Третий лишний

— Да это такая обманка… ваше ведомство нечто подобное, я так понимаю, проворачивало. Операция «Трест», кажется? Когда Рейли поймали? Ещё фильм про это был.

— Был, — подтвердил Валентин. — И фильм был, и операция была… похожая, не совсем такая, но была. Я не пойму, к чему ты клонишь?

— Да это просто. Нужно начать масштабные исследования, выделить огромные бюджеты, создать кучу институтов и заводов — или перепрофилировать имеющиеся… и пусть изучают что-то фантастическое в смысле стоимости и трудозатрат. Например, чертят проекты огромных космических кораблей-ковчегов, изучают теорию и практику нуль-транспортировки… надеюсь, вы знаете, что такое нуль-транспортировка? Не волнуйтесь, этого никто не знает, но все хотят знать… В общем, ищут способы, с помощью которых человечество может покинуть обреченную на уничтожение Землю. Допустим, из-за огромного астероида, который столкнется с планетой. И допустим, что это событие, по прогнозам, случится, например, в 2037 году. Тем более что это правда.

Валентин уставился на меня, открыв рот, из которого немедленно вывалился только что откушенный им кусок шашлыка.

***

Способ разорения врага методом подсовывания дорогостоящей обманки я беззастенчиво украл у американцев. Совсем недавно с точки зрения живущих в 1984 году людей Рейган начал кампанию «Звездные войны — в жизнь». В США это официально называли «стратегической оборонной инициативой», но советских вождей им обмануть не удалось — те сразу просекли, что речь идет о космических перехватчиках баллистических ракет, которые сводили на нет с таким трудом достигнутый ядерный паритет. Много позже вроде бы все сошлись на том, что эта пресловутая СОИ была масштабным блефом — американцы рассчитывали на то, что СССР ввяжется ещё и в эту гонку и надорвется. Но их расчет не оправдался, хотя Советский Союз в итоге развалился — хватило и других гонок.

Ещё в своем времени, прочитав про это в интернетах, я подумал, что лозунг про догнать и перегнать Америку был вредным со всех точек зрения. Особенно он не был выигрышным в идеологическом плане, поскольку как бы символизировал, что мы движемся с капиталистами в одну сторону, но они в светлом будущем окажутся быстрее, если мы не поторопимся. Как пропагандисты не заметили этот ляп — не знаю. Впрочем, его, кажется, не заметил никто по обе стороны Железного занавеса.

Но речь не о лозунгах, а именно об общем подходе к функционированию экономики. Я ещё понимал стремление Политбюро заиметь как можно больше ракет с ядерными боеголовками — в конце концов, это была гарантия, что Штаты не навалятся на нас всем западным миром. Но нам вряд ли было нужно столько же миллионов тонн стали, сколько в Штатах; лучше бы на освободившихся мощностях джинсы шили — надежно, практично и модно. А стали надо выплавлять ровно столько, сколько нужно для отечественной промышленности. Понятно, что я рассуждал, как дилетант, но нечто рациональное мне в моих размышлениях виделось. Мне казалось, что СССР стоял бы и в моем будущем, если бы вместо того, чтобы с усилием, через не могу, пытаться догонять Америку, мы бы просто строили бы дома и дороги, выпускали бы машины и ширпортреб. Пошли бы в сторону, перпендикулярную той, в которую неслись США и их союзники. И пусть они бы соревновались сами с собой, у нас был бы собственный путь, на котором они бы не были нам соперниками. Думаю, и союзников на этом пути у нас было бы побольше, чем в моей первой жизни.

Со своими «звездными войнами» Штаты тогда промахнулись. СССР в кои-то веки поступил мудро — бог знает, почему. То ли вожди по скудоумию недооценили то, что задумали американцы, то ли Горбачев слишком быстро стал Генсеком и развернул весь советский корабль в кильватер западного мира. Но в эти гонки можно играть и вдвоем — я был уверен, что штатовская разведка рано или поздно узнает про новую информацию, которую откуда-то выкопали ученые Страны Советов, найдут подходы к секретоносителям, соберут из полученных крох некую теорию — и замутят что-то вроде «Манхэттена-2» вместе с лунной программой. Вбухают, как у них водится, немерено денег, выкупят огромное количество ученых по всему миру, изобретут несколько прорывных технологий… и, возможно, даже справятся с нуль-т или построят тот же ковчег поколений, как в романе их же писателя Хайнлайна. Ну а потом избавят эту планету от своего присутствия, позволив остальным народам жить так, как им хочется. В то, что США займутся альтруизмом, я не верил ни капли. Скорее всего, они и своих негров в космос не возьмут. Я не исключал, что обделенными окажутся вообще все, от евреев до каких-нибудь эскимосов.

Но удержать серьезное лицо перед Валентином мне удалось. И, кажется, он мне поверил.

***

— А чего ты раньше молчал? — после продолжительного молчания спросил Валентин.

— Никто не спрашивал, — я пожал плечами, раздумывая, хватит у меня сил на ещё один шампур. — К тому же эти предсказания грядущей гибели планеты мы там слышали регулярно, ни одно не сбылось. Можете у астрономов поинтересоваться — насколько точно можно определить траектории Земли и астероида, чтобы дать сто процентов на столкновение. Вероятность там не нулевая, конечно, — в истории о землю частенько всякие булыжники бились, от одного даже динозавры вымерли. Но и далеко не сто процентов. Газетчикам нравилось, для них страшилки публиковать — хлеб насущный, можно сказать… как же, ученые обнаружили очередной объект, который может погубить жизнь на Земле! Насколько я помню, пара процентов уже считалось высоким показателем — но девяносто восемь были-то за то, что никто никуда не врежется. Но тому астероиду давали двадцать, если я ничего не спутал. Тоже не слишком много, но больше обычного.

— И что, у вас там все кинулись строить эти… как ты их назвал? Ковчеги?

— Ну да, разбежались… хотя в Штатах что-то такое пытались изобразить. Но там сложно всё… секретность — как у нас на атомном проекте, если не хуже, зато дымовых завес великое множество. Они тогда сразу объявили, что спасутся не только лишь все, объявили что-то вроде национальной лотереи, выделили квоты своим геям, лесбиянкам, трансам… всех замучаешься перечислять. Неграм, конечно, куда без негров. Года три развлекались…

— А потом? — с любопытством спросил Валентин.

— А потом я сюда попал, — отрезал я. — Может, к лучшему. Смотреть на это шоу было тоскливо. У нас-то точно никто и ничего делать не собирался, хотя какой-то национальный проект вроде сочинили. Но подробностей не помню.

— Постой, я правильно понял, что ты предлагаешь угрохать государственные миллиарды, чтобы просто обмануть американцев?

— Почему сразу «угрохать»? — деланно обиделся я. — Создайте комитет специальный с полномочиями, сделайте двойное подчинение, но на бумаге. У вас тысячи НИИ и так ничего полезного не делают, пусть ничего не делают по этому направлению. Можно даже им ничего не говорить, оставить информацию на уровне этого нового комитета, чтобы если к ним туда шпион придет, они бы его сами заболтали своими теориями. Если вам не нравится метеорит, то можно про демоническое вторжение завернуть, оно в середине девяностых ожидается, или конец света по календарю майя — оно в 2012-м, — но, боюсь, в это даже вы не поверите.

Тут я все-таки улыбнулся.

— Да ну тебя, — обиделся Валентин. — Вот как с тобой серьезные дела вести? Ладно, про этот твой комитет пусть умные головы думают, подам рапорт по команде. А пока пойдем прогуляемся.

***

Мы прошли через лабиринт построек на заднем дворе, через кособокую калитку, которая могла остановить, пожалуй, только очень пугливого вора, но очевидно была сделана не для защиты имущества. За калиткой начиналась заросшая тропка, которая вела к сосновой роще, занявший небольшой холм метрах в ста от забора. Почти сразу тропка ныряла в скромную лощинку, дно которой, похоже, доставало до воды — идти было неприятно, при каждом шаге грязь чавкала, словно сожалела про то, что не может захватить добычу.

Валентин на чувства грязи внимания не обращал, словно не был одет в почти форменные брюки от костюма; пиджак он оставил у стола, где готовил шашлыки, галстук тоже снял, а у белой рубашки закатал рукава. На рубашке у него уже имелась пара пятен.