Страница 37 из 68
Я обернулся и увидел юношу с белыми крыльями. Он немного неуверенно подошёл к Сатане и протянул ему свиток. Тот недовольно посмотрел на него, но свиток взял с лёгким ворчанием, что-то типа того, что ангелы слишком зачастили в его обитель. Юноша поспешил удалиться.
— А где мой? — спросил я, разглядывая сосредоточенное и немного озадаченное лицо короля ада, вчитывающегося в текст, изложенный на бумаге.
— Ангел-то? — уточнил Сатана, не отрываясь от бумаг.
— Да.
— Воспользовался заварушкой и смылся, твой ангел оказался трусом, — ответил Сатана и положил бумагу на стол, а перед моим взором мелькнул знак Астреи — неужели Суд?!
— Суд? — не утерпев, просил я.
— Да и там не знают, что ты только что воскрес, — предупредил Сатана, оглядывая моё лицо, стараясь угадать эмоции.
— Ну что ж, тем хуже для них, — ответил я, морщась от периодически возникающей боли. — Меня хотят отправить в забвение? — я усмехнулся и продолжил: — Я только оттуда.
Сатана улыбнулся так как раньше, когда мы были бок о бок и на поле битвы, и на весёлой пирушке, и произнёс:
— Узнаю Солидафиэль.
Я же про себя подумал: «Не обманешь, дьявол, своим очарованием, я слишком хорошо тебя знаю, даже чересчур».
А тем временем в залу вошёл Валенсио, и Сатана отдавал ему указания по поводу предстоящего судебного процесса. Меня же сопроводили в отдельную комнату, где помогли одеться. Когда я вернулся обратно, Сатана и Валенсио уже нетерпеливо ждали меня. Я видел, как демона потряхивало от волнения, возможно, для него такого рода процесс был первым в его вечности, однако Сатана был спокоен, он доверял своему рабу.
Мы, выйдя из дворца Сатаны, взмыли в воздух, с каждым мгновением приближаясь к выходу из ада.
Суд находился в высших сферах, там, где до Творца было рукой подать. Я здесь никогда не был, не признающий власть и презирающий чины, никогда бы и не дошёл до столь высшей ступени, где присутствие бога так явственно.
Сложив крылья, мы вступили в почти святые обители, и я с раздражением осмотрел всё вокруг: белое, чистое, прилизанное, птички поют, цветы благоухают, ну, отлично же, но не для меня.
Быстрым шагом мы приблизились к величественному зданию всем своим видом говорящим о высшей справедливости, которой надо повиноваться и поклоняться. Непосредственно перед входом в помещение нас встретила делегация из Константина и Федорио. Те изумлённо смотрели на меня, как будто видели привидение, возможно так оно и было.
Они переглянулись друг с другом и Константин взяв себя в руки, заговорил первым:
— В связи с открывшимися обстоятельствами и зная, что обвиняемый склонен к побегу, предлагаю вновь одеть наручники.
Сатана посмотрел на меня, а я вздохнул и произнёс:
— Серьёзно?! Мне кажется, они не помогут, если я захочу уйти.
Я увидел усмешку Федорио, который прикрыл рукой рот, чтобы это было не так заметно. Константин посмотрел на него убийственным взглядом.
— И всё же, Солидафиэль, — Константин настаивал.
— Хорошо, — милостиво согласился я и протянул руки.
Федорио ловко достал из карманов своего балахона наручники с такими же рунами, как и те, что были на моем браслете совсем недавно, и подошёл, быстро застегнув их на выставленных мною для него запястьях.
Чуть помедлив, ангел быстро, тепло и искренне шепнул:
— Рад, что ты жив.
Я кивнул и краем губ слабо улыбнулся. Боль так некстати снова возникла, я побледнел и покачнулся. Двери толкнули и мы вошли в залитый светом зал правосудия, меня совершенно не интересовало происходящее, я думал над выходом из сложившейся ситуации, пока не почувствовал такой знакомый порыв огненной розово-цитрусовой энергии без которой я не мог жить.
Чуть покрутив головой, думая, что это наваждение, я стал прислушиваться к себе, пока мой взгляд не нашёл Джен. Моя девочка сидела напротив и я был ошеломлён, а в голове толкались вопросы: Почему она здесь? Она умерла? Её также хотят судить, как и меня? Боже, но как же я был рад! Я почувствовал её порыв ко мне, но Дженнифер резко осадил архангел Гавриил, а я показал наручники из-за которых всё ещё не находился рядом с ней, руны на них и в зале надёжно делили обе противоборствующие на процессе стороны. И я только сейчас понял, что мы были по разные стороны с моей девочкой. Впервые в нашей жизни. Я не знал к чему это приведёт, но постарался ободрить её хотя бы взглядом, вложив в него страсть, получив от неё не менее в ответ, и сам воспрянул духом. Я понимал, что ни одна сила не будет иметь решающего значения, пока мы что-то сами не сделаем и не намеревался идти на поводу у Сатаны и других власть предержащих. Мне была нужна Джен.
Суд. Часть первая
Вот ведь интересная штука эта справедливость. Вроде бы неосязаемое понятие, эфемерное. Пока не касается тебя самого. Только тогда в полной мере ощущаешь всю тяжесть её на себе. И приходится отвечать за свои поступки. Вот только всегда ли справедливость равна честности по отношению к себе и к окружающим, и всегда её мера ко всем одинакова?
Я сидел на скамье за длинным столом, по правую и левую руку с моим защитником Валенсио и Сатаной, как ну очень заинтересованным лицом. От них просто смердело болезненным беспокойством: демон старался выслужиться перед адским владыкой, а ему, в свою очередь, нужен был я, полностью оправданный, склонённый на его сторону, снова выполняющий его указания. Он не учитывал только одного: я стал другим, не изменив своей демонической сути. Джен всем своим существом показала мне, на что способна любовь, где нет условностей и запретов. Несмотря на то, что мы сейчас находились в зале суда, по разные стороны правосудия, разделены судьбой, я понимал, что мы были близки как никогда, так же хорошо, как и моя девочка. Я не мог отвести своего многозначительного взгляда от неё: она смущалась под ним, изредка опускала глаза, улыбаясь и прикусывая нижнюю губу, притягивая меня. Её огненная энергия солнечного утра всплесками неслась ко мне, а я наслаждаясь, вдыхал ароматы открывающейся розы перед дождём и цитруса, горьковато-кислой нотой проскальзывающей ложкой дёгтя в этой безупречности. Заметил помимо её радости также и печаль, она была не глупа и знала, что, возможно, взгляды — это то единственное, что нам осталось. Буйство её чувств и отчаянная попытка показать мне, что она пойдёт до конца. Она знала, что я пойму.
— О, уймитесь уже оба, — вскрикнул Сатана недовольным тоном, глядя поочерёдно то на меня, то на неё, — ты здесь не один, Солидафиэль, я тоже чувствую её энергию.
Гавриил усмехнулся и что-то прошептал на ухо Дженнифер. Она коротко взглянув на меня, потупила свой взор, безупречный слух демона уловил смысл посыла архангела — вести себя правильно, чтобы не обрушить на себя гнев богини Астреи, чтобы иметь возможность видеть своего демона-хранителя, ибо суд может пройти и без нашего постоянного участия.
Я ещё раз более внимательно взглянул на архангела Гавриила: крепко сложенный, высокий, в старинном кожаном камзоле, не воин, скорее по необходимости, но не думаю, что не владел орудием, скорее всего, наоборот, но это для него не главное. Он тщательно перечитывал бумаги, наверняка видевший их не один раз, значит очень старательный и внимательный к мелочам — я позволил себе усмехнуться одним кончиком губ и мельком взглянул на Сатану, который как раз и любил крыться в деталях. Я очень хотел, чтобы Архангел виртуозно владел словом, потому что всё, что мне нужно было от него, чтобы он максимально выгодно для Джен разрешил дело. А оправдать её равносильно приговору для меня. Это было тупиком, не содержащим выхода, потому что исчезнув в забвении, я не смог бы защитить Дженнифер.
Судебный зал стали наполнять демоны и ангелы, среди незнакомых лиц я увидел старинного друга и коллегу Федорио. Мне это было особо приятно, ведь присутствие на этом процессе не обязательно, а значит, он переживал за меня, несмотря на иной цвет крыльев, и сознательно откладывал свои дела, коих я знал, у него всегда было предостаточно, как и забот — маленький сын требовал много внимания.