Свет для падшего

— Родная, да не переживай ты так. Хватит мельтешить, лучше присядь со мной, — с теплотой произнес Глеб.

— Не могу я просто сидеть… Я не верю, что это происходит с нами.

— А что ты хотела? Наша дочь уже взрослая. Получила высшее образование, работает теперь в суде секретарем. Она умничка! Уверен, и избранник ее хорош. Он же, кажется, тоже в суде работает?

— Да, Кира говорила, что он адвокат. Его зовут Марк.

— Нам не о чем переживать. Это просто знакомство с будущим зятем, — подмигнул Глеб.

— Мне кажется, ты забегаешь вперед. А вдруг мы ему не понравимся, и он передумает жениться? Или вдруг он нам не понравится?

— Он же не на нас женится, в самом деле! Прекрати себя накручивать.

— Наверное, ты прав…

— Я всегда прав, — он встал и распахнул объятия. Такой ласковый и теплый. Мне сразу стало спокойнее, тревожность отступала.

«Будь что будет. Главное, чтобы наша дочь была счастлива» — подумала я.

В дверь позвонили. Мы с мужем пошли встречать гостей. Кира выглядела сногсшибательно в своем персиковом ситцевом платье и легкой соломенной шляпке. Шляпка отлично подходила к ее светлым кудрям, а лазурные глаза хорошо контрастировали с цветом платья и легким загаром на ее коже. Она выросла необыкновенной красавицей, стройной и миниатюрной, с румяными как яблочки щеками.

Ее избранник был чуть выше нее, крепкого телосложения, с пепельно-русыми аккуратно стрижеными волосами. Он был одет в белую свободную футболку и синие джинсовые шорты. А в его руках красовался букет из разноцветных гербер и нежно-розовых лилий. Он с улыбкой протянул его мне, и слегка приобнял в знак знакомства. С Глебом они пожали друг другу руки, и прошли сразу к столу.

— Мама, ты сегодня такая красивая! — задержала меня Кира и бросилась обниматься.

— Это ты у нас красавица. Смотрю на тебя и любуюсь, не возможно взгляд отвести.

— Ну что ты, засмущала меня совсем, — румянец на ее лице усилился.

— Ты счастлива с ним?

— Мам, не то слово. Он самый лучший! Ну, пошли, ты сейчас сама поймешь, как он хороший, — сказала Кира в нетерпении.

Мы сели за стол, на котором было множество мясных блюд, овощные нарезки и заливные с рыбой. Большинство блюд были без добавления лука, так как Кира его с детства не любила. Для нее я специально пожарила картошку, вот уже около десяти лет она почти каждый день ее ела. Хоть пару ложек, но это блюдо всегда должно было быть на столе.

Марк с Кирой трепетно глядели друг на друга весь вечер, то держались за руки, то смущенно переглядывались. Они были так молоды и прекрасны, как мы с Глебом когда-то.

— Мы были безумно рады познакомится, Марк. Вы очень красивая пара. И я вижу, с какой нежностью ты смотришь на нашу дочь.…Дай Бог, вам счастья и долгой крепкой любви! — улыбнулась я, а на глаза навернулись слезы.

— Когда свадьба-то молодые люди? — как ни в чем не бывало, спросил Глеб.

— Ну, ты что! — прошипела я, толкнув его в бок. — Это он шутит, мы вас не торопим, как решите, так решите. Главное, держите нас в курсе.

— На самом деле, тетя Эмма, мы сегодня уже подали заявление. Свадьба через месяц, десятого сентября. Мы не хотим какие-то шумные застолья и рестораны, а хотим просто куда-нибудь съездить, отдохнуть, повидать мир.

— Это правильно.

— Ну, на регистрацию то позовете? — спросил Глеб.

— Конечно, пап. Ну чего вы, куда же мы без вас! — Кира нежно обняла нас обоих.

— Солнышко, мы так рады за тебя. Так рады, что больно отпускать. Такая ты уже взрослая стала, — умилялся Глеб.

— Пап, мне уже двадцать пять, давно уже взрослая.

— Но для нас ты все равно останешься ребенком. Любимым ребенком, — он прижал ее крепче, а затем, отстранившись, поцеловал в щеку.

— А вы самое большое мое сокровище, — трепетно произнесла Кира.

Они уехали, оставляя пустоту в сердце. Но это было, скорее, волнующее чувство, когда родители отпускают своего ребенка в свободное плавание, в свободный полет. Кто бы знал, как нелегко нам это далось, но это того стоило. Определенно.

Она пришла в мою жизнь так неожиданно, но так точно. Она научила меня любить и отдавать себя без остатка.

— Ну, что ты совсем расклеилась? — спросил Глеб, обняв меня сзади за плечи.

— Когда она успела так вырасти? Я просто до сих пор не могу поверить, что все это реально происходит с нами.

— Так это же хорошо! Мы наконец-то можем побыть вдвоем и насладиться оставшейся жизнью. Ты и представить не можешь, как я рад, что Кирочка в надежных руках, теперь есть, кому о ней позаботиться. Но и мы, конечно, не останемся в стороне, будем им помогать.

— Без тебя все это было бы не возможно, Глеб. Я бы не справилась.

— Все благодаря тебе и только тебе! Ты у меня самая сильная и самоотверженная женщина!

— А что есть и другие? — прищурилась я.

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Увы, но за годы жизни с тобой я не встретил никого лучше. Потому что таких просто нет! — он развернул меня к себе и нежно поцеловал в губы.

— Кстати, ты же понимаешь, что нам скоро снова придется проходить грязные пеленки, бессонные ночи? — он внимательно посмотрел в мои влажные глаза.

— Ну, кое-кто через это еще не проходил, — смекнула я и злорадно улыбнулась.

— Все когда-то бывает впервые.

— Ты не жалеешь, что мы не завели своего ребенка? — вдруг спросила я.

— Нет. Кира итак наш общий ребенок. Я знаю ее с рождения.… И поверь, я не делю детей на своих и чужих. Дети — это прекрасно, но по большей части они должны быть желанными. Нам с тобой было не до того, чтобы снова рожать. И я считаю, что мы поступили правильно. Я ни о чем не жалею и абсолютно счастлив.

— Я рада, это слышать… Меня часто одолевали мысли и чувство вины перед тобой, но я не решилась раньше поднять эту тему.

— Все нормально, родная. Скоро будем внуков нянчить, так что давай перед этим хоть немного отдохнем. Ты уже решила, что наденешь на свадьбу?

— Думаю, нужно будет пробежаться по магазинам. Тебе, кстати тоже, — подмигнула я.

— А что не так с моей одеждой? — удивленно вскинул бровь Глеб.

— Как бы тебе помягче сказать.… Это выглядит не современно, ты же не хочешь выглядеть старомодно в такой важный день для всех нас?

Он его будто поразили мечом. Я невольно задела его самолюбие, ведь он всегда очень хорошо за собой следил. Но он доверял моему профессиональному взгляду. Как-никак, я дизайнер, и я знаю все о современной моде и трендах.

Увы, но мне, было, не суждено увидится со своими внуками. Единственное, что я успела перед смертью — проводить свою кровиночку в тихую семейную жизнь.

Глава 27

Азарий начал медленно выскальзывать из объятий брата, прикоснувшись рукой к груди, из которой торчал кончик древнего кинжала. Кровь окропила руку, и потекла мелкой струйкой изо рта.

— Я же тебя предупреждал.… Ты своим же упрямством себя погубил. Видит Бог, я этого не хотел, но у меня не было другого выбора. Я не отдам тебе то, что принадлежит мне по праву.

— Выбор есть…всегда… — выдавил из себя падший. Он не сводил с брата разочарованного взгляда.

— Значит, он был не в твою пользу. Извини, но часики тикают, Повелитель заждался, — он посмотрел на меня, коварно улыбаясь.

Падший обмяк и упал, под ним стала, образовывалось бурая лужица крови. Он кряхтел и захлебывался собственной кровью, давился кашлем. Илиодор нагнулся и с силой вытащил кинжал.

— Я тебя никогда не забуду, брат, — равнодушно произнес ангел. А затем направился ко мне.

— Идем, — он протянул мне кровавую руку.

— Что…что ты наделал?! Я никуда с тобой не пойду! — горло, будто стянули чьи-то холодные кисти. Они душили меня, не давали сделать полноценный вздох.

Илиодор разозлился и резко схватил меня за волосы.

— Будешь мне перечить, тварь? Думаешь, ты особенная? Ты никто. Просто сосуд для света. Но скоро мы это исправим, и ты навсегда отправишься в небытие!