Цинния

— Но тебе теперь не нужна моя помощь. У тебя есть журнал.

— Забудь о журнале. Так ты поужинаешь со мной?

— Ты мне ничего не должен. Я забираю свои слова обратно о том, что ты у меня в долгу.

— Прекрасно. Я тебе не должен. И я все еще хочу поужинать с тобой.

Она колебалась.

— Я не уверена, что это хорошая идея. Папарацци, кажется, теряют к нам интерес. Если мы снова появимся вместе на публике, то это вызовет новую волну всяческих предположений.

— Мне плевать на желтую прессу и статьи в светской хронике. — Он ласково провел большим пальцем по ее нижней губе.

Она пришла в ужас от того, что прикосновение заставило ее нижнюю губу дрожать. Она сглотнула и глубоко вздохнула.

— Прости, но у меня создалось впечатление, что ты был очень заинтересован в неприкосновенности своей личной жизни, — сказала она.

— Ты имеешь в виду, что слышала, будто я скрытный? Замкнутый?

— Помимо всего прочего. А ты хочешь сказать мне, что это неправда?

— Я говорю тебе, что хочу поужинать с тобой. Ради этого я вынесу сплетни и вопросы общества. От тебя мне нужен только ответ. Да или нет?

«Это не самое галантное или любезное приглашение, которое когда-либо я получала, но, по крайней мере, на сей раз, он не пытался мной управлять, — подумала она. — Он просто приглашает на свидание». Нику Частину еще не приходилось просить о чем-то вот так, без возможности повлиять на ответ. Это, несомненно, было для него совершенно непривычным опытом. Она почти чувствовала жалость к нему. Почти. «Ужин-свидание с ним будет не самым мудрым поступком», — сказала она себе. Это встревожит ее семью, взволнует друзей из «Синэрджи Инкорпорейтед» и, весьма возможно, привлечет нежелательное внимание желтой прессы.

Но несколько искр невидимой, соблазнительной энергии, которая кипела между ними мгновение назад, все еще потрескивало в воздухе вокруг нее. «Я ждала всю взрослую жизнь, чтобы ощутить эту восхитительную энергию», — подумала она. И Ник попросил, а не угрожал или заставлял.

— Да, — сказала она. — Я хочу поужинать с тобой.

— Я назвал ее «Пропавшая экспедиция». — Рукой, облаченной в плотную перчатку, Ньютон Дефорест взял свисающую зеленую лиану и обрезал ее с помощью садовых ножниц. — Бартоломью Частин ранее провел две экспедиции, чтобы нанести на карту острова Западных Морей. Обе были чрезвычайно успешны. Команды нашли залежи неизвестных руд и минералов. Они вернулись с многочисленными экземплярами новых растений и животных. Но последняя экспедиция Частина просто исчезла в джунглях какого-то неотмеченного на карте острова.

— Но почему не существует никаких официальных документов об экспедиции? — Цинния взволновано смотрела, как темно-красная жидкость вытекала из виноградной лозы. Казалось, что из обрезанного растения течёт кровь.

В одном информация Лео была верна, подумала она. Ньютон Дефорест определенно был странным типом. Он пригласил ее разговаривать в свой сад, и она с готовностью согласилась. Цинния любила растения и мечтала о том дне, когда сможет позволить себе купить дом с участком под сад.

Но ничто в саду Дефореста не радовало ее глаз: орнамент листвы был нелеп, листья принимали причудливые формы. В оттенках распустившихся цветов отсутствовала гармония, виноградные лозы были неестественно изогнуты. На чрезмерно засаженном участке Дефореста царил постоянный сумрак, созданный плотным навесом широких листьев и искривленными виноградными лозами. Как только Цинния прошла сквозь зарешеченные ворота, она оказалась окутанной искусственными сумерками.

Уже через несколько шагов Цинния поняла, что заблудилась. Это беспокоило ее больше, чем неправильная форма и цвет листвы. Обычно ее чувство ориентации не давало сбоя. Она знала, что была недалеко от дома, но не могла больше видеть полуразрушенную каменную постройку. Цинния не была уверена, что сможет найти дорогу обратно. Она уже потеряла из виду решетку садовых ворот. Ее окружали плотные темно-зеленые стены, возвышавшиеся на несколько футов. Казавшаяся непроницаемой масса листьев образовывала проходы. Они извивались и уходили вглубь поместья. Цинния стояла с Ньютоном в узком искривленном коридоре из толстых вьющихся виноградных лоз. Под ногами лежал ковер светящегося зеленого мха, излучавшего тусклый и мрачный блеск. В этом саду все неправильно, решила она. И садовник в том числе.

Ньютон был вполне приятным, хотя и казался очень странным. Она сожалела о том, что он не додумался предложить ей чашечку коф-ти. Она могла бы этим воспользоваться. Со всеми этими волнующими событиями в парке Перехода вчерашней ночью она совершенно забыла о назначенной с профессором Дефорестом встрече. И вспомнила только час назад, когда проснулась. Чтобы прийти на встречу без опоздания, ей пришлось пожертвовать завтраком, коф-ти, и утренней газетой — всеми теми мелкими привычными атрибутами, с которых начинался день.

Ньютон был пухленьким веселым и краснощеким эльфом с аккуратно подстриженной бородкой и брюшком. Поверх рубашки из шотландки и хлопчатобумажных брюк он носил кожаный фартук садовника с карманами для инструмента и инвентаря. На его носу громоздились крошечные круглые очки, кепка закрывала лысеющую голову.

Очевидно, он любил эту тему — легендарную Третью Экспедицию Частина. По тому, как он вцепился в неё мертвой хваткой, Цинния заключила, что ему не хватает учеников, которые были вынуждены слушать его в классных комнатах. В конечном счёте, она не возражала против его болтливости и была готова слушать.

Журнал теперь хранился в безопасном месте у Ника, но убийца Морриса Фэнвика все еще находился на свободе. Если ее подозрение верно, и Морриса убили не из-за денег на наркотики, то журнал был единственной оставленной ей зацепкой. Она должна была узнать больше о Третьей Экспедиции.

— Ах, да. Почему нет никаких официальных документов о «Потерянной экспедиции»? — Ньютон одобрительно и хитро посмотрел на нее, одновременно подрезая следующую виноградную лозу. — Ваш вопрос превосходен, в самом деле. Я провел годы в поисках документов и газет, которые докажут мои теории.

Цинния словно загипнотизированная смотрела, как все больше кроваво-красного сока капало из виноградной лозы.

— Вы нашли какие-нибудь веские доказательства?

— Ничего, что удовлетворило бы противников и зубоскалов. — Ньютон вздохнул, поскольку он увидел уродливый фиолетовый цветок. — Были кое-какие ранние документы, указывающие на то, что Третья Экспедиция Частина отбыла согласно расписанию. Но официальные записи говорят, что этого не было, так как Частин ушел в джунгли и покончил жизнь самоубийством за несколько дней до того, как команда собиралась отбыть.

— Но вы полагаете, что экспедиция действительно состоялась?

— О да, — сказал Ньютон. — Я в этом почти уверен. Двадцать лет назад я сумел найти пару старых шахтеров, добывающих студень, которым случилось быть в Серендипити на той неделе, когда там собиралась команда. Они вспомнили пять мужчин из Экспедиции Частина.

— Серендипити?

— Это была отправная точка экспедиции. Последний оплот цивилизации, можно так выразиться. Это был всего лишь маленький шахтерский лагерь, расположенный на одном из внешних островов. Позже добывающая компания ушла оттуда, и джунгли очень быстро выросли снова. Сегодня там ничего нет. Я поехал на Западные Острова несколько лет назад, чтобы самому все посмотреть.

— Что случилось с вашими двумя свидетелями? Почему они никогда не выступали с заявлением?

— Еще один хороший вопрос. — Ньютон кончиками ножниц ткнул закрытые лепестки болезненного желтого цветка. Цветок открылся с треском, показывая гнездо острых шипов в центре. — Ответ состоит в том, что к тому времени, когда я был готов издать мой труд, они оба были мертвы.

— Вы подозреваете, что их убили?

Ньютон хитро прищурился:

— О, власти утверждали, что в их смертях не было ничего загадочного. Один мужчина был алкоголиком. Он закончил свою жизнь лицом вниз в канаве на Фаундер-сквер. Другой имел проблемы с наркотиками. Его убил другой наркоман, которого он, очевидно, попытался обворовать. Совершеннейшая чепуха.