Вдова его величества

Глава 22

Голова лежала на покрывале. С нее успела стечь вода, и Гевин бережно убрал редкие нити водорослей, отчего голова стала лишь более уродливой. Плоть частью ссохлась, а частью сползла, и сквозь разрывы ее проглядывала темная кость. Поблескивали крупные камни в грязных волосах.

Охала Луиза, то и дело закрывая лицо веером, но не уходила. Кевин стоял посреди пруда, вооружившись длинной палкой, и вид имел весьма мрачный.

— Я подумал, что стоит поискать остальное, — заметил Гевин, встретив Кайдена вежливым кивком.

— И загнал меня.

— Я не люблю воду, — Гевин пожал плечами.

— Можно подумать, я люблю.

— Я очень сильно ее не люблю.

— Позволите? — Дуглас попробовал ногой берег, прежде чем шагнуть в пруд. И проворчал: — А все же трупы надо лучше прятать…

Кому он это сказал, Кайден не понял. Но покраснел. И не он один. Уши у Гевина тоже приобрели весьма характерный оттенок.

— Я не имею привычки мусорить в чужих поместьях, — сказал он шепотом.

И Кайден склонил голову, соглашаясь и подтверждая, что и он воспитан не хуже. А потом присел у покрывала.

Человек. Определенно человек. Чистой крови, уж больно мелкие зубы и характерные черты. И, возвращаясь к зубам, стоит отметить, что все они целы, ровны и белы, а стало быть, без вмешательства целителей не обошлось.

Он слегка повернул голову и пальцами раздвинул челюсть.

Зубы почти все… не хватает верхней пары крайних, тогда как нижние уже присутствовали, стало быть, женщина старше двадцати, но моложе тридцати лет.

Интересно. Жаль, лица не сохранилось.

— Кстати, не думаю, что лежит она так уж давно, — Гевин наблюдал и за братом, что бестолково ворошил палкой дно, и за Кайденом. — С ранней весны, полагаю.

— Отчего?

— Обратите внимание на степень разложения. За лето плоть бы окончательно расползлась, все же пруд далеко не болото…

С этим Кайден мог бы и поспорить, ибо местному пруду до болота оставалось не так и много.

— А здесь процессы замедлены, но все же идут. Глубина небольшая, и зимой пруд промерзает до дна.

— А осень? Поздняя?

— Тоже возможно, — кивнул Гевин. — Но она в этом году была на редкость теплой, да и зима наступила далеко не сразу. Все же скорее весна…

Дуглас входил в воду осторожно, прощупывая дно палкой с железным крюком. Она поднимала клубы ила и грязи, которые расползались по поверхности воды жирными кляксами.

Добравшись до середины, он махнул Кевину, чтобы тот выметался. Уговаривать, что характерно, не пришлось.

— Боже мой, какая гадость, — сказал Кевин, глядя на грязные туфли, которые вряд ли подлежали восстановлению.

— А я тебе говорил, что стоит разуться.

— А я тебе говорил, что вообще не хочу туда лезть! — Кевина передернуло. — Я ведь не дознаватель, и вообще…

Он стянул ботинок, из которого вылилась темная жижа.

— Мальчики, не ссорьтесь, — дрожащим голосом произнесла Луиза.

— Проводи матушку. Ей дурно…

— А ты?

— А мне не дурно, — в голосе скользнули ноты, заставившие Кайдена напрячься. — Но вам и вправду здесь нечего делать. Поверь, если я что-то понимаю, остальное будет в куда более печальном состоянии. Да и Катарине поддержка не помешает.

— Мне кажется, ты ее уже достаточно поддержал, — буркнул Кевин с немалым раздражением, но убрался все же, с матушкой и грязными туфлями.

— Мой брат бестолков, суетлив, но он не злой, — Гевин опустился на колени. — Не более злой, чем большинство людей.

— Ты мне его сватаешь?

— Я не хочу, чтобы он пострадал, — Гевин раздвинул слипшиеся волосы, и камни в них плеснули светом. — Катарина тебе симпатична, а он нет. Выдержки и ума держаться в стороне у него не хватит, вот и надеюсь, что ты сумеешь понять: он тебе не соперник.

— А тебе?

— Мне и подавно.

Камни были крупными и, сколь мог судить Кайден, довольно чистыми. Алмазы? Или разноцветная шпинель? В любом случае диадема выглядела неоправданно роскошной. Подобные не принято носить без веского на то повода.

— То есть ты не боишься, что он женится на Катарине и приберет состояние к рукам?

— Нет.

Дуглас сосредоточенно водил крюком по дну.

Камней шесть. Одинаково крупные. Одинаково ограненные. Основа… золото? Не похоже. И не серебро. Платина? Не самый часто используемый металл. Алмазы окружены россыпью мелких камней, которые затянуло грязью. Да и сам венец, казалось, прирос к голове.

— Он ввяжется в противостояние с тобой и проиграет.

— Ты так уверен?

— Он ей не нравится, а ты наоборот, — Гевин осторожно высвободил венец. — И шансов у тебя больше. Ко всему Кевин не привык к отказам. Он оскорбится. Наговорит больше, чем следовало бы, а она это запомнит. И когда он все же решится переступить через себя, он не сумеет не обидеть ее снова. Брошенные женщины становятся весьма подозрительными. И чувствительными. Взгляни, какая удивительно тонкая работа…

Венец, освобожденный из плена мертвых волос, лежал на его ладони и казался до того хрупким, что и тронуть страшно.

— Как ни странно, это не южные колонии. Скорее, наоборот, север, — Гевин мизинцем стирал капли грязи, высвобождая камни и металл во всем их великолепии. И желтые алмазы полыхнули светом. — Уж больно характерный стиль… и тематика… эта слегка неправильная форма.

И змеи. Много змей, что сплетались друг с другом в удивительный узор. Алмазы украшали головы их, а вот тела, сделанные столь искусно, что змеи казались живыми, были усыпаны мелкими каменьями.

— Я ведь не ошибусь. Камни настоящие?

Кайден протянул руки, и венец в них вложили.

— Поверь, более чем настоящие… давно не видел столь крупных. И ярких, — Гевин хмыкнул и добавил: — Прямо в тему получилось.

— В каком смысле?

— Вчера нам рассказали чудную историю про затерянный город и украденный венец, а сегодня… нарочно не придумаешь, правда?

Венец был полон силой. Чуждой. Затаившейся. Она свернулась в камнях, она застыла в платиновых телах змей, готовая в любой момент развернуться и…

Проклятие? Благословение? Кайден никоим боком не артефактор, точно не скажет. Но держать венец было неприятно.

— Эй вы, может, поможете? — Дуглас стоял, опираясь на древко крюка. — Тяжелая…