Страница 45 из 52
«Видимо, за день частицы не успели сильно измениться. Что-то уж слишком часто за последнее время я страдаю. Эта волна должна была убить императора. Но, а меня не убила, хотя я был у самого прибора. Наверное, потому, что частицы обнулились и напитали мое вето поле. Странно это. Так значит, меня, без сознания и принесли сюда в эту камеру. Только вот где эта камера?»
Ахимас встал с лавки и посмотрел налево. Там под самым потолком было узкое окошко. Яркий луч темносферы падал на пол камеры. Ахимас подошёл к стене, подпрыгнул и руками уцепился за решётку. Подтянувшись, он увидел ничем не примечательный каменный двор крепости.
«Понятно… Понятно, что ничего не понятно», — сказал он вслух и подумал: «Сколько я здесь? День? И что со мной собираются делать? Отправят в Рунаборг за награду? Или разберутся здесь же? А стоит ли вообще гадать, какая учесть меня ждет? Не буду оттягивать».
Ахимас подошёл к стальной двери. Постучал в неё четыре раза.
— Стража! Эй, стража!
— Чего орёшь? Люди спят! — донесся хриплый, сонный голос из соседней камеры.
— Стражу позови.
— Ты это мне? — спросил голос и зевнув добавил: — Клоп!
— Тебе! Ты кого клопом назвал?
— Клопа… — невозмутимо ответил голос и раздался храп. Во сне заключенный проговорил: — Стражу звать. Ишь чего удумал!
Из другой камеры послышался тихий голос другого заключённого:
— Стража спит, и ты спи. До утра ты никому не нужен, наёмник.
— Ты знаешь кто я?
— Услышал, когда тебя сюда принесли полумертвого. Ух и заварил же ты кашу.
— Заварил кашу?
— Ну да. Чай сам не знаешь? Подумать жутко, что теперь тебя ждет.
— Никакую кашу я не варил.
— Ну ты даёшь! О том, что ты сделал все, знают. А ты не знаешь?
— Ну, поведай мне, незнакомец, — сказал Ахимас и подумал: «Неужели император погиб? На меня повесили вину? Нет, не может этого быть!»
— Ды ты же Фольредора убил. Вернее, пытался.
— Убил и пытался вещи разные. Да и не тот Фольредор это был, — усмехнулся Ахимас подумав: «Значит, все еще старая песня».
— Как так? — спросил заключенный.
— А вот так! Их — Фольредоров, много.
— Не понимаю я, что значит много. Я же про того, что Аполо Фольредор, первосвященника Рунаборга.
— Ну так и я про него.
— Ты, ты-ты. Ты бред какой-то несешь! — возмутился заключенный.
— Заткнись! — донеслось из соседней камеры. — И молча себя тыкай. Урод!
— Может, и к лучшему, что ты не понимаешь. Главное тут, что на самом деле я ни в чем не виноват, — грустно сказал Ахимас, вновь ложась на нары.
«Если на меня повесят убийство Леопольда, то меня, вероятно, не станут отправлять в Анбелонген, а разберуться на площади устроив людную казнь. Изменит ли что-то, если я скажу, что я Теллура не просто Ахимас Арден? Варитли. Но что, если Леопольд все же жив? Если я поймал волну из аппарата и закрыл его?»
Вдали послышалось шаги. По каменному тюремному коридору шли двое людей. Шаги первого слышались выверенными и ритмичными, у второго был тяжёлый шаркающий шаг.
— Вот, я сделал все как вы приказали, господин главнокомандующий! Бросили в камеру. Не разговаривал с заключённым. Все время спал. А как только заключённый подал признаки жизни, позвав: «Стража! Стража!», я сразу вам доложил.
— Болван! — устало ответил другой. — На кой черт ты его в общую посадил? Я же приказал: только в одиночную!
— Ваше превосходительство. Он сидит один.
— Ага, я слышал разговоры две минуты назад.
— Помилуйте, ваше превосходительство. Тюрьма переполнена. Куда же мне было его девать? Я и так пятерых из камеры выселил. Ему одному целую камеру выделил, словно он настоящий принц.
— Меня не интересует, как и что… Ты не выполнил мой приказ. Жди беды, — отрезал военный, остановившись у камеры, где сидел Ахимас.
Стражник посветил в окошко камеры.
— Он не спит!
— Это я и без тебя понял. Значит так, вот из этих камер, всех переведешь куда подальше.
Заключённого, Ахимаса Ардена в комнату допроса. Выполнять!
— Есть выполнять, ваше превосходительство!
Стражник со скрежетом повернул ключ в скважине и толкнул дверь камеры. Она, издав трубный рев, открылась внутрь. В дверном проёме стояло двое людей. Факел ярко освещал их лица. Первый был пожилым солдатом — стражником. Второму господину было около 28 лет. Он был высокого роста. Волосы были темными. Одет господин был в мятый черно-зеленый мундир, украшенный золотым галуном. На небритом загорелом и обветренном лице виднелось несколько шрамов. Ахимас попытался рассмотреть, что за звание на эполетах. Но в темноте было плохо видно.
— Заключённый, — обратился к Ахимасу господин в мундире, — встань и следуй за мной.
Ахимас поднялся с лавки.
— Руки! Перед собой! Быстро! — приказал стражник — тюремщик.
Ахимас вытянул вперёд руки.
— Ты! — господин обратился к пожилому стражнику. — Наручники надевай на него!
Стражник взял висевшие на поясе наручники и защёлкнул их на кистях Ахимаса.
— Следуй за мной, — приказал господин в мундире. — А ты позади!
— Есть следовать позади! — ответил стражник.
Они вышли из камеры и двинулись вправо по темному тюремному коридору. С обеих сторон были двери камер с номерами. Холод и сырость проникали под одежду. Ахимаса бил озноб. Отчего он был особенно рад теплу каждого встречного факела на стене. Только сейчас он понял, насколько же ему плохо и как ему хочется спать. Несколько раз он непроизвольно замедлял шаг. Идущему позади солдату приходилось грубо подталкивать его. Коридор с камерами закончился у входа в башню. По скрипучей деревянной лестнице они поднялись на ее вершину. Стоявшие у входа солдаты отдали честь.
— Вольно! — сказал господин в мундире и открыл дверь.
Здесь находилась камера пыток. Большая круглая комната. У каменных стен сохранилось множество древних орудий и механизмов, призванных причинять боль и страдания.
— Усади его за стол и уходи.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
Стражник отодвинул один из стульев за небольшим столом и грубо усадил туда Ахимаса.
— Иди уже! — сказал господин устало и сел напротив Ахимаса.
Наемник пошевелил руками и подумал: «Проклятье, кисти так сдавлены. Специально, что ли такие мелкие наручники одели?»
— Я не представился. Меня зовут Дорий Филипп Эйринросс, — сказал военный.
— Очень приятно. Я Ахимас Арден, — процедил Ахимас, мучаясь из-за наручников.
— Я знаю кто вы. Скажу сразу, если вы будете говорить мне правду, то все будет в порядке.
— Что значит ваше «в порядке»? И что будет, если я солгу? Вы же не собираетесь пытать меня? Ахимас окинул стены комнаты, увешанные пыточными орудиями.
— Я лично не собираюсь вас пытать. Я не палач. Я просто хочу поговорить.
— Это допрос?
— Нет, пока это просто беседа. Мне интересно.
— Спрашивайте.
— Угу… Позволяете, да? — с насмешкой переспросил Дорий, — Вчера в 6 часов вечера вас нашли на чердаке дворца над покоями императора Леопольда. Вы были без сознания. Как вы там оказались? Какую цель вы преследовали?
— Пытался предотвратить попытку убийства императора. Кстати, жив ли он?
— Жив. Продолжайте.
Ахимас тяжело выдохнул и подумал: «Значит, он спасен! Слава Кьялу»
— Мне известно, что вы господин, Дорий Филипп Эйрингросс, организатор этого покушения, — сказал наемник.
— У вас есть доказательства?
— Есть.
— Какие? Как, по-вашему, все было?
— Вы, вместе с Ионой Макаром и Анной Филиппой создали аппарат. С его помощью на протяжении нескольких недель воздействовали на разум и частицы императора, пользуясь тем, что его поле ослаблено. Затем, за два дня до парада, вы заменили лекарство на другое вещество. Оно, похоже, послужило катализатором разрушительных процессов в организме.
— Дальше?
— Дальше, императору стало совсем плохо. Вы обвинили во всем его личного Лекаря Эбара Лоре и орден «Трех Клинков», что охранял императорские покои. Наместник приказал вам арестовать лекаря. На его место вы поставили своего человека. Он вводил императору новые дозы веществ и довершил дело. Вчера проходил парад, и вы решили убить императора на глазах народа. Вы послали с прибора сильный волновой импульс. Но, похоже, импульс поймал я…