Страница 102 из 121
Помню же ж. Просто вся эта наука… она навроде добра, которое в сундуках попрятано. И стоять оные сундуки в головушке моей, теснятся, да без толку. Чтоб до знания какого долезти, его сперва отыскать надобно.
— Именно. Дальше?
— Разбить на элементы…
— И какие именно вы элементы видите?
Центру… все идет от центру.
Я повернула альбом одним боком.
Другим.
И вверх ногами, силясь сообразить… нет, центра туточки была, от нее все линии шли-распускались, будто лепестки цветка…
— Круг, — я провела пальцем по внешней черте, за которую ни одна линия не выглядывала.
— Верно.
— И… он на куски резаный…
— На сегменты, Зослава. Постарайтесь использовать термины. Так и вам легче будет, и мне не придется усилия прикладывать, пытаясь сообразить, что именно вы имели в виду… на куски резаный.
Я кивнула.
Термины, стало быть.
Я учила! Чесное слово! И знаю про сегменты, только…
— Итак, сколько сегментов вы видите?
— Шесть.
Слава Божине, считать я была обучена.
— Верно… принцип разбиения окружности на равные сегменты вы, надеюсь, помните?
Кивнула.
— Тогда приступайте… и помните, рисунок должен быть если не идеальным, то к таковому близким.
Это она об чем сейчас? Не об том ли, что, ежель, не выйдет у меня с первого-то разу, буду перечерчвать, покель не получится? А бабка моя, значится, спать будет?
Спать хорошо…
Вона, и похрапывать начала… она, значится, с магиками подозрительными водится, а мне тепериче мучаться? Может, оно и недостойные мысли, однако же ж какие есть. Правда, их я при себе оставила и взялася за веревку. Круги чертить я ужо умела, хотя ж под приглядом Люцианы Береславовны рученьки тряслися. И ноженьки. И вся я тряслася, а ну как выйдет круг кривым да косым?
Не вышел.
И метки стали ровно… и дальше, уж не ведаю, как оно вышло, только рисунок сделался вдруг понятен… цельный он, да только все одно сложенный. От в круге — треугольник. А в ем — еще три, один в другой вложены. Тут же дорожка кривая, руною старого языка… и еще одна — в углу, скрепляя связки.
Я меняла кисти.
И краски.
И руки перестали трястись, напротив, преисполнилася я предивной веры, что все-то у меня выйдет, как оно должно. Люциана ж Береславовна если и имела чего сказать, то, верно, решила не говорить под руку. Стояла, баюкала бабку, на рисунок мой поглядывала, не понять, с насмешкою — небось для нее он крив и кособок — иль с одобрением.
Когда ж — от честно, не ведаю и близко, сколько часу минуло — я закончила, она кивнула и произнесла этак, с холодочком:
— Для первого раза неплохо. Но обратите внимание, Зослава, на стыках вы имеете обыкновение проводить линию поверх уже наложенной. В данном случае это не критично, но в некоторых чертежах ширина линии имеет значение, и сдвоенная может извратить суть схемы.
Я кивнула.
И пот со лбу отерла.
Запомню. Всенепременно запомню… если не забуду, конечне.
— И, совершая поворот, соблюдайте указанный угол, это тоже важно. Если заклятья движения, не статичные, как сейчас, то значение имеет и направление линии. На чертежах это указывается, а потому отметки читать следует очень и очень внимательно. Впрочем, это мы с вами разберем отдельно.
Я только вздохнула.
От же ж… не было печали… не хочу я ничего разбирать, да только куда денуся.
— Теперь, будьте добры, переложите вашу родственницу в центр рисунка.