Страница 2 из 68
Я взял в руки телефон — штуку, которую высоко оценил, как и предрекал мой учитель, а ныне бармен бара падших.
— Мне очень нужна твоя помощь, ты можешь подъехать прямо сейчас? — говорил я в трубку мобильного, немного волнуясь.
— Что случилось? — раздался голос за моей спиной одновременно слышимый и в трубке.
Я обернулся, мрачно усмехнувшись. Уже было начал забывать, как это — быть бессмертным. Это был бармен с трубкой, удерживаемой плечом, в руках он держал рюмку и бутылку, собственно, с чем его и застал.
— Джен рожает, — проговорил я растерянно и как подтверждение тому мы услышали крики со второго этажа.
— Хм, вряд ли я тебе с этим могу помочь, — он озадаченно посмотрел на меня.
— Не с этим, просто побудь здесь пока ребёнок не родится, мне так будет спокойнее, — ответил я, надеясь на хороший исход.
— А, — произнёс он, облегчённо вздыхая, — да без проблем…
Бывший соратник налил стопку и протянул мне, я поморщился и отрицательно качнул головой, хотя рефлекс сработал и во рту появилась вязкая слюна. Я сглотнул наскоро и отвёл взгляд от бутылки, хотя нервы сдавали. Поймал себя на мысли, что лучше бы сюда легион ангелов, я бы им свернул шеи голыми руками, чем слышать вот это вот всё. Бармен залпом опрокинул содержимое рюмки и, чуть помедлив, налил и выпил снова, затем поставил бутылку и ожидающе глянул на меня. Джек плотоядно взглянул на бутылку глифта и облизнулся, но осёкся под нашими пылающими взглядами.
Я решил подняться наверх, Джек и бармен не преминули проследовать за мной. Оставил мужчин за дверью и вновь вошёл в спальню, увидев измученное лицо моей девочки. Дженнифер тяжело дышала и капельки пота струились по её лбу, я оттёр ей лоб полотенцем и поцеловал. Она благодарно улыбнулась и протянула мне ладонь, морщась от боли. Я поцеловал её руку и крепко сжал её. Прекрасное лицо Дженнифер было искажено мукой, а я не мог ей ничем помочь.
— Ты помогаешь, — неожиданно ответила бабушка, скорее всего к прочим талантам читавшая мысли, — она чувствует твою силу. И дитя… ты ему нужен.
Я вздрогнул и взглянул на мою девочку, она вся раскраснелась и стонала от боли. Старуха, осмотрев её, выдала:
— Теперь только ждать, схватки должны со временем усилиться и дай Творец к утру у нас будет славный младенец на руках.
Лицо бабки преобразилось, стало светлым, я увидел ангельский лик и он был прекрасен — ангел, вынужденная носить чёрные крылья. Потекли минуты и часы ожидания. Джен то ложилась, то вставала, кружась по комнате. Схватки становились всё чаще и все интенсивнее.
Я находился при этом в предобморочном состоянии, а повитуха смеялась и приговаривала:
— Сам хотел роды принимать?
— Слишком самонадеян, — хрипло проговорил я, чувствуя, как волна боли Джен передалась и мне.
— Любишь её, вот и готов на всё, — вновь проговорила старуха, подбадривая нас.
Мы улыбнулись друг другу, и я склонил свой лоб к её. Дженнифер вся горела и трепетала.
— Она ведь просто женщина, сможет ли… — прошептал я, подавив в себе слова, что так неосознанно начали слетать с губ.
Заметив, что Дженнифер не до этого, я погладил её лоб, ощутив, как она понемногу расслабилась, но схватки дали знать о себе с новой силой и эти толчки в её теле знаменовали только одно: младенец желал, как можно скорее увидеть своих родителей.
— Вместила и выносила же, хотя не должна была. Ваша встреча против природы мироздания, но она доказывает, что у всякого правила бывают исключения, — проговорила старая женщина внимательно следя за Джен. Я взял полотенце и отёр выступивший пот с её лба.
— Молодец, — подбодрила Дженнифер старуха, проверив, пробормотала, — четыре пальца… — и, обращаясь уже ко мне, проговорила: — Скоро уже, Солидафиэль, будешь держать своё дитя на руках.
И вправду уже через незначительное время схватки убыстрились и стали частыми настолько, что старуха мигом засуетилась вокруг Джен, кричавшей от боли, пока ребёнок спешил появиться на свет. А старуха командовала: когда тужиться и как дышать.
А вскоре увидел малыша: светлую макушку, шею и плечики, спинку со сложенными крылышками, белыми, ручки, ножки и вдруг почувствовал всплеск энергии такой силы, что меня покачнуло, то же самое ощутила и повитуха. А вместе с нами и весь мир… Я я ужаснулся, потому что это могли заметить небеса и ад.
Воздух разрезал громкий крик младенца. Бабка ловко шлёпнула малыша по ягодицам и обтёрла маленькое тельце, обернув в пелёнку.
Она с улыбкой передала его мне и сказала:
— Первенец, сын, ангел.
Я задохнулся от нахлынувших на меня эмоций: малыш кряхтел и беспорядочно сучил ножками и ручками. Где-то это уже видел. Я с улыбкой посмотрел на Джен, та откинулась на подушки и облегчённо взирала на нас, одними губами поблагодарил. Она улыбнулась мне, а я вновь посмотрел на моего ребёнка: дитя с белыми крыльями, ангела. Загадка природы, не должное произойти, но произошедшее. Чистый, светлый, сильный. Пожалуй, ни у кого нет такой силы, и поэтому страшно: если придут, то чтобы уничтожить, даже судить не будут, ибо многое на кону — власть Творца. Энергия — привкус меди, с порывом осеннего ветра — так чудно переплелись наши в одну его.
Бабка помогла привести в порядок Дженнифер и кровать, потребовав приложить к груди младенца, что было нами сделано. Кряхтящий комочек никак не мог понять, что от него хотят, повитуха и здесь успокоила и показала, как надо. Ребёнок мирно засопел. И опять вроде всё просто, а для меня как откровение: это было моё, это всё для меня, это мне.
Облегчённо присел рядом, любуясь моей мадонной, но я был слишком счастлив для человека, наивен для демона, и расслаблен для ангела. Я не сразу понял, как мир вокруг меня замер. Мы с повитухой переглянулись, и я вскочил прикрывая собой Джен. В комнату явились две силы, противоборствующие между собой вечно, ночь и день, инь и янь, добро и зло. Материализовались архангел Гавриил и Сатана. В этот момент я собрался как мог, достав кинжал, хотя знал, что существам такого плана материальные предметы ничем не грозили, но всё-таки я смел надеяться, что мне удастся их хотя бы задержать, а Дженнифер спрятать, вызвав портал.
— Убери зубочистку, Солидафиэль, — предупреждающе зло проговорил Сатана, с презрением глядя на оружие в моих руках и видя, как я трогаю амулет на шее, усмехнулся: — Энергия твоего ребёнка «отключила» все амулеты и талисманы и благодаря ей же я вас нашёл… И этот, — с презрением махнул рукой он на брата.
— Отдай дитя, Солидафиэль, — сразу, без словесных прелюдий приступил архангел и тут же добавил, — по-хорошему.
— С чего бы это? — я зло прищурился и мрачно уставился на Гавриила.
— С того, что он принесёт огромные несчастья всем: небесам, аду, земле, через него в мир придёт в мир чудовище Медий, — проговорил архангел, пытаясь быть убедительным.
— Отдай его мне, Солидафиэль, ты ведь служил мне верой и правдой… — начал вкрадчиво Сатана.
— Сейчас я служу только себе, — успел проговорить я, как в комнату вбежали бармен и Джек.
Секунда для оценки ситуации и мой собрат по оружию сразу вступил в бой с Сатаной. Однако, вывести Дженнифер из комнаты мне не удалось, и я сцепился в схватке с Гавриилом. Я видел, как Джек пытается помочь, но архангел, предугадав манёвр, одним движением руки с потоком мощной энергии отбросил его к стене практически впечатав в неё. Старуха завыла и подбежала к внуку, присев рядом и баюкая недвижное тело. Взглянув через плечо увидел, что Дженнифер отползла в дальний угол, из её глаз бесшумно текли слезы, а путь к выходу ей преграждала борющаяся пара Сатаны и бывшего учителя. Моя девочка была слаба, отрезана от выхода и поэтому ей оставалось только одно — крепко сжимать ребёнка в руках.
Гавриил был достойным соперником, он дрался со мной словно шутя, предугадывая почти все мои движения и уловки, но все же мне удалось прижать его к стене и приставить кинжал, усыпанный странными рунами, к горлу. Признаться, он больно обжигал мне ладонь. Я оглядел помещение и видел, что мой учитель был крайне вымотан, а Сатана, словно шутя сражаясь, смеялся и подначивал его.