Страница 33 из 38
— Его нет… Ребёнка больше нет.
Я взял её лицо в руки и просто осыпал поцелуями, потому что не знал, как ещё показать всю свою любовь и поддержку ей. Она тихо всхлипывала, а потом не выдержал и я. Скупая слеза потекла по моей щеке и закрыв крепко глаза, попытался взять себя в руки, чтобы Оля не впадала в панику и депрессию ещё больше. Мы так были счастливы всё это время, Оля свыкалась уже с мыслью, что скоро станет мамой и даже стала подбирать имена на мальчика и девочку. Тёмка окружал её заботой и следил пока меня не было рядом, чтобы она не таскала ничего тяжёлого, кушала хорошо. Мне казалось, наша жизнь потихоньку стала выстраиваться в логичную цепочку и вот сейчас, сидя здесь и держа в обьятиях плачущую Олю, мою челюсть сводило от злости на жизнь, на обстоятельства. Почему? ПОЧЕМУ??????
Вышел из палаты через час, когда Оля снова уснула и спустился к врачу. Лена как раз собиралась уже домой, но увидев меня, молча села за стол и ждала пока я тоже усядусь.
— Что произошло? — коротко спросил я.
— Замершая беременность. К сожалению, проблем никаких раньше не наблюдалось, анализы у Оли нормальные, но… Такое случается, Виталь, это всё, что я могу тебе сказать.
— Но это же не значит, что Оля не сможет иметь больше детей?
— Конечно нет, всё будет нормально. Главное, чтобы у неё был значительный перерыв.
В кабинете повисла тишина. Мои плечи поникли и не знал, что говорить или ещё спросить. Это будто чей-то страшный сон просто с моим участием. Господи, если мне было так плохо, то что чувствовала Оля?
— Виталь, я советую это каждому пациенту, Оле я об этом тоже говорила и скажу тебе — обращение к психологу поможет быстрее справиться с перенесённой травмой.
— Понимаю, спасибо, Лен… Спасибо
Поднялся и пошёл к себе в кабинет. Оля спала и не хотелось тревожить снова её сон, медсестра была предупреждена, что как только она придёт в себя нужно сообщить мне. Сел на диван и просто молча набрал смс Никите “Ты мне нужен с Мироном, приезжайте, пожалуйста, в клинику”. Всегда, чтобы не случалось у нас троих по жизни, мы приходили друг к другу и делились всем, что на душе. С уверенностью мог сказать, что мои друзья были лучшими и никто кроме них не мог меня так понять и принимать все мои загоны одновременно.
Спустя какое-то время в дверь кабинета постучались и боковым зрением уловил фигуры друзей. Они прошли в кабинет и стали у двери.
— Брат… — аккуратно сказал Мирон и замолчал.
— Знаете, что самое смешное? — смотря прямо перед собой начал я. — Перед моим отьездом мне приснился сон, маленькая девочка прощалась со мной и говорила, что сейчас не время, что она придёт позже. И просила не оставлять Олю… А я оставил. Оставил… Может если бы я не был в это время в другой стране, то может и обошлось бы всё
Друзья сели на диван рядом и Никита стукнул меня по плече.
— Витал, ты знаешь, что я человек, который по жизни не верит во всякую ерунду в плане знаков судьбы и прочую ересь, но возможно так нужно… Может это случилось, потому что должно было случится и дальше ваши слёзы с Олей окупятся огромным счастьем.
— Давай напьёмся сегодня или завтра… — предложил Мирон, а я только хмыкнул. Это была моя фраза, которую я говорил каждый раз когда кто-то из парней был в полной заднице и хандрил.
— Я сегодня с Олей, как она проснётся мы поедем домой, спасибо за предложение, Мирон, я и сам не против сейчас чего-нибудь выпить, но это будет позже.
— Как Оля?
— Спит, у неё случилась истерика прямо в кабинете у Елены, несколько раз кололи успокоительное. Операция прошла нормально, в дежурном порядке, по-этому позже можно спокойно ехать домой.
— Родители знают? — на этот раз спросил Мирон.
— Нет, никто не знает. Я… Не представляю как скажу это. Я должен обо всём сообщить один, чтобы не подвергать Олю такому стрессу.
Никита снова постучал по плече и мы молчали. Но это молчание впервые за день было настолько комфортным и умиротворяющим, что принял решение во что бы то ни было помочь Оле справиться со всем происходящим, а потом уже обо всём поговорю с родителями. Она не должна подвергаться такому стрессу, хочется уберечь её, скрыть от всего мира, чтобы никто не посмел тронуть её или сказать что-то.
— Помощь нужна может какая?
— Нет, справлюсь, спасибо, мужики
— Витал, ты знаешь, всё что потребуется… Если надо будет, то вы можете с Олей перекантоваться у меня, Лина с радостью проведёт время с Олей, она, к сожалению, понимает что такое терять кого-то, она поймёт.
— Нет, Никит, мы должны сами.
Мы проговорили недолго, так как потом медсестра сообщила, что Оля пришла в себя.
Через пару часов мы были уже у меня дома и любимая молча лежала в постели, укрывшись с головой одеялом. Она не захотела ни пить, ни есть, только отправила смс брату, о том, что ночует у меня и чтобы он не волновался. Она усердно молчала и меня просто ещё сильнее разрывало на маленькие кусочки. Так хотелось забрать всю её боль себе… Надеялся, что постепенно мы сможем оклематься потихоньку и налаживать нашу жизнь.
Лежал рядом с ней, а в голове мелькали отрывки сна с девочкой. А что если это вправду могла быть наша дочь? Наша маленькая любимая девочка, которая к сожалению так рано покинула нас. Зажмурил глаза со всей силы и открыл их снова. Я должен держаться, ради Оли, ради себя, ради нашего будущего.
Глава 31
Спустя неделю нахождения Оли у меня, она постепенно начала есть и даже пару раз ездила на работу проверить что к чему и как идут продажи. Родители и Тёмка пытались поддерживать любимую, но одним вечером она собрала всех в гостиной и попросила закрыть эту тему. Все немного, и я в том числе, были обескуражены таким поведением Оли, но каждый борется с болью как может. Мы с Олей практически не общались, ложились спать молча, утром обходились без поцелуев как обычно, что не могло не волновать меня. Каждый раз когда пытался обнять девушку или просто лечь рядом с ней она отодвигалась под предлогом, что нужно что-то сделать, взять и прочее.
После клиники как всегда приехал домой и сразу на пороге заметил небольшую сумку с вещами, которые брат Оли привёз на следующий день после больницы. Пройдя в гостиную увидел сидящую Олю перед телевизором.
— Почему сумка прям в коридоре?
Прошёл к дивану и Оля перевела взгляд на меня. Её выражение лица меня просто убивало, оно было безжизненным, как будто она совсем забыла о таком слове как ЭМОЦИИ. Каменное выражение лица пугало меня, уже который день ловил себя на том, что не узнаю в сидевшей передо мной девушке ту мою радостную, живую Олю, которая при наших первых встречах вечно меня била и ставила синяки.
— Мне кажется, пора двигаться дальше, по этому возвращаюсь обратно на квартиру.
— Погоди… Но не проще уже остаться жить у меня? Я же закончил с работой в Израиле
— Ты не понял — Оля нервно потёрла ладошками свои колени и достала из сумки-клатча ключи от моей квартиры. — Я не могу так. Мне всё напоминает о последних событиях, я задыхаюсь в этой квартире, задыхаюсь от жалобных взглядов, которые ты кидаешь на меня каждый раз, задыхаюсь от тебя и твоей заботы в конце концов…
Я открыл рот и не знал что сказать. Не ожидал от слова совсем такого поворота событий.
— Оль, что случилось? Почему? Давай всё обсудим вместе
— Нечего обсуждать, Виталь. Не потому что не хочу, а потому что не могу. Я записалась к психологу и со следующей недели буду ходить на приём, хочу начать новую жизнь, хочу работать и заниматься любимым делом, жить так как было раньше…
— До меня, да? — мне не хотелось этого говорить, но сразу уловил к чему она ведёт. Устало потёр лицо и ждал продолжения.
— Не могу так, Виталь, эта боль оказалась сильнее чем я предполагала. Мне надо время, поменять обстановку, влиться в тот ритм жизни, который был у меня раньше, чтобы начать потихоньку забывать всё произошедшее… Ты напоминаешь мне о той боли, хоть твоей вины в этом никакой нет, но не могу…Просто не могу.