Цинния

В этот момент полной беззащитности она осознала, что у него имеются сильные психические способности определенного рода. Даже без связи с фокусом она чувствовала в нём метафизическую и психическую силу. Талант математика или талант теоретических игр, подумала она. Это подходило к выбранной им профессии.

Она поняла, что он, должно быть, проник через то же окно, которым она воспользовалась немного раньше. Она растерялась на несколько минут от этого ужасного открытия и поэтому не могла сообразить, что означало его появление. Потом она неожиданно поняла. Ник Частин следил за ней.

Фонарик снова дрогнул в ее руке, когда она направила луч света на Ника. Она пыталась унять дрожь рук.

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Думаю, вопрос излишний. Мы оба серьезно заинтересованы в Моррисе Фэнвике. И, кажется, не мы одни. — Ник осмотрел тело на полу, не обращая внимания на яркий свет фонарика.

В его глазах ничего не отражалось при изучении неподвижной фигуры Фэнвика. «Быть может», — подумала Цинния, «ему не так уж непривычно натыкаться на трупы». Она поняла, что находится на грани истерики.

— Я думаю…, — она не договорила и попыталась снова. — Я думаю, он…

— Мертв? — Ник вышел из освещенной зоны. Он продолжал смотреть на скорченную фигуру на полу. — Да, думаю, мы можем это с уверенностью утверждать. Похоже, что кто-то проломил ему череп тяжелым предметом. Скорее всего, это было сделано вот той каменной скульптурой.

Цинния резко передвинула фонарик вслед за ним. Луч света мимолетно отразился в его черных волосах длиной до воротничка. Волосы были зачесаны спереди назад от макушки над его высоким лбом. Она направила свет ниже. Знакомое лицо, изваянное из светлого мрамора, лежало на полу около носка одной из очень дорогих черных замшевых туфель Ника. Она сглотнула, когда заметила коричнево-красное пятно на одном из углов статуи.

— Это бюст Патриции Торнкрофт Норт, Моррис всегда держал его на кассе, — прошептала она.

— Норт? — Брови Ника слегка приподнялись. — Философ, которая вывела три закона Синергии?

— Да. Моррис специализировался на ранних теоретических работах по синергетике. У него есть, то есть у него была хорошая коллекция работ Норт. — Цинния знала, что говорит слишком много. Надо было взять себя в руки. — Полиция. Я собиралась вызвать полицию.

— Я вызову. — Ник отвернулся от тела и прошел к столу через разбросанные вещи. — Почему бы вам не попробовать найти выключатель?

Цинния запоздало поняла, что она все еще держит фонарик. Нет больше никакой необходимости скрывать свое присутствие, подумала она. Моррис мертв, и скоро сюда приедут полицейские. Она прошла к стене и нашла выключатель, включавший старомодные гель-кристаллические лампы. Их мягкий теплый блеск осветил картину погрома, устроенного в книжном магазине Морриса. Цинния старалась не смотреть на скрюченное тело около лестницы.

Когда она обернулась, то увидела, что Ник подошел к телефону. Только сейчас она заметила, что у него на руках были тонкие черные перчатки для вождения автомобиля. Пока он набирал короткий номер, она пристально смотрела на его приковывающие взгляд сильные длинные пальцы.

Он посмотрел на неё с выражением вежливого интереса в зелено-золотых глазах.

— Что-то не так?

Она не позволит ему превратить себя в трясущуюся массу гель-кристалла. Она — из семьи Спринг. Семейная казна может быть пустой, желтая пресса может называть её Алой леди, но у неё еще достаточно гордости, чтобы встретиться лицом к лицу с владельцем казино.

— Мне просто интересно, зачем вы вечером так предусмотрительно надели пару перчаток, — сказала она, — не подумайте, что я вас подозреваю, но это создает впечатление, что вы готовились к чему-то незаконному.

— Да, создаёт, не так ли? По крайней мере, один из нас был готов. К сожалению, вы наверняка оставили отпечатки по всему подоконнику и на всех остальных вещах, которых касались.

Его сарказм возмутил её.

— У меня нет намерения отрицать, что я была тут сегодня. Зачем бы мне врать полиции?

— Если вы не можете придумать разумного ответа на этот вопрос, нет смысла углубляться в обсуждение этой проблемы. — Ник прервался, чтобы поговорить по телефону. — Соедините меня с детективом Ансельмом, пожалуйста.

Цинния слушала, как Ник коротко говорил с человеком на другом конце провода. В его голосе была явно заметна определенная фамильярность. Наверняка, он не в первый раз имел дело с полицией. Наверно, в этом нет ничего удивительного, учитывая, где он работает.

— Да. Мы оба дождемся вашего приезда — заключил Ник. Его рука в черной перчатке положила трубку, и он посмотрел на Циннию. — Ансельм сказал, он будет здесь через несколько минут.

Она слегка расслабилась. Полицейские уже едут. Скоро все закончится.

— Бедный Моррис. — Она пыталась придумать, что можно сделать полезного. — Я сомневаюсь, но, может, мне стоит позвонить его жене?

Ник выглядел изумленным.

— Фэнвик женат?

— Да. Мне кажется, её зовут Полли. Они не жили вместе несколько лет. Моррис мне однажды сказал, что Полли ушла уже давно, так как считала, будто он становится слишком странным.

— Понимаю.

— Это очень грустно. Они не могли развестись, конечно же, и все, что им оставалось, — это жить отдельно. Моррис винил во всем себя. Все знают, что талантам-схематикам трудно подобрать пару.

— Мне тоже это говорили, — пробормотал Ник.

— Моррис рассказывал, когда они встречались с Полли, то ходили в агентство, где консультанты по совместимости предупреждали их, что они неподходящая пара, пара, проходящая лишь минимальный барьер. Но они продолжали встречаться и поженились несмотря ни на что. — Цинния закрыла глаза. — О господи, я болтаю о чем попало, да?

— Пусть полиция известит миссис Фэнвик. — удивительно мягко предложил Ник. — Это их работа.

— Да… Бедный Моррис.

— Вам не кажется, что лучше бы уже не называть его «бедным Моррисом»?

— Он был болезненно чувствительным, необычным и скрытным, и он все время придумывал загадочные теории, к чему обычно склонны таланты-схематики, но мне довелось хорошо его узнать. Он мне нравился. В глубине души это был просто безобидный маленький человек, который любил старые книги. Я не могу представить, что кто-то убил его. Вот только…

— Вот только что?

Она с трудом огляделась:

— Мне интересно, связано ли это с журналом Частина?

— Не похоже. — Ник быстро и оценивающе осмотрел комнату. — Во-первых, насколько мне известно, я единственный, кто достаточно сильно хотел получить этот журнал, чтобы устроить нечто подобное.

Она почувствовала, будто неожиданно провалилась в пустую лифтовую шахту.

— Мой бог, неужели вы утверждаете, что могли бы убить кого-то, чтобы завладеть этим журналом?

Его рот искривился в глубоко циничном изумлении, как будто ждал, что она его обвинит.

— Лишь в крайнем случае, — сказал он.

— Если это шутка, то очень дурная.

— Мой дурной вкус всем известен. Но это другой случай. Прежде всего, я предпочитаю платить за то, что мне хочется получить, и Фэнвик об этом знал. Он заверил меня, что позволит мне перекрыть любое полученное им предложение, и я ему поверил. Как я уже говорил, мы с ним друг друга понимали.

— Вы имеете в виду джентльменское соглашение?

— Я польщен, что вы считаете меня джентльменом, мисс Спринг. А то у меня было стойкое убеждение, что вы считаете меня одной из низших форм жизни.

Она почувствовала себя виноватой. Она знала, что была очень груба.

— Извините. Я, конечно же, не хотела утверждать, что вы, э-э-э, являетесь низшей формой жизни.

— Довольно трудно обвинить человека в похищении и не подразумевать его участия в этом процессе, — заметил он.

— Полагаю, что так. — Сейчас она была совершенно подавлена. — Прошу меня простить. Боюсь, я скоропалительно пришла к несколько неуместным выводам.

Он грациозно склонил голову:

— Извинения приняты. По правде говоря, я нахожу вашу заботу о Фэнвике довольно трогательной. Немногие люди отважатся на такое ради клиента, с которым работают. Особенно такого клиента — болезненно раздражительного, нервного и скрытного схематика.