Страница 52 из 68
— Как собеседование? — спросила я, вглядываясь в его безмятежные голубые глаза, внутренне сжимаясь от нетерпения и готовая в случае чего поддержать.
— Завтра приступаю к работе, — ответил он, улыбаясь. — А теперь отпразднуем, у меня мороженое и его надо быстрее съесть.
— Домой? — в нетерпении, с лёгкой хрипотцой в голосе проговорила я, руками скользнув по его торсу и обняв в ответ.
— Позже, нетерпеливая моя, — прошептал он, усмехнувшись, поцеловал мои глаза, находя губы, прижимая к себе, заставляя меня почувствовать жгучее желание и буквально вжаться в него, ощутив запах кожи — древесно-эвкалиптовый, дурманящий мне голову, скользнув руками под чёрную водолазку, чуть царапнула грубую кожу так, что он подался мне бёдрами навстречу и предупреждающе прошипел: — Джен, мы на многолюдной улице.
— Точно не домой? — ещё раз проговорила я, дерзко взглянув ему в глаза, заметив, как во льду разгорается огонь, ощущая нетерпение, и торжествующее обезоруживающе улыбаясь.
— Теперь точно домой, — проворчал он и под мой смех и его шёпот со словами что-то вроде «чёртова дьяволица», мы сели в автомобиль и Сол рванул так быстро, как никогда не ездил.
Вещи мы снимали прямо в прихожей, нетерпеливо целуясь, обнимая друг друга. Солидафиэль одним рывком взял меня на руки и понёс в спальню. Мир качался и сгорал в страсти вместе с нами. Нам удалось насытиться друг другом только к ночи.
— Чёрт, — выругался он и мрачно исподлобья посмотрел на меня, — Джен, ты и Творца сведёшь с ума, — мороженое в авто…
— Оно безнадёжно растаяло и испорчено, Сол, — поспешила я его «успокоить», смеясь.
Он посмотрел на меня и сгрёб в свои объятия, крепко обняв.
— Куда мы хотели отправиться до того, как решили поехать домой? — спросила я, вглядываясь в его идеальные черты, кусая за подбородок.
— До того как ты решила, что нам надо домой, — уточнил Солидафиэль, рассмеявшись, подарив мне мимолётный поцелуй.
— До того как ты поехал домой, — подразнила его я.
— Остановись, — проговорил он, улыбаясь, и добавил, вставая с постели, — и одевайся.
— Куда мы? — удивлённо спросила я.
— Оденься потеплее, — загадочно проговорил Сол.
Я была в предвкушении и мои руки подрагивали от волнения. Убрав из авто растаявшее, превратившееся в сладкую лужицу мороженое, мы уселись в машину и через какое-то время стояли у дверей высотного здания Лос-Анджелеса, смотря наверх. Солидафиэль двинулся к дверям.
— А я-то думала, что ты домчишь меня до верха на крыльях… — начала было я, разочарованно растягивая слова.
— Я не хочу рисковать ни тобой, ни нашим дитя, — серьёзно произнёс он и взяв меня за руку повёл к дверям здания.
Охранник было встретил нас достаточно сурово, но затем смягчился, не без силы воздействия Солидафиэля, конечно, и уже минут через десять мы были наверху самого высокого здания Лос-Анджелеса. Я крепче сжала руку моего хранителя, когда он шагнул к парапету, судорожно всхлипывая.
Сол удивлённо вскинул брови и произнёс:
— Ты же летать со мной собиралась.
Я гордо подняла подбородок и сделала шаг к нему, на секунду зажмурив глаза. Он рассмеялся и переплёл наши пальцы. А я поняла его состояние.
— Что тебя беспокоит, Сол? Скажи мне, — нарушила я установившееся молчание и чуть пожала его пылающие ладони, зная его эту особенность и выводя из задумчивости, заметила, что ладони стали терпимо горячими.
Он глубоко вздохнул, и я увидела печаль в его глазах.
— Я боюсь, Джен … — проговорил он, и его тоска ощутимо разлилась в воздухе, охватывая тревогой моё сердце, я взглянула на него вопросительно.
Он повернулся ко мне и взял в свои крупные ладони моё лицо, внимательно разглядывая, как будто увидев впервые.
Его пальцы завели мои растрепавшееся на ветру волосы за уши и он, наклонившись лбом к моему лбу, лаская щеки большими пальцами, поделился своими страхами:
— Боюсь не успеть.
Я молчала и ждала его слов, я чувствовала, что ему было необходимо выговориться. Все существующие земные заботы и радости отошли на второй план. Сола расстраивало что-то глобальное.
— Боюсь не успеть спасти тебя, — прошептал он то, что действительно беспокоило его, то, что было предметом его тревожных мыслей, то, что снедало его и я знала, что он рассматривает все варианты для того, чтобы мы были вместе всегда.
— Ты успеешь, если это потребуется, а я буду очень осторожной, — в свою очередь поспешила его заверить я. — Тебе не нужно думать об этом, давай постараемся жить как обычные люди, которые не знают своего смертного часа и не готовятся к нему, они просто живут и каждый день встречают кто как может и проводит его каждый по своей мере отпущенного ему.
— Моя философ, — грустно улыбнувшись, произнёс Солидафиэль и поцеловал кончик моего носа, — замёрзла? — спросил он, видя, что я кутаюсь в свитшот, притягивая к себе, согревая огнём адского пламени или священным небесным огнём.
— Уже нет, — ответила я, неожиданно почувствовав его дрожь, скорее нервную, и в недоумении посмотрела на него.
Солидафиэль вдруг заволновался как мальчишка и его глаза стали словно ледяные яркие звезды. Я никогда не видела его таким и теперь заворожённая смотрела на него. Он выпустил меня из своих объятий и начал опускаться на правое колено. Я вскрикнула от радости и тут же зажала рот ладонями, увидев, как он достал из кармана брюк ювелирную коробочку, открыв её и достав кольцо с ярким голубым сапфиром, таким же, как очи демона. Он чуть прикрыл глаза и его веки задрожали, он волновался и в тоже время я поняла насколько это было важно для него: соблюсти человеческие ритуалы, ведь это его, демона, с его вечностью ставило на одну доску со мной с простой душой, земной женщиной, которую он любил.
— Я… Дженнифер … — начал он сильно волнуясь, затем глубоко вздохнул и взял себя в руки, — Дженнифер, я люблю тебя, готова ли ты разделить со мной жизнь?
У меня по щекам бежали слезы и я кивнула, тихо прошептав:
— Хоть день, хоть вечность.
По моему пальчику скользнуло колечко, а сильные руки притянули меня к себе, скрепляя взаимное согласие крепким глубоким поцелуем от которого кружилась голова и подкашивались ноги, от которого, казалось, за спиной выросли крылья.
Небоскрёб. Ночь. Яркое сияние голубого сапфира и твоих ледяных глаз. Демон и Душа. Непозволительное перекрестие одиноких судеб вопреки всем законам Вселенной.
Учитель. Ева
Я оправил на себе чёрную водолазку и вошёл вместе с директрисой в просторное помещение учительской. Несколько тусклый свет выделил лица учителей — моих коллег: любопытные, заинтересованные, равнодушные, озабоченные или раздражённые. Опустил одну руку в карман брюк, другой перебрал ручку широкой сумки-портфеля. Я не чувствовал ни смущения, ни раздражения. Ни один из них не задел даже края моего сознания. Обыкновенные люди в обыденной ситуации в их обычной жизни.
— Коллеги, хочу представить вам нашего нового учителя по истории, — зычно проговорила мисс Сфодри и для привлечения внимания звонко хлопнула в ладоши, — мистер Сол Нильсен, прошу любить и жаловать.
Они по одному представились, на что я лишь холодно кивал, зная, что возможно с некоторыми из них я буду пересекаться на уровне «здравствуйте-досвидания». Мне указали на мой стол, он был маленьким и узким. Крайне непривычно для меня. Знало бы руководство этой школы в каких условиях я обучал демонов… Мне нравилось это делать, а после того как я открыл для себя мир книг, мне хотелось говорить с кем-то о своих мыслях, делиться знаниями. Но я никогда не обучал подростков, не верящих ни единому слову, враждебно относившимся к любому взрослому в их жизни, считающих, что уж они-то точно умнее всех вместе взятых, а опыт предыдущих поколений, ну так, для дядей и тётей, а ещё они не умели думать.
— Ты в курсе, что тебя поставили в класс к самым сложным детям в школе? — произнёс голос рядом со мной и я, повернув голову, увидел за соседним столом худого молодого учителя, он улыбнулся и я почувствовал к нему человеческую симпатию, несмотря на то, что он так бесцеремонно обращался на «ты», не озаботившись представиться.