Бэкап Междумирье

- Дорогу! Все в палаты, работает Осназ! – кричу, по ходу пьесы, очередной бред, но действует.

В холле суета, Коршунов кого-то тащит, ему пытаются помогать. Отталкиваю людей и спотыкаюсь о взгляд старшего лейтенанта. Тот выглядит хреново и нервно тараторит:

- Взяли почти чисто, двух абреков застрелили, только начали бомбу обезвреживать, как на нас какая-то тварь выскочила и Мишку укусила. Чернеет парень на глазах.

- Тварь на кого похожа была?

- Черт его знает, вроде как на собаку. Мы её пристрелили!

- «Волчара», сука!

- Дорогу, дайте врачам дорогу. Что у вас, Панкратов?

Ого, любимый профессор уже здесь! Бросает на меня мимолетный печальный взгляд и обращается к молодому врачу, который осматривает раненого бойца.

- Ничего не понимаю, Юрий Владимирович, правая конечность слишком быстро чернеет. Какой-то вид заражения? Смотрите, уже на плечо перешло, больной только что лишился сознания. Даже не знаю…

- Отойдите! Медсестры, что вы тут делаете? Всех немедленно по палатам. Похоже, у нас бактериологическое оружие!

Молодец Док, вот это хватка! Народ тут же бросается врассыпную, успеваю только схватить пару более-менее здоровых парней.

- Стоять, помогите парня в смотровую утащить. Давайте, б...ть, живо! – профессор недоуменно взирает на мое самоуправство, Коршунов же помогает молча. – Да быстрее, еб т…ю мать, шевелитесь, человек умрет! – продолжаю командовать, хватая по дороге самую большую лампу и стараюсь свободной рукой вставить вилку в розетку. – Быстрее все лампы сюда, да помощней! Включайте их как можно больше, удлинитель сюда!

Народ вокруг сразу засуетился, забегал. Умеют наши люди работать, если правильные слова применить. Вскоре послышался взволнованный голос Панкратова.

- Дышит! Чернота перестала распространяться, она уменьшается!

Фу, успел! Так правильно, укусы порождений Тьмы лечатся только светом. Хватаю профессора за рукав и отвожу в холл.

- Док, эту заразу можно вывести только светом, ярким светом. Еще давайте ему горячее питье, лучше сладкое. Извините, больше сказать не могу.

Около лестницы меня встречает Коршунов, махнув вверх рукой, он буркает.

- Ничего не хочешь рассказать?

- Пока нет.

Я вздыхаю, это ж сколько вопросов мне вскоре зададут? Но делать нечего, старлей успел сообщить, что в подвале полным-полно самодельной взрывчатки. Значит, и в самом деле, все здесь вскоре взлетело бы на воздух. Видимо, они ждали прибытия новой партии раненых, а я их возросшую нервозность засек.

- Говори, сука, где ваши подельники!

Коршунов работать умеет, удары, судя по всему, получились очень чувствительные. Капитан катается по полу от боли, молодой выпучил глаза, пряча крик в себе.

- Завхозом у нас недавно устроился, сучара. Проверить не успели, - старший лейтенант обернулся к нам. - Ну, я еще узнаю, кто его рекомендовал. Все мне расскажете, - разведчик поднял с пола кавказский кинжал и хищно улыбнулся, – и не такие раскалывались. Старшина, идем со мной. Надо наших вызывать с комендатуры, а ты пока встань у центрального входа, подбери надежных людей и никого, слышишь, никого отсюда не выпускай. Сержант, пока стереги этих. Потом поговорим!

- Есть!

Неожиданно на меня опять сваливается хворь, голова начинает кружиться, на лбу выступает пот. Чертов проход! Он манит к себе, тянет с неимоверной силой.

- Ты. Ты! - оборачиваюсь на крик. Чернявый капитан смотрит на меня с искренним изумлением. – Вот как ты нашел нас! Ты тоже из Странников?

- О чем ты болтаешь? – посматриваю в сторону закрытой двери, косясь на молодого абрека. Того точно используют втемную.

- Да ты сам знаешь, - бандит хищно щерится, - о чем я. Проход ведь именно ты открыл! Пары убитых для этого мало.

Вот ведь черт! Так это они теракт планировали, чтобы открыть здесь мощный проход. Бл..ь, вот бы его расспросить подробно, да некогда. Живу, как провалился сюда, постоянно в проклятом цейтноте. Надо действовать.

- Что за чушь несешь?

- Ты знаешь, что это не чушь. Ты… - капитан пытается приподняться, - сильнее самого Апостола. Слушай, давай отсюда вместе уйдем? Да? Я тебе буду служить верно. Мы многое вдвоем сделать сможем. Зачем нам здесь погибать? А?

Я решение уже принял. Вот ведь незадача, только устроился! Опускаю пальцем планку предохранителя вниз, хватаю с кушетки подушку. Надеюсь на толстую дверь из настоящего массива и шум в коридоре, госпиталь сейчас напоминает разворошенный муравейник. Даже сквозь подушку звук от выстрела достаточно громкий. Молодой абрек уже все понял и пытается сквозь кляп что-то выкрикнуть. Извини, парень, но тебя все равно бы расстреляли, а я спасаю тебя от излишних мучений, ну а местное ГБ от ненужных вопросов. Добряк, б...ть!

В подвал или наверх? Прислушиваюсь к себе. После двойного убийства снова прошла волна тошноты, голова кружится еще сильнее. Нет, я не могу здесь бросить Машу. Да и что меня ждет на той Стороне? Пристальное внимание Смотрящего? Очередной страшный мир во власти Тьмы? Нет, это не про меня. Вы, как хотите братцы, но я сматываюсь. Быстро поднимаюсь на третий этаж. Надо бы сменить одежду, скорей всего комендачи, и менты еще не приехали, они располагаются в центре города. Успею вырваться.

Дверь! Никого! Свою одежду в самый дальний шкафчик. Что тут у нас? Подходит! Ага, и это берем. Идем. В конце коридора есть запасной эвакуационный выход. Он по хорошей советской привычке всегда заперт, но я его сегодня на плане здания засек. С помощью рукоятки пистолета взламываю легкий запор. Правильно, в случае нештатной ситуации пройти здесь не проблема, а так хоть лишний народ не ползает. Ловлю на себе пару любопытных взглядов. Да черт с ними! На мне сейчас форма военного врача, с лишними вопросами не полезут. Отучены. Выхожу с задней стороны здания. Вот и пригодились прогулки по парку, зато отлично знаю все дорожки и входы-выходы. Вот же черт! У калитки кто-то в ментовской форме уже маячет. А что я теряю? Надеваю очки с невероятно толстыми стеклами и твердым шагом двигаюсь вперед.

- Товарищ старший лейтенант, сюда нельзя.

Голос неуверенный, лицо в этих проклятых линзах ни черта не могу разглядеть.

- А что, собственно, произошло? Я только что закончил смену, устал, как собака, жрать хочу и спать. Вот, пожалуйста, мои документы.

Из куртки достаю удостоверение и машу им перед милиционером. Корчу из себя интеллигентного, недовольного ситуацией врача. Он неуверенно топчется на месте, затем что-то жалобно блеет. Видно, что не из кадровых, пополнение с какой-нибудь захолустной волжской деревни.

- Так это, не знаю, товарищ старший лейтенант.

- Так если не знаешь, почему офицера держишь в воротах?

- Извините, тащ лейтенант, - постовой козыряет и отодвигается. Боязнь высоких чинов затем выйдет этому усатому увальню боком. Хотя, может, четкого приказа еще и не было. Обычная для глубокого тыла сумятица и неразбериха. Вот когда сюда прибудут Гэбэшники, тогда станет по-настоящему жарко. Два нежданных трупа наверху и два в подвале никому хорошего настроения не прибавляют. Тут еще некая странная тварь, которую будто бы застрелили, но затем она таинственно исчезла, и заражение крови, которое также невероятным образом лечится. Любой нормальный следак моментально свяжет эти происшествия со мной, а других в МГБ не берут. Эта контора всегда славилась подбором кадров. Правда, в итоге и она сгнила. Все в этом мире не вечно.

Так, сейчас ловим любую машину и валим на станцию. Постараюсь запрыгнуть на какой-нибудь состав, идущий к фронту. Здесь уже глубокий тыл, проверяют не так жестко. Может, и прорвусь. Глубоко вздыхаю и поднимаю руку, человека в форме должны подхватить без проблем.

Боже, как холодно! Сидеть на площадке, зябко кутаясь в офицерскую куртку и стараясь не заснуть, было тяжко. Желудок жалобно урчал и требовал еды, ведь госпитальный обед по причине поимки террористов я пропустил. Привык за эти недели к упорядоченным приемам казенных харчей. Еще одна проблема – скинуть из организма лишнее прямо на ходу. Если с легким вариантом заморочек особо не было, то… Блин, а как же люди едут в невероятной тесноте товарных вагонов? Как там решают вопросы гигиены и отправления человеческих надобностей? Почему-то об этой стороне бытия все приключенческие книги стыдливо умалчивают. Это теперь я представляю каково было героям Жюль Верна, особенно женщинам.