Цинния

Он позволил своим чувствам полностью раскрыться. Его заточенные под схемы инстинкты, относящиеся к пространственным связям, направляли его по проходам к центру. Он обернулся и вошел в другой коридор. Что-то скользнуло около его ноги. Он поглядел вниз и увидел, что маленькая виноградная лоза ползла к носку ботинка. Он переступил через нее и пошел к следующему перекрестку.

Не важно, какой путь он выбрал, решил он. Цинния говорила ему, что лабиринт устроен таким образом, что любой вошедший оказывается в центре. При каждом изгибе и повороте на пути его живот напрягался в ожидании того, что он, возможно, мог бы встретить за углом. Он сказал себе, что лабиринт не представляет смертельную опасность до тех пор, пока он осторожен. Дефорест провел экскурсию для Циннии. Он объяснил ей, что, пока она не трогает растения, то находится в безопасности.

Но Цинния убегала от кого-то, когда вошла в лабиринт. Должно быть, она была напугана. Ее мысли были сосредоточены на побеге, а не на защите от растений. Он обогнул еще один угол и увидел тело. Оно свисало с виноградной лозы, которая обвилась вокруг его горла. Множество маленьких, подобных губке цветов спустились с навеса и присосались к трупу. Они были раздутыми и темными. Они пульсировали, так как насыщались кровью. Ник мог поклясться, что на мгновение его сердце остановилась. Потом он понял, что смотрел на тело мужчины, а не женщины. Без сомнения, этот мужчина преследовал Циннию в лабиринте. То, что осталось от порванной одежды цвета хаки, соответствовало клочку ткани, который он видел на входе. Он подумал, что в одежде было что-то знакомое. Тогда он провел связи и понял, что видит второго бандита.

Ник опустился на четвереньки и пополз под мягко колеблющимся телом. Его рука оказалась рядом с предметом, лежащим на мхе. Финка. Он взял ее, закрыл ножны и положил в карман своих черных брюк. Миновав тело, он поднялся и пошел по коридору. Он пробовал еще раз произвести психическое исследование, но опять не получил никакого ответа от Циннии. Он думал, что она жива. Она должна быть жива. Он знал бы, если бы это было не так. И она была где-то в этом проклятом лабиринте. Почему она не отвечала?

Теперь он двигался еще стремительней. Страх того, что Цинния могла лежать без сознания или раненой где-нибудь в одном из зеленых коридоров, быстро заставил отбросить естественное чувство равновесия и старую привычку к осторожности. Рукав его черного смокинга оказался около листа. Шелестящий звук быстро указал ему на ошибку. И тут сработал инстинкт. Он прыгнул вперед, едва избежав прикосновения двух длинных лезвиевидных листьев. Листья соединились со звуком, который почему-то напомнил о ножницах. Мгновение спустя его внимание привлекло журчание воды, перетекавшей по камням. Грот. Он был около центра лабиринта. Он обогнул последний угол и увидел Циннию.

Она была не одна. Недалеко стоял Дункан Латтрелл. Он держал в руке электронную пушку. Его рот искривился в удивлении и отвращении при виде пришедшего в беспорядок смокинга Ника.

— Мы ждали вас, Частин, — сказал Дункан. — Вы слишком пышно одеты для данной ситуации. Но, принимая во внимание ваш всем известный плохой вкус, предполагаю, этого стоило ожидать.

Глава 23

— Ник. — Цинния вскочила на ноги, когда он неспешным шагом вышел на открытое пространство. Она бросилась к нему.

— Не двигаться, — приказал Дункан.

Цинния остановилась. Она ощущала одновременно облегчение и страх. Ник здесь. Но теперь они оба в ловушке.

— Я знала, что ты найдешь меня. Но надеялась, что этого не случится. Дункан сошел с ума.

— Сядь, Цинния. — В голосе Дункана внезапно появился гнев. — Сейчас же. Или я убью Частина прямо там, где он стоит.

Цинния резко повернулась к нему, сжав кулаки:

— Если ты это сделаешь, я никогда не дам тебе то, что ты хочешь.

— О нет, дашь. — Дункан тонко улыбнулся. — Потому что в противном случае я прослежу, чтобы Частин умирал очень долго. Я уверен, что растения, которые и без зубов доедают то, что осталось от Дефореста, обрадуются десерту.

Ник остановился около большого темного фиолетово-зеленого растения, которое выжидающе шелестело, чуя добычу. Но он проигнорировал кустарник, и бросил на Дункана лишь мимолетный взгляд. Все его внимание было сосредоточено на Циннии.

— Тебе лучше сделать то, что он сказал. Присядь. Мы, скорее всего, пробудем здесь некоторое время.

Цинния внимательно вгляделась в его лицо. В царящем в лабиринте сумраке было невозможно разобрать его выражение. Впрочем, всегда нелегко было сказать, о чем думает Ник, напомнила она себе. Он мог быть таким же загадочным, как море. Цинния не спеша опустилась на холодную каменную скамью.

— У него журнал твоего отца. — Она посмотрела на аккуратно завернутый пакет, лежащий возле нее на каменной скамье. — Он украл его у бедного Морриса Фенвика и затем убил его. Он также нанял Вилкеса, чтобы тот создал дубликат и поддельную записку, которую должны были найти Полли и Омар. Он думал, что если ты купишься на подделку, то перестанешь искать оригинал.

— Я знаю. — Ник посмотрел на Дункана. — И вы старались создать впечатление, что мой дядя имеет отношение к убийству Фенвика и подделке.

Дункан сделал жест свободной рукой, будто говоря «что поделаешь?».

— Оставив одну из запонок вашего дяди в доме Вилкеса, я пробовал сбить вас со следа или, по крайней мере, отвлечь.

— А как вы заполучили запонку? — спросил Ник.

— О, это было просто. Мы регулярно встречались, чтобы обсудить дела. Я удостоверился, что он потерял одну из запонок после того, как выпил слишком много скотч-тини. Мне действительно не хотелось убивать тебя, Частин, без крайней необходимости. Я боялся, что твоя смерть заинтересует слишком многих, и не только в полиции, но и партнеров из низших классов.

— Его партнеры, как ты их назвал, принадлежат к намного более высокому классу, чем ты сам, но ты, конечно же, привлечешь их внимание, если убьешь его, — отчаянно сказала Цинния. — Тебе никогда не удастся этого избежать.

— Я нашел способ обойти эту небольшую проблему, — пробормотал Дункан. — К тому времени, когда кто-нибудь найдёт его тело в этом очаровательном саду, от него останется не очень много. Все решат, что он и Чокнутый Дефорест обсуждали судьбу Третьей Экспедиции, и оба попались этим проклятым растениям-мясоедам.

— Не сработает, — сказала Цинния.

Она уже охрипла, повторяя эти слова. Она много раз говорила их за прошедший час, пока они ждали Ника. Дункан, как и она сама, был уверен, что Ник в конце концов докопается до правды. Она преднамеренно отказалась ответить на знакомый зов сильного таланта Ника, стараясь удержать его от входа в лабиринт. Но он все равно нашел ее. Типичный схематик.

Ник посмотрел на Дункана.

— Ваш отец затратил много усилий, чтобы переписать историю. Он убил нескольких людей и симулировал банкротство своей собственной компании, чтобы замести следы. Но даже параноидальный талант-схематик не смог уничтожить все свидетельства, имеющие отношение к Третьей Экспедиции.

В глазах Дункана мелькнула и тут же исчезла, будто ее и не было, вспышка гнева. Его лицо снова приобрело знакомое доброжелательно-приветливое и открытое выражение.

— Моему отцу, конечно же, пришлось хорошо потрудиться. В этом приходиться отдать должное старому ублюдку. Все время, сколько я его помню, единственное, о чем он когда-либо заботился, был этот проклятый журнал. Он даже не потрудился приехать на похороны моей матери, потому что был слишком занят, работая над ним.

— Почему же он тогда не избавился и от Дефореста? — спросила Цинния.

Дункан захихикал:

— Для этого не было причин. Чокнутый Дефорест внес свой посильный, хоть и невольный, вклад в план.

— Он помог превратить правду в вымысел, — сказал Ник.

— Точно. — Дункан улыбнулся. — Благодаря его глупым теориям о похищениях пришельцами ни один серьезный ученый никогда не обращал внимания на эту экспедицию. Она стала относиться к разряду историй, которые освещает только желтая пресса.