Извек

Проснулась внезапно, от ощущения страха. Села, прислушалась, всмотрелась вдоль деревьев в обе стороны русла. Река по-прежнему дышала спокойствием, но сердце всё колотилось пойманной птицей. Не переставая прислушиваться, Лелька осторожно двинулась по берегу. Держалась в тени деревьев, но скоро почти успокоилась и зашагала смелей, пока не услышала конское ржание. Сердце вновь ёкнуло: вдруг это тот, кого искала но донёсшийся из-за деревьев хруст подсказал, что всадник едет не один. Поддавшись внезапно нахлынувшему ужасу, побежала по песку. Поравнявшись с камышами остановилась, чутко ловя каждый звук и вновь различила шум идущих сквозь заросли коней. Не зная куда деваться, отступила в воду и, жалея, что опять мокнет и без того выцветшая рубаха, отплыла в гущу камышовых стеблей. Река вернула чувство безопасности, но Лелька забралась поглубже и замерла, не сводя с берега встревоженного взгляда. Скоро хруст валежника приблизился, заставив погрузиться до самых глаз.

Из прибрежных кустов выросли лошадиные морды. Глаза вожделённо смотрели на реку, но всадники не торопились устраивать коням водопой. Забросив поводья на ветви, огляделись и, как муравьи, высыпали на берег. Потягиваясь и разминая уставшие в сёдлах тела, подступили к самой кромке. Приседали, опускались на четвереньки и жадно пили, черпая руками прохладную воду. Напившись, наполнили походные фляги и только тогда отвязали лошадей.

Кони, толкая друг друга, наперегонки потрусили в реку. Первые забредали по колено и вставали опустив головы. Задние, желая добраться до невзбаламученной воды, потыкались в плотную стену хвостов, но жажда пригнула их головы там, где стояли. Никто не заметил, как среди зелени камышей блеснули полные ужаса глаза и, колыхнувшаяся поверхность воды скрыла движение перепуганной русалки.

Пока лошади жадно утоляли жажду, десятники выкрикивали команды, указывали куда уложить сёдла и где разводить костры. Дозорные, прихватив полоски вяленного мяса, спешили из лагеря.

Радман, в сопровождении телохранителей, двигался вдоль берега. Прежде чем покинуть седло, проехал вдоль костров и, только убедившись, что всё в порядке, спешился. Тут же подскочил один из приближённых и, ухватив коня, побежал вверх по течению: ханский конь должен пить чисто.

Скоро к небу потянулись нити костров. Вокруг каждого сгрудились до полутора десятков пропылённых воинов. Двигались челюсти, текли негромкие разговоры, в лучах закатного солнца лоснились широкие скулы. Вокруг костра Радмана наоборот царило молчание. Хан терял терпение, злился на все, что видел. Начал сомневаться, надо ли было заезжать ближе к киевским землям. Снова переспросил лазутчиков, но те убеждённо заверили, что вернуться можно только по двум тропам, которые сходятся у древнего дерева и сливаются в одну единственную дорогу. Выслушав их, Радман направился вдоль лагеря. Следом, безмолвными тенями, двигались телохранители. На обратном пути до слуха хана донёсся знакомый голос лучшего следопыта. Хан остановился в стороне от света костра, прислушался к разговору. Видел расстроенное лицо Алибека.

— Ай-вах, какая девка… — качал головой великий следопыт. — Какая девка. Стан гибкий, как тюльпан весной… Ножка маленькая, как листок плачущего дерева… Пояс тонкий, как древко копья, а волос, ай-вах, длинный, как зимняя ночь…

— Волосы тоже по следу определил? — насмешливо поинтересовался Тушан.

— Зачем след? Алибек волос нашёл. Длинный, как песня старого акына. Цветом, как край неба перед рассветом… Ай-вах, какая девка…

— Эй, Алибек, таких не бывает! — отмахнулся Тушан. — Может тебе Пери привиделась?

У костра громко захохотали. Алибек раздул ноздри, сверкнул глазами. Рука дёрнулась к шапке. Пальцы бережно выудили щепку, уцепили что-то с краю. Крутясь волчком, щепка скользнула к земле, и в пальцах следопыта оказался поблёскивающий в свете костра волос. Руки медленно двинулись в стороны, не обнаруживая концов. Смеющиеся рожи вытянулись.

— Аллох экбер! — воскликнул Тушан. — Где видел?

Алибек презрительно махнул рукой вдоль берега. Не желая больше говорить, обиженно поднял щепку, начал гордо сматывать находку. Все уважительно загомонили. Головы раскачивались, языки оценивающе цокали, каждый рисовал в воображении описанный образ. Всё стихло, когда из тьмы выступил Радман.

— Так ли хороша как сказал?

Алибек замер от неожиданности, но, не теряя достоинства, глухо ответил:

— Может даже лучше.

— Поймаешь?

— Один? Не знаю! — задумчиво произнёс следопыт. — Впятером возьму.

Сидящие у костра с интересом уставились на хана. Тот пробуравил Алибека взглядом, кивнул.

— Утром возьмёшь восьмерых. Как поймаешь, догоните. Если девка такая, как сказал, будешь доволен. Остальных следопытов отправишь, в сторону Киева. Пусть едут на день вперерёд и ждут там.

Не говоря больше ни слова, Радман двинулся в темноту. Великий следопыт расправил грудь, по-хозяйски оглядел сидящих у костра.

— На этой земле, — он ткнул пальцем себе под ноги. — Есть такие девки, которым любая Пери позавидует…