Страница 2 из 7
Вскоре я пошёл в школу. Были лучшие года. Я тогда с пузана стал длинным как жердина. Наверняка, многие могут похвастаться знакомствами в школе, и как у них появились девушка или парень (в зависимости кто рассказывает). У меня же с этим была беда. Никак не могла клюнуть на меня ни одна девчонка из школы. Тогда именно я и понял, что у меня значит другая цель в жизни. А скорее всего быть бобылем, ну или просто холостым.
Позже я пошёл в армию. Попал в танковые войска, но в драке с сержантом сломал себе колено, и пролежал целый год в лазарете. А потом уже стоял в наряде, потому что к танку меня не подпускали с моей-то сломанной ногой.
Именно в армии я и получил страшное известие – мне написал письмо наш с мамой сосед. Сообщил что мамы больше нет. Меня ещё в тот день определили в караул. Наверное, если бы у меня была слабая психика я бы застрелился прямо на вышке. Как выяснилось с письма, умерла мама прямо на работаем месте – оторвался тромб, и смерть была мгновенной. Сосед писал, что всё расходы на похороны взяли с двух маминых работ. Это было самое трудное время для меня. Вроде понимаешь, что у тебя есть родитель, и понимаешь, что можешь сказать или сделать что-то не так, а потом «Раз» и нет человека. Тогда, на вышке, я впервые плакал. И сказал себе, что ради мамы я буду хорошим человеком.
Вернулся с армии. Стал жить в нашей, с мамой квартире, и однажды повстречался с Лерой, моей будущей, а теперь уже бывшей женой.
Знаете, что я хочу сказать? Никогда не видитесь на прекрасное или стройное тело. Этот "капкан" захлопнется, и Вы уже влюбились. Именно такой была и Лера. Конечно, ведь именно тогда я и устроился работать в фитнес-зал. Разносил инвентарь в нужные места, если посетители их оставляли не на своём месте. Прямо скажу, что тогда я был вообще не в форме, и слово "жир" для меня означало что я именно это слово.
Но Лера увидела меня и решила поговорить с директором фитнесс-зала. Он тогда посмотрел на меня и дал шанс толстому парню, который хоть и отслужил в армии, но так похудеть и не смог.
В один из вечеров Лера осталась со мной. Она тогда заканчивала тренировать своего постоянного клиента и решила мне помочь в практике общения с постояльцами. Она была обольстительна и такая красивая.
Именно тогда я и понял, что она обязательно станет моей женой. Мы стали с ней встречаться. А потом я позвал её замуж, и она согласилась.
Это были лучшие два года в моей жизни. А потом она мне изменила со своим клиентом у меня в квартире, и я понял, что не хочу иметь с ней дело. Она и не была против. После этого случая она уволилась с фитнесс-зала. Как мне рассказал Костя, мой друг в этом зале, Лера уехала в Америку к какому-то "крутому дяде на виллу". Ну что ж, видимо, так и должно было случится.
Но подумав обо всём этом я так и не понял, почему я сижу тут, в подвале, слушаю сверчков (или цикад), на старом обесцвеченном матраце, и думаю о том, кому же я перешёл дорогу?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На моей стене появилась сегодня уже седьмая отметина. Ровно неделю меня держат взаперти и ни разу не пришли ко мне в темницу.
Дни сменяются ночами, ночи сменяются днями. Благо я хоть вижу, что сейчас происходит на улице – день или ночь.
За всю неделю я старался привлечь внимание моих держателей, но всё равно получал неизменно тарелку каши и остывший чай, который так и не научились делать горячим. Зато изменения произошли в моём рационе – мне перестали давать белый хлеб, хотя в один день дали сухой, думая, что я буду его есть. Нет уж!
Я всю неделю старался разглядеть что же происходит за единственным окном в моей темнице, но видел только клён, что словно машет мне и говорит: "Выходи, давай поиграем!".
Я бы с радостью поиграл, если бы мог открыть дверь и разнести всех, кто находится там наверху. Говоря, что "наверху" я подозревал что это загородная чья-то дача, я в подвале, а сверху меня явно кто-то же есть. Но к моему удивлению я даже сверху шагов никаких не слышал.
Благо кран, который был вмонтирован в стену работал, и я не страдал от недостатка воды. И хорошо, что вода была чистая. Но вот во рту у меня явно пахло очень плохо, а одежда провоняла потом. Насчёт последнего. Сходить в этом месте в туалет было некуда, поэтому мне пришлось справлять большую нужду в углу.
Я уже привык что мне должны приносить кашу три раза в день, но в этот седьмой день ни каши, ни чая, ни даже хлеба не было. Очень странно.
Утром мне никто не принёс еду, и сейчас никаких шагов за дверью не было. Я решил покачать пресс – именно так я отбивал охоту, чтобы не думать о еде. Но желудок, после моих тренировок яростно твердил что хочет есть.
Я крикнул чтобы мне принесли еду, а то я выломаю дверь. Никакого звука после этого не последовало.
Более, чем странно.
Я посмотрел в окно. Светило яркое солнце, ослепляя глаза. "Может подергать дверь?" – подумал я. И снова ветер замотал ветки клёна, который словно кивал "головой", говоря: "Давай, Миша, зря ты ходил три года в качалку что ли?".
И тут я понял, что надо себя проявить и может уже выбить дверь с петель?
Я подошёл к двери. Прислушался. Никакого звука снаружи. Решив потрогать ручку, я, ожидая, что она не откроет дверь, очень удивился. Ручка поддалась и дверь распахнулась.
У меня забилось сердце, как у ребёнка что идёт после нового года смотреть подарки под ёлкой. Дверь вывела меня на небольшую площадку. Прямо по центру вела лестница наверх, а около стены стоял замызганный стул, на котором лежал пустой поднос, цепь которого вела к крюку, что был прямо справа от двери.
Сердце билось сильнее. Я сглотнул и наступил на первую ступеньку деревянной лестницы. Она слегка скрипнула. Я замер и прислушался. Ни звука. Я посчитал количество ступенек – их было восемь.
Решил наступать сразу через две ступеньки. Раз – скрип, но уже три ступеньки прошёл, ещё раз – снова скрип, но громче, но уже пройдено пять ступенек. Сердце колотилось как бешенное. Наверное, если бы в теле была "форточка" сердце бы уже давно ускакало через него. Ещё две ступеньки, снова скрип, снова ни звука, и уже семь ступенек позади. Осталась последняя деревянная ступенька и вот уже передо мной ещё одна дверь, ведущая в дом.
Я поравнялся с дверью, не забыв скрипнуть явно старой ступенькой, и приложил ухо к двери. Я тогда думал, что мог услышать всё, что творится за дверью, но понимал, что услышал только тиканье часов. Мерное, спокойное.
Тик…так…тик…так…
Если бы я был в комнате с такими часами я бы точно уснул. Люблю я, честно сказать, когда вокруг тишина и тиканье часов на всю комнату. Но сейчас тишина для меня означало только страх. Может кто-то специально надо мной подыгрывает и сейчас я открою дверь и увижу ружьё в руках у кого-нибудь.
Я бы хотел вернуться, но тут две причины что велели продолжить дальше путь. Первая – спустившись обратно, я снова издам скрипучий звук, да и бессмысленно уже спускаться назад. И вторая – очень интересно всё же, что за этой дверью. А вдруг она вообще закрыта? А я тут стою и размышляю.
Всё так же держа ухо у двери, я потянулся за ручку. Слабый щелчок открывающегося замка. Толкнул слегка дверь от себя, и она открылась, не забыв также, как и ступеньки, скрипнуть.
Перед моими глазами возник не человек с ружьём, как я и боялся, а длинный коридор. В конце коридора была дверь. Наверное, это выход. В коридоре, слева и справа было по две двери. Двери что были справа закрыты, слева закрыта была только одна. Открытая дверь располагалась прямо около центрального выхода. То бишь если я бы открыл дверь, то меня увидели бы из другой комнаты. Снизу по коридору был цветной ковёр. Выцветшие зелёные и красные узоры на нём причудливо сливались и образовывали чудной орнамент. На стенах с одной и другой стороны, между дверями, были развешены картины. Коридор был светлый и, если бы я тут жил, мне бы хотелось ходить по такому коридору. Но я тут не живу и хочу отсюда уже уйти.