Страница 11 из 14
Я же придумал иное. Почему бы не поручить художникам, оставшимся без работы, начинать писать картины, посвященные Отечественной войне? Пусть едут на фронт, коли согласуют свои поездки с военным командованием, или напрягают фантазию. А как создадут картины, посмотрим — помещать ли их в Третьяковскую картинную галерею, или достаточно какого-нибудь клуба или библиотеки. Финансирование, хоть и небольшое, я выделю. Ну, а коли картина хорошая, можно и премией побаловать.
Пырьеву поручено создавать патриотические фильмы. Можно короткометражные, вроде «Боевых киносборников». Враг обязательно должен быть жестокими и глупым, а русский солдат — смелым и умным. Потом, лет через двадцать можно будет врага и по-другому изобразить, а пока пусть будет именно так. Мне сейчас не правда жизни нужна, а единый порыв, с которым мы пойдем в бой.
Пырьев не случайно был в моей реальности директором Мосфильма. Здесь он тоже развернулся. Причем, по случаю войны он имел право задействовать не только государственные киностудии, но и частные. Жаль, нет времени смотреть киноленты и уж тем более нет времени для написания (вернее, сплагиачивания) сценариев. Я бы с удовольствием написал сценарии к фильмам «Два бойца» или «Звезда». Можно еще и «Небесный тихоход» и «В бой идут одни старики». Но не стану шибко наглеть. В России талантов хватает, напишут и снимут без помощи потомков, живущих в иной реальности. Не создадут эти книги и фильмы — будут другие, ничем не хуже. А вот таких фильмов, как «Человек с ружьем», «Депутат Балтики» или «Ленин в Октябре» здесь не будет. И не будет фильма «Чапаев». Можно, разумеется, что-то перелицевать, но не стоит. Эпоха иная, приоритеты другие.
Война — это не только боевые действия, армия, которую нужно обеспечить всем необходимым, но и тыл.
А тыл уже отреагировал на начало войны повышением цен. Покамест, некритично, потому что резко подскочила цена на те товары, что завозились из Европы. Бутылка французского шампанского, стоившая до войны пять рублей, теперь стоит двадцать, а духи, привезенные из Парижа, продают по тридцать рублей за флакон. Немецкие безопасные бритвы стоили по два рубля пятьдесят копеек, стоят нынче по три рубля, зато лезвия «подскочили» с двадцати копеек до полтинника. Странное дело. Часы Россия свои выпускает, не хуже швейцарских, автомобили тоже дадут фору любым европейским, а почему же с лезвиями-то так скверно? Непорядок. Спрашивал у Кутепова — тот говорит, что безопасная бритва — это ненужная роскошь, мол, у нас «опасные» бритвы великолепные, потому особо и не заморачивались. А для тех, кто безопасные предпочитает, нет смысла отдельное производство заводить. В Германии лезвия качественные, стоят недорого.
Я сам предпочитаю пользоваться безопасной бритвой. Опасаюсь, что если возьму в руки опасную, то ненароком перережу себе горло, а звать брадобрея, как это положено царствующей особе, не хочется. При дворе, кстати, теперь тоже такая мода у мужчин — бриться лично. Предполагаю, что цирюльники, оставшиеся не у дел, поминают молодого императора нехорошими словами.
Ладно, с безопасными бритвами и лезвиями я заморачиваться не стану, в крайнем случае, сам научусь пользоваться опасной бритвой, или Соню попрошу брить щетину у любимого мужа.
Смущает другое. Отчего-то подорожали продукты первой необходимости. Скажем, по сводке, что дает мне министерство финансов, 21 июня пуд ржи стоил семь рублей, а в июле уже восемь. Да, чего это они рожь в пудах считают? Кажется, у нас уже метрическая система давно введена.
Так. Сахар. Килограмм стоил шестьдесят копеек, а теперь восемьдесят. Подсолнечное масло — полтинник за литр, а теперь семьдесят копеек. Килограмм мяса 1-го сорта стоил рубль, второго сорта — восемьдесят копеек, а теперь первый сорт уже стоит полтора рубля, а второй — девяносто копеек.
И с чего это, интересно? Перебоев с поставками продуктов нет, дефицита тоже. Это так рынок отреагировал? А не пора ли вводить фиксированные цены? Надо подумать, посоветоваться. С одной стороны — фиксированные цены штука неплохая, а с другой появится «черный рынок», на котором будут продавать те же товары, только скупленные по фиксированным ценам. Разумеется, спекулянтов станем отлавливать и наказывать, но лучше бы обойтись без этого.
А ведь все может быть. Не пришлось бы нам здесь талоны вводить на продукты и товары первой необходимости. Кстати, я очень удивился, узнав, что после объявления войны, мои подданные не ринулись скупать спички, мыло и свечки, а заодно и чай сахаром и макароны, как это было в моей истории. Или здесь просто народ непуганый? Вполне возможно. Революции не было, гражданской войны тоже. Нет опыта выживания.
Еще министр финансов предлагает ввести бумажные копейки. Помнится, в Первую мировую войну такое было, потому что медь, из которой чеканили разменные монеты, уходила на пули. Но в каком году ввели бумажные копейки? Не то в пятнадцатом, не то в шестнадцатом. Не забегает ли мой министр вперед паровоза? Или он у меня такой умный, что пытается заранее предугадать события?
Пожалуй, дам согласие. Уже сам факт того, что в обращении имеются копейки — это уже неплохо. Но не подхлестнет ли выпуск бумажных копеек инфляцию? С другой стороны — не должно. Инфляция — это ведь не только переизбыток денег, а еще и недостаток товаров.
Ладно, пока оставим этот вопрос, не будем спешить. Но вот кое-что для тыла сделать необходимо. Прежде всего — нужно ввести поощрения для тружеников, которые работают в поте лица, отдавая фронту и свое здоровье, и даже жизнь.
Нужны, если говорить казенным языком, меры поощрения. Значит, пусть отличившихся тружеников награждают Почетными грамотами, а для особо отличившихся введем медаль. Почетной грамотой может наградить губернатор от своего имени (закажу стандартные в типографии), а вот медалью стану награждать я сам. Ну, не то, чтобы совсем уж сам, а тот же губернатор, но уже от моего имени. А на предприятиях начальники цехов и директора заводов, включая частные, пусть озаботятся.
Как лучше назвать? Мудрить не стану, а воспользуюсь опытом моей истории. Либо «За трудовое отличие», либо «За трудовую доблесть». Пусть будет «За трудовую доблесть».