Страница 28 из 40
— А куда вы едете, дядя Илья?
Мелкая бандитка подскочила ко мне из ниоткуда, с разбегу попытавшись запрыгнуть на спину. С первого раза у нее не получилось, но увидев расстроенное личико малышки, я присел на корточки, подставляясь.
— Запрыгивай, егоза, — рассмеялся.
Она с визгом запрыгнула на меня, подхватив ее под колени, выпрямился.
— Держись крепко, — сказал, начиная кружиться по двору со своей драгоценной ношей.
Опустив ее через некоторое время на землю, потрепал малышку по голове и ответил на прозвучавший ранее вопрос:
— Мы с Никиткой едем выбирать собаку.
— Собаку? — широко раскрыла глазки Олеся и даже подпрыгнула от радости. — Пап! — крикнула, да так громко, что мне впору было умереть от зависти. — Я тоже хочу собаку!
— Моров! — заворчала появившаяся в дверях их дома Оксана. — Что за дела?
— Я не при чем, — поднял руки вверх, смеясь.
— Олесь, ну какая собака? — сказала женщина, подходя к нашей четверке. — У нас уже есть два кота.
— А собака? — и она состроила такие жалобные глазки, что у меня тут же возникло желание купить ей эту несчастную собаку, лишь бы не смотрела так.
— Поговори об этом с папой, — перевела стрелки на мужа Строганова.
Олеся тут же забыла про меня и маму и убежала в сторону дома, крича:
— Папа, папа, папа, мне надо с тобой поговорить.
— Ты — жестокая женщина, — покачал головой, продолжая улыбаться.
— Ни капли, — пожала плечами Оксана. — Его очередь выкручиваться.
— Идем, Ник, — обнял за плечи мальчика. — Вечером еще поиграете.
Попрощавшись с друзьями, сели в машину.
— Ты уже определился, какую собаку хочешь? — спросил у мальчишки, выруливая с участка.
— Да, — неожиданно заявил он. — Овчарку.
Кивнул, с удовольствием принимая ответ. Мне эта порода тоже больше всего нравилась. Интересно, как в итоге к нашей затее отнесется Ира?
Глава 27
Ирина
Когда я только проснулась в больнице и услышала, что мне тут придется куковать несколько недель, думала, что с ума сойду со скуки. Буду на стенку лезть и считать минуты до того счастливого момента, когда меня выпишут. На поверку все оказалось не так ужасно.
Две недели пролетели, как один миг. И я этому была безумно рада. Как бы хорошо ко мне здесь ни относились, и насколько ни был бы очарователен доктор Карпин, я устала от того, что вижу сына лишь по вечерам и то не каждый день. Устала от этих стен, хоть они и не были отвратительного желтого цвета, как в моей палате, в которой я лежала после родов. Устала от вечных обследований, процедур. И от гипса. К сожалению, снимут мне его не раньше, чем через несколько недель, и то если все пройдет хорошо, но ходить в нем за пределами больницы будет гораздо проще и легче, чем здесь. Да и мне просто хотелось на волю.
Только я слабо понимала пока, что эта воля будет из себя представлять. Илья не раз во время своих визитов упоминал, что хочет после больницы привезти меня в свой дом. Что Никитке там хорошо, он уже подружился со всеми соседскими детишками. Сынок тоже чуть ли не подпрыгивал до потолка, когда рассказывал мне о том, как проходят его дни.
Не могу сказать, что мысль о том, что мы с Ильей будем жить под одной крышей, меня пугала. Или вызывала отторжение. Скорее, наоборот. Мне было любопытно. И в какой-то степени даже хотелось этого.
Мои чувства к Морову за эти две недели претерпели разительные изменения. От той настороженности, с которой я к нему относилась поначалу, не осталось и следа. Он с каждым днем меня все больше привлекал. Не только как знакомый, помогающий мне с сыном, но и как мужчина. Глупо было бы отрицать, что я больше не смотрю на него, как на незнакомца. Все чаще в моей голове возникали довольно развратные мысли. Не раз я просыпалась ночью от того, что меня всю скручивало от неудовлетворенного желания. Откровенные сны не давали мне покоя. Но мне не было за это даже чуточку стыдно.
Этот мужчина был прямо-таки усладой для глаз. Особенно, когда других развлечений вокруг не было. Конечно, еще был юрист Андрей, который взял себе за правило посещать меня через день. Он был довольно интересным собеседником, и, возможно, в какой-то другой жизни я бы и попробовала построить с ним отношения, но не в этой. Не после того, как получше узнала Морова. Не после его поцелуя, полного нежности и едва сдерживаемого желания.
Андрею я, кстати, довольно быстро сообщила, что никаких отношений между нами не может быть. Но он ни капли не расстроился. Сказал лишь, что он все понимает, но хочет быть хотя бы моим другом. Отказываться я не стала. Полезно иметь таких друзей.
К сожалению, никаких иных попыток сблизиться Илья больше не предпринимал. Я бы даже могла подумать, что он пожалел о своем порыве, если бы не его слова, полные намеков на нечто большее между нами. И такая забавная ревность.
Стоило ему только увидеть свежий букет цветов, присланный мне Андреем на следующий день после посещения, как Морова словно подменили. Нет, он и до этого относился ко мне с каким-то особым трепетом, я это чувствовала, хоть и не хотела признаваться даже самой себе. Но, видимо, решив, что у него появился конкурент, Илья направил все свои силы на то, чтобы доказать, что лучше него я никого не найду. Он практически завалил меня подарками.
Поначалу я не хотела их принимать, но отказываться тоже не могла. И к выписке я готовилась, собирая не только свои немногочисленные пожитки, но и тщательно убирая в пакет небольшие мягкие игрушки (к слову, это все были зайчики различных вариаций, никогда их особо не любила, на самом деле, но тут не смогла бы расстаться даже с одним из них, они были уж слишком милые), несколько очень женственных, но дико дорогих цепочек, которые я даже не знала, подо что одевать (придется обновлять гардероб ради них), и даже ноутбук.
Этот невозможный мужчина в какой-то момент решил, что картинка в моем телефоне недостаточно хороша, поэтому по видеосвязи мы теперь общались исключительно при помощи скайпа.
Моров завалил подарками не только меня, но и Никиту. Тот, захлебываясь от счастья рассказывал про свою новую клюшку, коньки и форму. Я пыталась строжиться, выговаривать мужчине, что все эти траты лишние и совершенно ненужные, но мне добродушно пожелали не заморачиваться по пустякам и засунуть свою скромность себе куда подальше. Сложно спорить с Ильей, который что-то вбил себе в голову, поэтому я сдалась.
Оксана, которая как-то приехала со мной познакомиться, и довольно быстро стала моей подругой, а также личным психологом, смеялась над моими возмущениями и рассказывала, как Максим пытался бороться с Моровым, заваливавшим дорогими игрушками двойняшек. В конце концов, и он перестал сопротивляться. А если даже его лучший друг опустил руки и принял ситуацию, то что уж говорить про меня — одинокую, слабую женщину.
Вот только одинокой теперь я себя не ощущала. Более того, я чувствовала себя желанной и… любимой? На этой мысли, правда, я всегда спотыкалась. Слишком рано. Одно дело, когда ты просто догадываешься, думаешь, что дорога мужчине, а другое — когда предполагаешь нечто более глобальное. Например, совместное проживание.
Правда, мое подсознание однажды подкинуло мне картинку нашей с Ильей свадьбы. Я тогда проснулась в холодном поту, а днем дрожащим голосом рассказывала Оксане, куда меня завели мои сумасшедшие мысли. Молодая женщина только улыбалась и качала головой. Выслушав мои сбивчивые объяснения, из-за чего меня охватила такая паника, она задала лишь один вопрос, заставивший меня задуматься. К своему стыду, правда, я пока так и не нашла на него ответ.
Насколько ужасно будет, если я позволю себе полюбить Илью и соглашусь выйти за него замуж, если он позовет?
Не знаю. Трудно сказать. Я все еще периодически вздрагивала от резких звуков или движений. Иногда, споря о чем-то с Ильей (что бывало довольно редко, на самом деле, и касалось обычно лишь его излишнего внимания к моей персоне), одергивала себя, не решаясь продолжить начатое, но мужчина не давал мне закрыться в себе. Практически клещами вытаскивал все, что мне хотелось скрыть.