Мой маленький котёнок

Это была очень запутанная ситуация, в которой я не могла до конца разобраться. Это запечатлелось в моей памяти, как напоминание о страсти и желании, которые мы оба испытывали, даже если мы не могли действовать в соответствии с этим.

Я всё ещё чувствовала жар его тела, прижатого к моему, и вкус его губ на моих. Это было неправильно, я знала это, но я ничего не могла поделать с тем, что я чувствовала.

Каждый раз, когда я закрывала глаза в моём животе поднимался жар. Мне постоянно снились с ним сны и разными концами этого момента, и я просыпалась, чувствуя одновременно стыд и возбуждение.

Один неправильный шаг, и наши отношения разрушены навсегда. Понимая это, я пыталась отодвинуть эти чувства в сторону, сосредоточиться на нахождение себя. Но каждый раз, когда я смотрела на него, каждый раз, когда наши глаза встречались, я чувствовала, как во мне снова пробуждается то самое желание.

Это была сбивающая с толку и сложная смесь эмоций, и я не знала, что с этим делать. Меня тянуло к нему, к его силе, его страсти и его любви.

И как бы я ни пыталась это отрицать, я знала, что хочу его. Поэтому вместо этого я держала свои чувства скрытыми, похороненными глубоко внутри, и пыталась сосредоточиться на движении вперёд.

Находиться рядом с ним было сложно. Когда настал еженедельный просмотр, и, несмотря на то, что я предлагала отменить его, папа настаивал на своём.

И вот когда мы сидели рядом и смотрели фильм, я снова почувствовала, как сильно нервничаю. Было невозможно находиться так близко к нему и не иметь возможности прикоснуться, почувствовать его кожу на своей.

Каждый раз, когда он двигался, каждый раз, когда его рука касалась моей, я чувствовала, как мало во мне оставалось воли. Это была постоянная боль, томление, от которой я, казалось, не могла избавиться.

Фильм продолжался, но я не могла на нём никак сосредоточиться.

Как я могла контролировать себя, когда от одного его вида у меня перехватывало дыхание?

Я украдкой взглянула на него, и моё сердце пропустило удар. Он был таким красивым, таким сильным, таким неотразимым. И всё же я знала, что это было неправильно на очень многих уровнях.

Чёрт, только не это.

Конечно же, в этом фильме должна была быть длинная сцена с тем, как главные герои занимаются любовью. Моё сердце бешено колотилось в груди. Обычно это был момент, когда всё становилось неловким, и мне приходилось отворачиваться или делать вид, что у меня что-то жизненно важное в телефоне.

Но не в этот раз.

На этот раз мы оба смотрели это в тишине, оба притворялись, что ничего не происходит.

Я украдкой взглянула на него и увидела, что его тело было напряжено, мышцы как и его челюсть были сжаты. Но он не пошевелился и не пропустил сцену, чтобы сделать хоть что-то, чтобы разрядить напряжение.

Это было самое горячее, что когда-либо было, и я чувствовала, как будто мы были в нашем собственном маленьком мирке, отделённые от реальности этой тонкой завесой желания.

И когда сцена подошла к концу, мы оба глубоко вздохнули, напряжение между нами наконец-то спало.

Это было нечто похожее на огонь, горевший внутри меня. И когда мы оба ложились спать той ночью, я знала, что он мне снова приснится, о том, что он заставлял меня чувствовать, о желании и потребности, которые я, казалось, не могла контролировать.

***

Отец на некоторое время уехал заграницу на конференцию, у меня был завал по урокам и наконец-то мне стало казаться, что всё возвращается на круги своя. Погода уже была тёплая, и я попросила нашего садовника позвать людей, чтобы почистить наш бассейн. Я рассказала об этом отцу по телефону, на что он он отреагировал радостно и положительно:

— Я так замотался, что и забыл про это. Спасибо, малыш, — сказал отец.

Мои щёки сразу стали гореть от его слов.

— Ничего особенного, пап.

— Нет-нет, я приеду и сразу устроим ужин на балконе.

— Когда ты приезжаешь?

— В эту пятницу.

— Ура! Жду тебя и очень скучаю.

— И я, моё счастье.

За постоянными встречами с Джанет и учёбой, я и не заметила, как наступила пятница. Я приготовила для нас ужин — нашу любимую пасту с томатным соусом и добавила немного его любимого вина, мы решили съесть её на балконе.

Пока мы сидели там, потягивая красное вино и смакуя каждый кусочек пасты, отец начал рассказывать мне о своей поездке. Он говорил о прекрасной архитектуре, художественных музеях и вкусной еде. Он также рассказал о встречах, которые он провел со своими европейскими партнёрами, и о заключенных ими сделках, обсуждая детали и делясь со мной своими мыслями.

Обычно я не пила алкоголь, хотя папа разрешал при нём выпить бокальчик, но сейчас, чтобы сгладить неловкость, мне это было необходимо. Я заметила, как он смотрел на то, как я осушила свой второй бокал, и ничего не сказал.

— Тебе не много? — спросил он, всё-таки не сдержавшись.

— Нет.

Его вид явно не был со мной согласен, но отец лишь пожал плечами.

Солнце стало садиться у нас за спиной, а тёплый ветерок развевал края скатерти. Мы продолжали разговаривать в течение нескольких часов, дискуссируя на разные темы — от бизнеса до политики и наших мечтаний о будущем. И по мере того, как ночь тянулась, я ощущала, как спокойно нам было.

В какой-то момент он потянулся и взял меня за руку, его прикосновение вызвало электрический разряд по моему телу. Он притянул меня ближе, его руки крепко обхватывая меня. И когда мы смотрели на город, огни которого мерцали, как звезды в ночном небе, я знала, что это то место, которому я принадлежу. Этот момент чистой, неподдельной любви, который останется со мной навсегда.

Это единственный человек, который испытывает ко мне такие сильные и искренние чувства, неужели я собиралась рискнуть этим?

Допивая последний глоток вина, я почувствовала, как алкоголь разливается по моим венам. Моё тело стало лёгким и свободным.

Мы стали делать круги по территории дома и дошли до края бассейна. Я чувствовала, как обеспокоенный взгляд моего отца следит за мной, словно читая мои мысли, но мне было всё равно. Я чувствовала себя безрассудной и спонтанной, и мне хотелось дать волю чувствам, поэтому я прыгнула в воду в одежде.

Холодная вода заставила всё моё тело покрыться мурашками. Ощущение было волнующим, и я громко рассмеялась. Я слышала шаги моего отца, когда он подбежал к самому краю бассейна.

Но прежде, чем он успел сказать что-нибудь ещё, я схватила его за руку и потянула за собой в воду. Мы плескались, смеялись и шутили.

Алкоголь ослабил мои запреты, и я внезапно почувствовала себя разгоряченной и нуждающейся. Я посмотрела на папу, его глаза сверкали в лунном свете, и почувствовала внезапный прилив желания. Поэтому, без задней мысли, я просто прижалась к нему.

— Тебе холодно, малыш? — спросил он.

— Немного.

Он принял меня, сжимая сильнее в своих руках. Это дало мне лишь больше уверенности, и я не раздумывая, впилась своими губами к его. Папа с готовностью ответил на мой поцелуй на моё удивление, и наши языки сплелись в жарком танце.

Мы оставались в бассейне, казалось, несколько часов, наши тела были прижаты друг к другу, пока мы исследовали желания друг друга. Я чувствовала, как руки папы исследуют каждый дюйм моей влажной кожи. Это было похоже на сбывшуюся мечту, и я был потерялась в этом моменте.

Но у каждой сказке есть конец, и неожиданно он отстранился, его лицо стало серьёзным, когда он посмотрел на меня.

— Габриэль, ты пьяна, — мягко сказал он.

Я почувствовала укол боли в груди, моё желание превратилось в разочарование. Я знала, что он был прав, но всё равно было больно, что этот момент был прерван.

— Я знаю, — ответила я тихим голосом. — Но я все ещё хочу этого.

Он выглядел измученным, в его глазах метались желание и озабоченность. Отец словно боролся со своими собственными желаниями.

— Я тоже хочу, — сказал он наконец, его голос был низким и хриплым. — Но мы не можем делать это.