и вступить в симбиоз. Все вы считаете, что рейттар управляет драконом, но это далеко не так. Дракон всегда сам выбирает подходящего ему человека и всегда остается главным в паре. Уже пару веков в рейте рождается лишь одна королева — самка способная нести яйца и всего несколько самцов способных ее оплодотворить. По обычаям количество сильнейших всегда тринадцать — именно столько самцов необходимо Королеве, чтобы выбрать своего.

Натянутый тент, под который нас пригласили, от холода и сырости, что тут на высоте стал просто леденящим, помогал слабо, спасая только от ветра.

— Сегодня вы все удостоены великой чести быть выбранным нашей Королевой, — он отводит свои цепкие глаза от нас и мы поворачиваем свои головы как солдаты на плацу, в сторону грязно-синей драконихи. Та, почувствовав наши взгляды, лениво приподнимает глаз, сопровождая это действие презрительным фырканьем. Невольно усмехаюсь этому явному выражению высокомерного превосходства и открытого пренебрежения.

«Н-да, попала ты, Рина. С такой у тебя нет ни единого шансов. Что называется, не сошлись характерами», — мелькают досужие мысли в голове, пока я, отгоняя нахлынувшую панику, не менее надменно и гордо смотрю прямо в глаза драконихе. Да, я неоднократно слышала, что хищнику нельзя смотреть в глаза — это все равно, что бросить вызов. Но я еще и прекрасно помнила, что хищникам нельзя демонстрировать страх и слабость. И пусть другие притворяются мертвыми, я предпочту бросить опрометчивый вызов.

— Сегодня вы все пройдете испытание вашей храбрости и совместимости с драконами. И лишь самая смелая, сильная и достойная, станет будущей Предводительницей рейта, — заканчивает свою пафосную речь мужчина. Окидывает нас прозорливым оценивающим взглядом, словно взвешивая достаточное ли впечатление, произвели на нас его прочувственные слова и готовы ли мы совершать подвиги по щелчку его пальцев. И ведь не скажешь в ответ, как далеко ему до проникновенных речей тренеров вдохновляющих игроков на подвиги. А ведь от тех требовалось гораздо меньше жертв, чем от нас — всего-то выйти на поле и отыграть, выложившись по максимуму, а не рисковать жизнью подходя к этой образине.

Передернула плечами, ежась то ли от очередного порыва шквального ветра, то ли от необратимости происходящего. Так и хотелось дернуть старика за руку и, состроив умильную рожицу, уставившись в землю попросить:

— Дяденька, а можно я уйду. У нас с ней все равно ничего не получится.

Но кто же позволит. Нас окружают мужчины и подводят к карнизу. В нескольких метрах от него нас просят разуться и снять плащи.

— Вы просто должны сделать шаг вперед, — подгоняет нас леди Барире, стоя под прикрытием тента. Ей не терпится покончить с этой неприятной миссией и вернуться под надежные стены вырубленного в скале замка, а мы жмемся от страха и даже не чувствуем холода, когда стражи, где тычками, где кивками выставляют нас на небольшой выступ.

Холодный ветер бьет в лицо, рвет на части тонкое платье. Обледенелый снег тонкой коркой укрывший позднюю траву, трещит под босыми ногами, с непривычки больно покалывая нежную кожу. Порывистый ветер беснуется все сильнее, будто специально подталкивая нас к краю пропасти.

Тринадцать девушек выстроились в очередь. Никому не хотелось быть первой, и наши молчаливые охранники расставили нас сами. Я оказалась второй.

«Ожидание смерти, хуже самой смерти», — напомнила я себе слова Зверобоя, мысленно соглашаясь с тем, что умереть от простуды может оказаться более мучительно, чем от прыжка вниз. Особенно с учетом уровня их медицины.