Страница 6 из 9
Моя подруга на все реагировала иначе, она проще и легче пережила развод, но у нее было ради кого карабкаться, ради кого стараться. Маленькая Саша ее стимул к движению. Я стараюсь брать с девушки пример, но что-то получается так себе.
Алиска была со мной рядом, когда я узнала о смерти родителей. Она первая приводила меня в чувства, а еще боролась с моими паническими атаками, случавшимися много раз после похорон. Герман ведь был весь в работе, пытаясь удержат на плаву детище моего отца.
Так звучала официальная версия для меня.
А неофициальную и болезненную я узнала намного позже, когда познакомилась с беременной любовницей. Как все на самом деле оказалось просто.
— Я не знаю, что делать.
— Разводиться, что тут думать!
— Он грозился оставить меня без ничего, — сглатываю ком в горле.
Воспоминания о последнем разговоре рубят внутренности на части. Я поверить не могу, что это мой Герман. Тот, который раньше был мягким и таким…другим со мной и вообще. Неужели люди могут так мимикрировать?
— Только пусть попробует попытаться! Нужен адвокат хороший. Слушай. У меня есть знакомый в органах, пообщаюсь с ним, посмотрим, что он посоветует.
В голове всплывают мысли о человеке, к которому я точно могла бы обратиться...Влад закатал бы его в асфальт с особым удовольствием. Но нет. У меня есть адвокат. Друг отца говорил, что я всегда могу к нему обращаться, и он поможет. Он, считайте, что мой второй отец. А вмешивать сюда семью Агаповых нет никакого желания. Да и неправильно это все.
— Нет, адвокат не нужен, а вот работа да. Сбережения я тратить не особо хочу. Но отвлечься мне надо наверняка, — обвожу взглядом кафе. Я не замечаю, как мне приносят пирог и ароматный черный чай с бергамотом. Кусок в глотку не лезет.
— Ты ведь гениальный дизайнер интерьера, осталось разослать портфолио и тебя в любую компанию с руками и ногами выхватят, — Алиса целует меня в макушку, нежно поглаживая по спине.
— Ага, который миллион лет ничего не проектировал. Последний раз тебе кухню оформляла четыре года назад, а с тех пор ни одного макета, никакой идеи. Я даже не уверена, что смогу сейчас в визуализации что-то простое нарисовать.
И ведь правда. Я словно остановилась. Жизнь проходила мимо меня, пока я застопорилась в одной точке. Все пыталась забеременеть, все пыталась удержать семью в целости. А удерживать было, очевидно, нечего и незачем.
— У тебя талант, милая, и не вздумай даже на минуту сомневаться в обратном, — Алиса легонько щипает меня за бок, на что я ойкаю.
Всегда она все старается свести в шутку. Как все-таки здорово быть легкой, способной любую проблему воспринимать не так серьезно, как я. Во мне раньше это тоже было. Я ведь была другой, более живой, радостной, наполненной светом и оптимизмом.
— Сегодня разошлю портфолио, сначала, правда, надо откопать все старые работы. Может и новые надо спроектировать, не знаю, вечером решу, — хмурюсь, делая очередной глоток чая. — Мне бы что-то удаленное, не уверена, что смогу сейчас в обществе находиться.
— Э нет, так дело не пойдет. В офис. Только работа в офисе, поняла меня? И завтра мы с тобой идем по магазинам исправлять вот это вот недоразумение, о котором я говорю тебе не первый месяц, Вит!— Алиса тыкает в меня пальцем, на что я морщусь еще сильнее. Глупости. Я нормально выгляжу, классические брюки, водолазка и шерстяное пальто.
— Мне нравится моя одежда, — недовольно отвечаю.
— Она серая и скучная. Она неживая! А тебе надо красок в жизнь добавить. Тем более с разводом все иначе заиграет, — Алиса складывает бровки домиком и закатывает глаза. — Или ты хочешь зачахнуть, как мой фикус Бенджамина на балконе? Я его тоже особо не холила и не лелеяла, а теперь он весь закончился.
Вот так всегда. Ее бесшабашность порой удивляет, но я впервые на такую провокацию ведусь.
— Ладно, только обещай считаться с моим мнением, — с мольбой смотрю на подругу.
— Тогда можно ничего и не покупать, ходи в старом.
— Пятьдесят на пятьдесят? — мольба в голосе становится ощутимее.
— Семьдесят на тридцать, — победоносно заключает Алиска. — А еще я хочу расклеить использованные памперсы на тачке твоего бывшего. И только попробуй хоть слово сказать против.
Из меня вырывается смешок. Я смотрю на подругу с примесью недоверия. Где она столько памперсов возьмет? Хотя…это именно та девушка, которая после развода с бывшим мужем смогла затащить на новенькую иномарку советский унитаз. Не первой свежести.
— Я не хочу знать детали, но лучше не трогать говно, оно хотя бы…
— Оно всегда будет вонять. Это же Герман, Вит. Я буду мстить и мстя моя страшна, — безапелляционно проговаривает подруга, ослепляя меня своими серыми глазами.
Понятно. Спорить тут бесполезно.
Когда приносят счет, я перехватываю руку Алиски.
— Я оплачу.
Молоденький официант проводит картой по терминалу, но что-то идет не так.
— Ваша карта не проходит, — дружелюбно обращается ко мне паренек. Я недоверчиво кошусь на терминал.
Что за глупости вообще?
— Странно, — достаю из сумки вторую карту «на черный день». Та же манипуляция ни к чему не приводит.
— Заблокировано, — официант пытается быть вежливым, но в глазах читается недоверие.
А у меня шок накрывает тело с головой, проходясь короткими импульсами по спине.
— Вита? — Алиса понимает все в разы быстрее, чем я, и продолжает. — Этот кусок грязного башмака заблокировал твои счета!
Не может быть. Как это возможно?!
6
Я резко встаю из-за стола, слыша на фоне слова Алисы, что у нее наличные, и мы заплатим ими, а сама иду на улицу, в сторону ближайшего банкомата. Мне не верится, что он мог на такое пойти, просто не верится! Да и как, ведь эти счета оформлены на меня! Только я решаю, закрывать мне их или нет, и что тут вообще происходит?!
В глазах на мгновение темнеет, все вокруг смазано, нечетко.
— Бред какой-то, — шепчу себе под нос, выходя на улицу, где вовсю хозяйничает метель. Крупне снежинки моментально облепляют мои волосы и лицо, но я не замечаю и иду к банкомату напротив кафе. Мысли продолжают безумный бег в моей голове, пока я медленно вдыхаю морозный воздух.
— Вита, подожди меня! — окликает меня Алиска, а у меня впервые за последние сутки в груди рождается безумный страх. Иррациональный и неправильный. Если Герман пошел на такое, на что еще он способен? Что дальше? Не беспокоиться ли мне за свою жизнь?!
— Алис, мне надо проверить кое-что, — бормочу бессвязно.
— Проверяй. Я с тобой.
Мы опрометью несемся к банкомату, и когда я вставляю карту, мои глаза превращаются в два блюдца. Карта заблокирована. Резкими движениями достаю вторую, но результат тот же. Я не могу воспользоваться ею.
— Вит, я убью его. Серьезно!
Когда первая волна шока спадает, я вспоминаю слова Германа “даю тебе сутки”. Сутки, очевидно, еще не закончились, но он уже дал ответку. Еще и какую. Боже, как это все ужасно. От нервов у меня закладывает уши и становится нечем дышать, я хватаюсь за парапет у банкомата и пытаюсь выровнять дыхание.
— Алис, — хриплю подруге, та моментально обхватывает мое лицо, уже зная наверняка, что нужно со мной делать.
Нет, пожалуйста, только не сейчас. Но реальность уже диктует свои условия, погружая меня в пучину едкого и неконтролируемого ужаса. Он сковывает мое тело, мешает дышать и вызывает дрожь с ознобом.
— Вита, смотри на меня, смотри, я сказала. Все хорошо, вдох. И раз, два. Выдох, раз и два. Вдох. Раз и два. Выдох, раз и два, — я пытаюсь следовать ее указаниям, понимая, что сейчас просто задохнусь. — Садись, детка, садись, — Алиса усаживает меня ступеньки, ведущие к банку, не прекращая сжимать мои леденеющие ладони.
Я смотрю в перепуганное лицо подруги и дышу, дышу, вырывая с боем заветный кислород, который словно не хочет поступать в легкие. Каждый вздох как борьба. Чувство нереальности происходящего захлестывает меня. Все кажется сном. Но это мой кошмар наяву.