Страница 61 из 82
Она сдержано кивнула. А затем всё же произнесла:
— Мы готовы простить… некоторым… некоторые причины. Ну? Тайон, идём?
Чтобы встретить нас, в порту собралось немало народу. Конечно, не так много, как, например, собирается в порту Торвиля, но гораздо больше, чем при швартовке любого другого корабля.
— Про подвиги Лудестии везде наслышаны, — самодовольно усмехнулся Берг, когда мы ступили на пристань.
Народ шептался вдалеке от нас, но благодаря острому слуху солнечного алти я мог разобрать их слова:
— В самом деле необычный алти!
— Я думал, байки!
— И столько алти в команде!
Ну и так далее.
— Расступитесь! Дайте пройти! — громкий требовательный бас прервал большинство перешёптываний. Народ начал двигаться, и вот перед нами организовалось подобие живого коридора, по которому к нам навстречу бодро шёл усатый мужчина в форме городской стражи. На груди его синего камзола были нашиты золотые горизонтальные полосы. Точно такие же, как и у господина Брауна — начальника стражи в Шепард-тауне.
— Капитан Лаграндж, — он решительно обратился ко мне. — Честь имею представиться — Полковник де Бурзак, глава стражи Лорьена. У меня приказ от исполняющего обязанности губернатора пригласить вас в ратушу для дружеской беседы.
— Благодарю, полковник, и с радостью принимаю приглашение, — улыбнулся я.
Что ж, пока всё идёт так, как я и предполагал.
Проверяя границы гостеприимства Шарля де Монсьера, а заодно и демонстрируя рациональное недоверие, я сказал полковнику, что желаю, чтобы мои сопровождающие, сопровождали меня и дальше.
А со мной и Уллой с Лудестии сошло ещё пятнадцать человек.
Де Бурзак явно был недоволен такой наглостью, но всё же отказывать не стал. Лишь сказал, что придётся дожидаться дополнительные самоходные кареты — это раз. Два — дальше внутреннего двора ратуши, где находится некая зона ожидания, по регламенту недозволенно пускать телохранителей.
Согласились, дождались, и вот мы прибыли в ратушу.
— Ваша спутница тоже должна остаться во внутреннем дворе, — проговорил полковник, лично сопровождавший меня и Уллу в карете.
— Нет, — сказал я твёрдо. — Она мой консультант по многим вопросам и будет присутствовать со мной во время
— Я передам ваши слова, — поморщился полковник. — Честь имею.
Больше мы его не видели, а в кабинет нас пригласил уже другой офицер.
— Капитан Лаграндж, госпожа Панье, рад вас видеть! — радушной улыбкой встретил нас Шарль де Монсьер.
Он был облачён в синий сюртук, а его лицо выглядело ровно так, как я и запомнил: закрученные тонкие усы смешно очерчивали нос, а завитые длинные волосы спускались до плеч.
— Добрый день, могу сказать то же самое, — я пожал ему руку.
Когда Урсула сдержанно поздоровалась, нам предложили присесть в кресла. Между трёх кресел располагался столик с закусками и вином.
— За встречу? — первым поднял бокал де Монсьер.
— Разве вы не на службе? — усмехнулся я.
— Ну так обед же, — улыбнулся он.
Мы выпили, я потянулся к сыру, а хозяин принялся рассказывать, как много наслышан о наших приключениях.
Пару витков любезностей, затем ещё немного беседы ни о чём…
В один момент Урсула, которая только учится культуре цивилов, не выдержала и сказала:
— Вы не выглядите опечаленным смертью вашего командира.
Де Монсьер замер, не донеся до рта второй по счёту бокал с вином.
Правда, он быстро справился с удивлением и таки сделал глоток, после чего спокойно произнёс:
— А зачем печалиться? Он был той ещё сволочью. Например, именно он, госпожа Панье, велел предать вас и ваших товарищей. И это несмотря на год с лишнем плотного сотрудничества. Когда я узнал об этом, я был поражён. Конечно, я высказал своё недовольство… но это не возымело эффекта! Когда я узнал, что капитан Лаграндж спас вас и ради этого пошёл против воли Вице-Премьера Шестого Моря, я не переставал благодарить Деву под Килем за то, что она послала вам такого спасителя.
Он горько улыбнулся и поставил бокал на стол.
Улла нахмурилась.
— Скажите, почему нас решили сдать? — сухо спросила она.
Конечно, мы предполагали, почему так вышло. И были уверены, что правды де Монсьер уж точно не скажет (не факт, что он её знает), однако было любопытно послушать его версию.
— Увы, я не знаю, — склонив голову, проговорил он. — Официальная позиция наместника была ясна, он стремился к налаживанию отношений с Викторианским коллегой.
Он замолчал. Я глянул на Уллу. Она хмурилась, но заметив мой взгляд, медленно кивнула — мол, продолжай.
— Что ж, — изрёк я. — Наместника больше нет, как и его коллеги. Но есть вы, господин де Монсьер. Честно говоря, я думаю, что под вашим управлением земли алиссийцев в Шестом Море будут процветать. Особенно… если они перестанут быть именно землями алиссийцев.
Он подобрался и посмотрел на меня хитрым взглядом:
— Знаете, я думаю, что алиссиец — это прежде всего состояние души. Наши земли нашими — алиссийскими и останутся. Другое дело, что перестанут считаться колониями Метрополии… Если вдруг в Шестом море у нас появится достойный защитник. Флот Алиссии, как бы это тяжко не было признавать мне, исполняющему обязанности наместника алиссиийской короны, увы, чуть слабее флота Виктории. Но здесь в Шестом море… да и в Седьмом, появился флот невероятной силы. Думается мне, флот Алиссии не захочет лишний раз бодаться с таким противником. Но всё же может решиться попробовать. И тогда?..
Он многозначительно замолчал, давая мне возможность продолжить.
Я хмыкнул.
Сперва де Монсьер назвался полным титулом, мол, пока «увы», я служу Алиссии. Подчеркнул, так скажем, что ещё размышляет о будущем. А затем склоняет меня сказать вслух, что я могу дать ему защиту.
Вроде как сам не просит, но очень хочет.
— Лудестия — корабль свободы, — произнёс я, поигрывая вином в бокале. — Он помогает тем, кто выбрал свой путь. Тем, кто оказался в беде. И конечно же, своим друзьям. Но он ни в коем случае не оружие политических игр. Если вы решите вместе с нами создавать новую… страну, которая объединит острова Шестого, Седьмого, Восьмого морей и людей, независимо от их происхождения, конечно же, Лудестия защитит вас, если вы попадёте в беду. Но она не может быть постоянно рядом — моря зовут нас. И уж точно не позволит использовать себя в корыстных целях.