Страница 26 из 138
Вечерний лик
Гэндзи , 17 лет
Дама с Шестой линии (Рокудзё-но миясудокоро), 24 года , - возлюбленная Гэндзи
Дайни - кормилица Гэндзи
Корэмицу - сын кормилицы Дайни, приближенный Гэндзи
Монах Адзари - сын кормилицы Дайни
Госпожа Сёсё - дочь кормилицы Дайни
Супруга правителя Иё (Уцусэми)
Правитель Иё (Иё-но сукэ) - супруг Уцусэми, отец правителя Кии и Нокиба-но оги
Дочь правителя Иё, ранее - госпожа Западных покоев (Нокиба-но оги)
Когими - брат Уцусэми
Молодая госпожа из дома Левого министра (Аои), 21 год , - дочь Левого министра, супруга Гэндзи
Укон - прислужница Югао
То-но тюдзё - сын Левого министра, брат Аои, первой супруги Гэндзи
Дама из дома с цветами «вечерний лик» (Югао), 19 лет , -возлюбленная То-но тюдзё, потом Гэндзи
Куродо-но бэн - сын Левого министра, младший брат То-но тюдзё и Аои
Государь (имп. Кирицубо) - отец Гэндзи
Левый министр - тесть Гэндзи
В те дни, когда Гэндзи тайно посещал некую особу, жившую на Шестой линии, он как-то раз, возвращаясь из Дворца, решил навестить свою кормилицу Дайни, которая занемогла тяжкой болезнью и приняла постриг[1] .
Разыскав ее дом на Пятой линии, Гэндзи подъехал к нему, но ворота оказались запертыми, и, послав за Корэмицу, он стал ждать, пока их откроют, разглядывая между тем невзрачные окрестности. Рядом с домом кормилицы стоял небольшой домик, окруженный новым кипарисовым забором. Кое-где верхние створки решеток были подняты, и в отверстиях белели опрятные шторы, сквозь которые виднелись прелестные женские головки - женщины с любопытством поглядывали на улицу. Наблюдая, как они двигались по дому, Гэндзи попробовал представить их себе во весь рост и вынужден был заключить, что они чрезмерно высоки[2] . «Кто же там живет?» - заинтересовался он, слишком уж необычным показалось ему это жилище.
Гэндзи приехал сюда в самой скромной карете и даже без «передовых». «Кто меня здесь узнает?» - успокаивал он себя, украдкой выглядывая из кареты. Ворота у дома, привлекшего его внимание, были подняты, и взору Гэндзи представилось столь тесное и бедное жилище, что ему стало грустно. «Где в целом мире…» (24). Впрочем, ведь и драгоценные хоромы не лучше.
Ограда, сбитая из поперечных планок, была увита прелестным зеленым плющом, из зелени, горделиво улыбаясь, выглядывали белые цветы.
- «Я спросил у той, что стояла» (25), - невольно вырвалось у Гэндзи, и один из спутников его, почтительно склонившись, ответил:
- Это белое, пышно цветущее (25) называют «вечерний лик»[3] . Имя - словно у женщины… Но на какой неприглядной ограде приходится им цвести.
Да, вокруг теснились бедные домишки, там и сям - покосившиеся, ветхие стены… А по застрехам, увы, тоже не отличавшимся крепостью, вились цветы.
- Что за жалкая судьба у этих цветов! - сказал Гэндзи. - Сорвите мне один.
Кто-то из приближенных, пройдя сквозь приподнятую створку ворот, сорвал цветок. Тут приоткрылась дверца - как ни странно, довольно изящная - и на пороге появилась прелестная девочка-служанка, за ней тянулись длинные хакама из нелощеного желтого шелка. Поманив приближенного Гэндзи, она протянула ему благоуханный белый веер и сказала:
- Не желаете ли поднести цветы на веере? Боюсь, что их стебли недостаточно красивы…
Как раз в этот миг, открыв ворота, появился Корэмицу и взял цветы, чтобы самому поднести их Гэндзи.
- Прошу простить мне столь долгое отсутствие, - рассыпался он в извинениях. - К несчастью, куда-то затерялись ключи. Разумеется, никому из здешних жителей и в голову не придет… Но заставить вас ждать на этой грязной улице…
Карету ввели во двор, и Гэндзи вышел. У ложа больной сидели старший брат Корэмицу, монах Адзари[4] , зять - правитель Микава, дочь… Все они радостно склонились перед дорогим гостем. Больная и та приподнялась на ложе.
- Поверьте, я вовсе не дорожу своей жизнью, но до сих пор мне трудно было смириться с мыслью об уходе из этого мира по той лишь Причине, что я не смогу больше прислуживать вам, ловить ваш милостивый взгляд… Потому и медлила я, но был мне ниспослан знак, что принят мой обет - болезнь отступила, а сегодня еще и вы удостоили меня своим посещением. Теперь я буду со спокойной душой дожидаться, когда снизойдет на меня свет будды Амиды[5] , - говорит она и, обессилев, плачет.
- Все эти дни я не переставал сокрушаться о том, что выздоровление ваше затягивается. С сердцем, стесненным от горести, воспринял я весть о вашем решении отказаться от мира. Вы должны жить долго, дабы увидеть, сколь высоких чинов я достигну. После же ничто не помешает вам занять самое почетное из девяти мест в Чистой земле[6] . Говорят, что дурно уходить из мира, когда хоть что-то привязывает к нему, это может неблагоприятно сказаться на будущем, - отвечает Гэндзи, глотая слезы.
Все кормилицы одинаковы - питомца своего, которого воспитание составляло главнейший предмет их попечений, даже самого никчемного, готовы они считать средоточием всех мыслимых совершенств, а уж как не гордиться кормилице Гэндзи? Разумеется, ей кажется, что, прислуживая ему, она и сама стала особой весьма значительной, высочайших милостей удостоившейся. И разве удивительно, что, глядя на него теперь, она то и дело заливается беспричинными слезами? Дети же ее неодобрительно переглядываются: «Ну не дурно ли так плакать, могут подумать, что слишком трудно ей окончательно расстаться с миром, от которого она отреклась…» А Гэндзи, чувствуя себя глубоко растроганным, говорит:
- В малолетстве потерял я тех, чьи попечения должны были поддерживать мое существование, после этого многие принимали меня под свои крылья, но не могу вспомнить никого, к кому был бы я привязан так, как к вам. С тех пор как я стал взрослым, многочисленные предписания не позволяют мне иметь вас постоянно рядом с собой, я не могу даже навещать вас так часто, как мне этого хочется, но, поверьте, я всегда тоскую, когда долго не вижусь с вами. О, когда б «люди больше не знали неизбежных разлук…» (26).
1
…занемогла тяжкой болезнью и приняла постриг. - Считалось, что человек, принявший монашеский постриг, может рассчитывать на выздоровление
2
…вынужден был заключить, что они чрезмерно высоки. - Японские комментаторы указывают, что пол в этом доме был, очевидно, выше обычного уровня
3
«Вечерний лик» (югао) - тыква горлянка, лагенария, цветущая белыми цветами, которые, раскрываясь вечером, к утру увядают
4
Адзари (или адзяри, санскр. акарья, букв, «монах-наставник») - монахи (особенно последователи учений Тэндай и Сингон), считавшиеся образцом для подражания и имевшие учеников
5
Будда Амида (санскр. Амитабха) - властелин Западного рая (Чистой земли, яп. Дзёдо), один из наиболее почитаемых будд в древней Японии
6
…занять самое почетное из девяти мест в Чистой земле. - По буддийским представлениям, душа, переселяясь в Чистую землю, занимает там (в соответствии со своими заслугами) место определенного разряда. Всего существует девять разрядов