Демон-Хранитель

— Джен… — хрипло прошептал я в последней моей попытке спасти нас, попытке остановить безумие, охватившее обоих яркой лунной ночью в маленьком уютном номере придорожного отеля.

— Да, Сол… — ласково шепнула она в ответ, а её пальцы с острыми ноготками начали медленно расстёгивать пуговицы пижамы.

К дьяволу всё! Я хочу её, хочу любить, быть с ней! Хочу в её тепло, в её любовь!

Медленно, как будто боясь спугнуть магию момента, я взял её за руку, и поднеся к своим губам, поцеловал, не сводя глаз, ожидая реакции. И увидел вспышку взрывоопасного коктейля: страсти, победившего женского очарования и обожания. Рубашка упала с плеч, обнажая притягательное для меня. Она чуть прикусила губу, а я почти физически ощутил её желание и притянул к себе, до боли сжав талию в своих крепких руках. Джен охнула, и кольцо обоюдного вожделения сомкнулось вокруг нас. Смотрел на манящие губы и понимал, что на грани помешательства от настолько острого возбуждения, какое, казалось, никогда не испытывал за всё время своего существования.

Лавина страсти: я притянул её к себе и жадно смял её губы. Она прильнула ко мне, плавясь в моих руках, стала податливой, как воск. Надо бы притормозить, но не смог сдержаться — голову снесло напрочь. Поцелуй становился всё напористее, глубже, наши языки обжигали друг друга, рисуя замысловатые пентакли, вызывая в нас ещё большее сладострастие. Джен задрожала, сильнее прижалась ко мне, дыхание её стало тяжёлым, а руки крепко обняли мои плечи, зарылись в волосы и пробежались по спине. Несмело, неумело, но так трогательно, что я ещё больше распалился.

Мои руки ласкали её красивое тело: сжал роскошную грудь, остановившись на острых сосках. Её стон — она ещё ближе придвинулась, ощутив моё нетерпение, руки спустились на талию, окольцевав. Я потребовал внимания: Джен открыла глаза и посмотрела на меня. Приласкал её взглядом, одобрил её страсть и прикусил губу, чуть потянув на себя. Обезумевшая от новых ощущений, она сама поцеловала меня, а я терял последние границы контроля. Мои руки опустились к ягодицам и больно сжали их, она простонала мне в губы, моментально отреагировав. Я приподнял её, и Джен обвила мои бёдра своими невозможно длинными и стройными ногами. Тяжело дыша, я заглянул в помутневший зелёный омут.

— Я всё ещё могу остановиться… — прохрипел я, задаваясь мысленными вопросами: действительно ли смогу и зачем мне останавливаться, если я хочу то, что вижу перед собой?

— Тогда я убью тебя, искуситель… — злобный шёпот девушки и движение бёдрами вперёд.

Моё неосознанное ответное движение и её хриплый торжествующий смех. Окончательно сдался. Я — Солидафиэль, смелый воин, закалённый в многочисленных боях, победитель, сдался в слабые руки прекраснейшей из земных женщин.

И вновь поцелуй. Мои тёплые сухие ладони скользнули ниже, и я простонал, когда понял, что под тонкой тканью брюк не было трусиков. Чертовка!

Она задрожала, когда я продолжил, и движениями бёдер ответила на мои ласки, оторвавшись от губ, положив голову мне на плечо. Мои движения стали более настойчивыми, шёлковая ткань намокла. Я больше не смог бы ждать и отнёс её в кровать, а сам внутренне сжался от страха, потому что только что сейчас осознал, что все мои женщины были падшими — дьяволицами, для которых не было запретных ласк. Я не знал с ними трепета, который испытал с девушкой, я не чувствовал их так остро, я нуждался, в них потому что была потребность, а Джен я хочу, потому что… люблю.

Она передо мной: доверилась и покорилась. Я медленно снял с нас остатки одежды — последние преграды между нами. Смотрел на неё сверху вниз, впитывая в себя её образ — самая прекрасная для меня. Склонился к ней и поцеловал — самая нежная для меня. Провожу руками по дрожащему от страсти телу, сжав грудь и бёдра, — трепещущая для меня. Скользнул пальцами в её тающее нутро — влажная для меня.

Девушка вскрикнула, прикусывая губы, её соблазнительные зелёные глаза заблестели, когда посмотрела на меня, взглядом окинув моё крепкое тело, задержав взор на пухлых губах, крепких жилистых руках и подтянутом поясе адониса. Она хотела не меньше моего. Пусть подождёт ещё немного, я хотел насладиться ею сполна так, как будто завтра не наступит никогда…

Снова поцеловал её в губы: глубже, горячее, выпив дыхание. Оторвался от их мягкости и увидел дикий голод во взоре изумрудных глаз, мои пусть огрубевшие в долгих сражениях пальцы не оставили ей шанса. Джен вскрикнула и обняла меня, задрожав от разрядки, прижавшись всем телом. Я ответил ей лаской, дав отдышаться и коварно улыбнувшись, поцеловал её шею, медленно обвёл полукружия груди, зубами прикусив и без того острый верх. Девушка простонала и бёдрами подалась мне навстречу.

Не так быстро, Джен…

Я издал тихий смешок. Искуситель только начал. Она улыбнулась, раскрасневшаяся от моих ласк, от оргазма, ослепительно красивая от осознания, что любима и желанна. Я подул на живот и приласкал его языком. Она охнула, и её руки опустились на мои чёрные волосы, взъерошив их. Этим она подстегнула меня быть ещё более дерзким, и мои губы оказались внизу. Дженнифер всхлипнула, ладонями скомкав белые душистые простыни, затем вновь зарылась в мои волосы. Я был «беспощаден», и вскоре её накрыло фейерверком обнажённых чувств.

Её тело, горячее и влажное, открылось мне, подалось навстречу, и я, приподнявшись на руках, удобно устроился в ложбине стройных ножек, своей мужской сутью почувствовав, как она истекала жгучим желанием.

Наши взгляды пересеклись. Джен ласкала крепкие руки с перекатывающимися тугими узлами мышц, ноготками повторяя рисунок напряжённых вен на предплечьях, погладила лицо, останавливаясь на чуть приоткрытых губах, взвизгнув, когда я слегка прикусил пальчики зубами. Я видел, как свожу её с ума, упираясь в неё, но не врываясь, медля, дразня, доводя до исступления. Она простонала и взглядом молила продолжить. Я и сам больше не смог сдерживаться. «Так кто сдался, Сол?» — про себя усмехнулся я. Сражён изощрённым орудием — любовью, у её ног, её пёс на веки вечные, привязанный к душе навсегда, и не просто как хранитель или демон. Вместе в ад, вместе в рай, вместе…

С тихим стоном, поцеловав её губы, услышав, как она нежно прошептала, затрепетав: «Сол…», мы стали единым целым, настолько глубоко, насколько это дано природой. Я чувствовал её сопротивление, слышал прервавшееся от боли дыхание и не разомкнул губ. Она дрожала, а я целовал её и двигался мучительно медленно. Это сводило меня с ума: хотелось делать с ней все мыслимые и немыслимые безумства.

Почувствовал, что она немного расслабилась, и оторвался от неё, тронул губами чуть влажные глаза. Её взгляд скользнул к нижней части моего лица, и я снова поцеловал её: глубоко, до головокружения, до болезненного укола в сердце, до дрожи в теле. Не мог больше держаться, не хотел. Я наслаждался ею как самой жаркой и убийственной битвой на свете. Медленно и неспешно. Ночь была в самом разгаре, и желание не отпускало нас. Она была настолько сладкой, что я совсем потерялся во времени и пространстве.

Быстрые движения бёдрами, и я почувствовал, как мир внутри меня запульсировал и качнулся. Чёрные крылья за спиной с шумом раскрылись, затрепетав, и я услышал восторженный, счастливый вскрик моей девочки. Я, тяжело дыша, рассмеялся и поцеловал её улыбку, накрыв нас крыльями, образовавшими кокон, в котором укрылись двое безумно влюблённых, притянув её к себе и глубоко целуя. Она обняла меня, что-то мурлыча на ухо, обдавая горячим дыханием, лаская мои волосы, нежа так, как никто и никогда до неё. И меня это не раздражало, не злило — мне нравилось, хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Не возникло желание уйти, как обычно это бывало с другими женщинами: справить нужду и убежать.

Я поднял голову, и наши взгляды встретились. Мой горящий и обожающий, её нежный и чуть смущённый. Легко перевернул её хрупкое тело, устраивая у себя на груди.

— Люблю, люблю, люблю… — тихо прошептала вперемешку с быстрыми лёгкими поцелуями, одновременно крепко обнимая, проведя тонкими пальчиками по перьям, а я от удовольствия прикрыл глаза.