Страница 20 из 69
— Нет, — покачал тот головой, — он даже в себя не пришел. Но состояние тяжелое. Причем повреждений внутренних органов нет. Сломана челюсть и несколько зубов, но это мелочи. Проблема тут в другом.
— В чем?
— Его магическая душа истерзана. Словно что-то откусывало от нее по кусочку, как от яблока. Ореолы почти разрушены. Я не думаю, что господин Рамов сможет еще когда-нибудь ощутить прикосновение маны. Заклинания теперь для него недоступны.
— Он будет жить?
— Мы боремся за жизнь господина Седрика. Но гарантий дать пока не можем. Его состояние очень нестабильное.
Я кивнул, понял, мол. Врач же, удалился из моей палаты. Здесь мне предстояло пробыть до утра. Целителям нужно было убедиться, что восстановленный магией кости, что были, по сути, еще хрящами, правильно твердеют.
Вот значит как Зверь повлиял на него. Он поддерживал свою форму за счет души Рамова. Однако, когда его вызываю я, моей душой он не питается. Тогда чем? Первородной Маной? Возможно.
Зверь говорил, что то, что я приобрел — не черная спора, а именно первородная мана. Ей меня пытались убить по незнанию. А такой зловещий заряд она имеет, потому что была тронута душами Провидца и Сновидца. А еще Зверь упомянул, что она конечна.
Видимо, у Сновидца почти кончилась, вот он и решил посетить этот Источник.
И тут возникает вопрос: о каком источнике речь? Неужели о том самом?
Об источнике всей маны в мире люди почти не знают. Неизвестно, где он находится, непонятно что он такое, и как вырабатывает ману. Но то, что он есть — совершенно точно. А также то, что он не стабилен. Ведь во времена ММв, концентрация маны упала так, что знатные рода испугались, что распрощаются с магией навсегда. Никто не мог понять, что происходит. Но Зверь говорил об источнике так, словно он является чем-то живым.
Это очень странная мысль. Никто, из пытавшихся разгадать тайну источника, никогда не воспринимал подобную гипотезу всерьез. Хотя конечно, версии о том, что источник — живое существо, тоже были. Но не было подтверждений.
Тем не менее, если источник живой, обладает сознанием, разумом и… Моралью, это объяснило бы многое.
Во времена Мировой Магической войны погибло невероятное количество людей со всех сторон. Большинство из них были простолюдинами. Сотни тысяч солдат могли сгинуть в магическом пламени за одни только сутки. А война длилась шесть лет.
Если продолжать мысль Зверя о том, что источник живой, то можно объяснить, почему концентрация маны упала в самый разгар войны. А что, если источник «понял», что творят люди? Что если он «осознал», если нас не остановить, то миру придет конец.
И чтобы как-то прекратить бойню, источник сделал очевидную вещь — отнял у враждующих сторон оружие, то есть, магию. Да, все это лишь домыслы. Но как гладко и логично выстраивается линия рассуждений, если исходить из разумности источника маны…
Утром меня посетили близкие.
— Игнат! — Первой ворвалась в палату Тома, — Рука цела? На месте⁈
Девушка тут же метнулась ко мне, схватила правую руку, принялась ее рассматривать.
— Я цел, — улыбнулся я, — меня уже подлатали.
— Что? — Девушка округлила глаза, — отрастили конечность? Так быстро⁈
— Том, ты что? — Рассмеялся я.
— Нам сказали, — выглянула из-за спины Тамары сновидица Света, — что какой-то козел оттяпал тебе руку, — она потянулась, — но, видимо, это оказалась дезинформация.
— Было ранение, — я высвободил левую руку из-под одеяла, пожамкал ей воздух, — но лишь перелом. Кости уже залечили.
— Слава предкам! — Выдохнула Тома, — я уже испугалась! Учиться владеть новой конечностью пришлось бы минимум полгода!
— А кто вообще сказал вам об этом? О том, что я лишился руки?
— Вика, — посмотрел на меня вошедший следом за Светой Стасик, — а ей кто-то позвонил.
— Кто?
— Я не знаю, — он пожал плечами, — а она не сказала.
— Потому что бухнулась в обморок, — закатила глаза Света, — я минут пять приводила себя в чувство.
— Судя по тому, что она не пришла, — проговорил я, — привела не до конца.
— Да нет. С ней все хорошо, — улыбнулась сновидица, — просто она осталась внизу, с Владимиром.
— Да, — Тома вздохнула, — все никак не решиться рассказать тебе свою новость.
— Новость? — Я вопросительно приподнял бровь, — какую еще новость?