Запил под Хендрикса

— А когда же я ту справку возьму? Марина, рентгеновский кабинет в нашей поликлинике ведь всё время работает? Или там по записи? — очень, очень Павлик обеспокоился.

— Ой, я не знаю, — ответила жена его.

— Я ваш бог и царь, — сказал Николай, — И признавая это, вы признаете во мне и великого лекаря. Открою секрет — сам я медик.

— Он медик! — разом супруги воскликнули. Прохожие подтвердили сурьезно:

— О да!

— И как медик, — продолжил Николай, — Я вас сейчас прощупаю своим особым рентгеновским зрением. Мало кто знает, что врачей этой способности нарочно обучают. Не всех, конечно. Но самых способных. Станьте вот так рядышком.

Ивановы выстроились. Николай вперил взор в них и схватился за виски. Вращая глазами, крикнул:

— Сканирую ткани и кости! Отек легких не обнаружен!

— Боже, Мариночка, как мне теперь легче будет жить! Всё в порядке! — Иванов схватил жену за руки. Или за руку. Один хрен.

— Но я вижу странное количество ребер, — тревожно сказал Николай.

— У кого? — выдавила слова Марина.

— У обоих. Я недавно читал интервью одного уфолога, так вот он говорит, что всех нас похищают пришельцы, во время сна, и делают разные опыты. Вспомните, не случилось ли с вами чего подобного?

— Да вроде бы нет, — ответил Павел.

— Я не слышу в ваших словах уверенности. Если вы до сих пор хотите куртку системы «Пухонат», то я должен знать, что она не попадает в руки пришельцев. Необходимо — я настаиваю! Провести сеанс регрессивного гипноза! Пройдемте в парк.

В парке Шевченко, под большими озелененными весною деревьями, на лавочках старики и не совсем, некоторые даже юные, играют в шахматы. Солидно, с часами. Время взвешивает ход. Мысль ограничена шестеренками и маятником. Требуйте для мысли безвременья! Пусть партия длится недели.

Едва нашли свободную скамью. Николай усадил на неё Ивановых и начал водить руками в воздухе, словно поглаживая невидимые женские груди.

— Чувствуете токи? — спросил он.

— Что-то такое есть, да, ощущаю, — зачастил Павел.

— Ко мне прибывает тепло, — сказала Марина.

— Так и должно быть.

Николай широко раскрыл глаза:

— Я хочу обратить время вспять.

Глава 18

Частичное прояснение

Там, где небо смыкается с землей — податливая пленка, как надувной шарик или очень густой туман.

И восстал он — в глазах шишки, в руках гитара, и зашагал навстречу горизонту. Горячее и мутное было вокруг — так боль выглядела. Шел Сява и не спотыкался, особое знание давало ему зрение, всеполнота понимания, к человечеству презрение. Сборник песен второе издание, подходите — внимание! Автор, молодой рокер, вокер, по совместительству бард, сегодня в музыкальном кафе, раздает свою книжку «Как я стал музыкантом» — это практическое пособие для желающих освоить гитару.

У него шишки в глазах!

Ну и что? А Стиви Уандер ходит в очках.

Сява. Карликовый брат Николая. Воспоминание. Убеждение — выгодно считать тебя сыном, государство позаботится, государство накормит. Снова в школу. Будет легко, будешь отличником. Документы волшебно сотворим. Николай в этом деле дока. Фломастером такой штамп нарисует, что как настоящий. Больше мыслей об асфальт. Вжиться в роль, вжиться в образ. По системе Станиславского. Искусство переживания. Великий актер Сява. Какая школа игры! Школа жизни. Теперь все дороги открыты. Пойти в приемную комиссию любого киношного вуза. Я не сын, я брат. По плечу любая роль. Я покажу вам запил под Хендрикса.

Киев.

16 апреля 2009 — 2 ноября 2011