Страница 95 из 136
Наглую улыбку хотелось стереть, но вместо этого Катарина вцепилась зубами в сэндвич. Зараза чешуйчатая… и не пойдет она за него замуж. И любовника заводить не станет. И… и вообще.
Дуглас укоризненно покачал головой, но ничего не стал говорить, за что Кайден был несказанно ему благодарен. Меньше всего ему хотелось говорить о недавней ночи. Луне. И женщине, чей запах сохранился в памяти. О собственной то ли слабости, то ли силе. О том, до чего не хотелось отпускать ее.
Сердце мучительно сжималось. И беспокойство не отпускало. Ни на минуту.
— Чем больше ты нервничаешь, — Дуглас налил полный кубок молока, щедро добавил свежего цветочного меда и протянул Кайдену, — тем меньше от тебя толку.
— А он вообще есть?
— Сам решай.
Молоко было сладким. И теплым. И успокоило. Немного.
— Письма пришли. От наместника, который желает немедленно встретиться с тобой…
— Даже так?
Это было странно. Сколько себя Кайден помнил, наместник не то что не желал встреч, напротив, всячески избегал их.
— Именно… и от деда твоего.
— А он?
Дед в отличие от бабушки писал редко, но всегда по делу. Дуглас молча протянул запечатанный конверт. Стоило коснуться бумаги, и пальцы укололо искрой. Стало быть, и вправду что-то важное.
Чтение заставило Кайдена нахмуриться.
Он снова налил молока и перечитал дважды. Молча протянул бумагу Дугласу, который так же молча ее принял. Скользнул взглядом по строкам. Хмыкнул:
— Надо же… до чего интересно.
Интересно.
Кайден устроился на подоконнике. Облюбованный в незапамятные времена, тот успел несколько покоситься, поправиться, приобрести характерный лоск отполированного дерева. Очень старательно отполированного.
— Стало быть, уже год никто не имел чести видеть почтенного лорда Терринтона, — Дуглас устроился на стуле. — Дела он ведет через поверенного…
Нового поверенного, а вот куда делся старый, деду выяснить не удалось.
— И дела эти были весьма успешны.
Дуглас потер подбородок:
— Совпадает?
Кайден коснулся теплого стекла. Он не любил, когда люди исчезали. Это казалось вызовом.
— Незадолго до исчезновения появляется то самое ходатайство. А еще в столицу прибывает одна молодая вдова…
Которая обращается к одному весьма почтенному ювелиру с просьбой оценить комплект драгоценностей. Ожерелье, браслеты и подвески из желтых алмазов.
— И сопровождает ее некий господин Харли, доверенное лицо мистера Нэшби…
Человек довольно известный в узких кругах в отличие от того же мистера Нэшби, о котором слышали многие, но вот, как выяснилось, найти кого-то, кто был бы знаком с ним лично, не вышло.
Драгоценности приобрел лорд Годдард для своей дочери, которая вот-вот станет королевой, а это обязывает…
Кайден потер глаза.
— Ее надо спрятать, — сказал он в пустоту. — Кажется, мы все-таки вляпались в политику.
И Дуглас кивнул:
— Поедешь?
— К наместнику? Куда мне деваться. Я ведь верный пес короны, — Кайден оскалился, и в стекле отразилось перекошенное его лицо.
У наместника приняли сразу. И весьма спешно. И сам он, обычно спокойный, был безудержно суетлив. Он то взмахивал руками, и манжеты разлетались, обнажая тощеватые запястья, то принимался теребить пышный, по французской моде, воротник, то парик щупал, словно проверяя, на месте ли тот.
А вот говорил о погоде. Лугах. Овцах, которые в этом году хороший приплод дали. О торговле и кораблях, о делах многочисленных, казавшихся важными с первого взгляда, но на второй — совершенно пустых.
— Что не так? — Кайден не выдержал первым.
Отставил хрупкую чашечку и стол отодвинул, раз уж он разделял Кайдена и этого бестолкового человека, который замер испуганно.
— Вы сами позвали меня.
— Позвал, — из рукава появился кружевной платок. — Видят боги… я не всегда вас понимал, но вместе с тем с вами жилось куда спокойнее, чем с вашим предшественником. При всей вашей варварской дикости вы на редкость предсказуемы. Да и торговля вздохнула с облегчением. Простонародье вовсе вас любит. Разбойники и им докучали, да… и мне бы не хотелось, весьма не хотелось, чтобы вы пострадали.
— Как? — Страдать Кайден не собирался.
— Не знаю. Как-нибудь… до меня дошли слухи… понимаете, просто слухи, но от людей проверенных, знающих… в столице неспокойно. И канцлер изволит гневаться. На вас.
— С чего бы?
— Не знаю. Но настоятельно рекомендовал бы узнать и найти способ договориться с этим человеком. Он опасен. Очень и очень опасен. Его влияние на его величество сложно недооценить, да…
Платок коснулся лба, стирая и пот, и пудру.
— Мне будет жаль, если вас не станет.
— Мне тоже, — совершенно искренне ответил Кайден и, спохватившись, поинтересовался: — Скажите, к вам в последнее время не обращались с просьбами по поводу старого поместья? Того, что рядом с моим?
— А какое… хотя… неважно, — наместник поднялся. — А ведь и вправду. Обращались. С просьбой… принять некую девицу. Оказать ей помощь, если понадобится, только никаких девиц не было.
Или их не заметили. Обеих.
— Не было никаких девиц, — повторил он не слишком уверенно. Нахмурился. Потрогал переносицу. И добавил: — Кажется, не было… проклятие…
Не проклятие, скорее морок.
— Позволите? — Кайден, преодолев брезгливость, коснулся напудренного виска. След чужой силы стремительно таял, и наместник, кажется, чувствовал это. Вот скривился. Прижал к носу свой платочек. Сделал глубокий вдох и совсем иным, деловитым, тоном поинтересовался:
— Что со мной?
— Ничего серьезного, — Кайден руки убрал, ибо след был слишком слабым, чтобы обратить на него внимание. — А вы не могли бы попросить секретаря, чтобы нашел письмо?
— Письмо?
— То письмо, в котором вас просили позаботиться о девице.
— Девице? — легкое недоумение тотчас сменилось недовольной гримасой. — Безусловно. Одну минуту…
Колокольчик в его руке зазвенел, и от звона этого лорд Тирби скривился, верно, ныне громкие звуки причиняли ему боль. Впрочем, это не помешало ему отдать распоряжения. А когда за секретарем закрылась дверь, наместник поинтересовался:
— Вы, случайно, не знаете, кто мне этот подарок… устроил? — Он крутанул пальцем у виска.
— Так не скажу. Думаю, кто-то в достаточной мере близкий, — Кайден вернулся в свое креслице, откуда открывался весьма неплохой вид на балкон.