Страница 113 из 138
Акаси
Гэндзи , 27-28 лет
Госпожа из дома на Второй линии (Мурасаки) - супруга Гэндзи
Гэн-сёнагон (Ёсикиё) - приближенный Гэндзи Вступивший на Путь из Акаси
Дочь Вступившего на Путь (госпожа Акаси) , 18-19 лет
Государь (имп. Судзаку) - сын имп. Кирицубо и Кокидэн
Государыня-мать (Кокидэн) - мать имп. Судзаку
Супруга Вступившего на Путь (монахиня из Акаси)
Шли дни, но по-прежнему лил дождь и бушевал ветер, не смолкая гремел гром. Гэндзи, совершенно пав духом, не мог более выносить своих несчастий, жизнь сделалась для него тягостным бременем, безотрадным казалось прошлое, и не оставалось надежд на будущее. «Что же делать? - думал он.- Вернуться в столицу? Стечение столь чрезвычайных обстоятельств как будто является достаточным для того основанием… Но если я вернусь, не получив прощения, то навлеку не себя новые насмешки и оскорбления. О, как желал бы я найти себе пристанище где-нибудь в горной глуши и затеряться там навсегда!.. Но тогда люди станут говорить, что испугался, мол, волн и ветра, и в будущих веках закрепится за мной слава человека малодушного». А в сновидениях Гэндзи неотвязно преследовало то неведомое, обликом неуловимое существо.
Дни сменяли друг друга, а просвета в тучах все не было. В довершение всего прервалась связь со столицей, и Гэндзи мучила неизвестность. «Неужели так и суждено мне сгинуть здесь одному?» - в отчаянии думал он, но в такую непогоду и носу из дома нельзя было высунуть, поэтому никто не приходил к нему.
Но вот до Сума добрался гонец из дома на Второй линии. Он вымок до нитки, и вид у него был весьма неприглядный. Встреться Гэндзи этот несчастный в прежние дни, он вряд ли разобрал бы, кто перед ним - человек или какое другое существо, да столь ничтожного бедняка и не подпустили бы к нему близко. Теперь же Гэндзи смотрел на него с теплым участием, как видно забыв о том, что не подобает человеку столь благородного происхождения… Увы, несчастья успели сокрушить его дух.
Госпожа писала:
«Этой ужасной непогоде не видно конца. Небо так плотно закрыто тучами, что я не знаю, куда обращать свой взор.
Немало трогательного и печального было в ее письме, слезы затуманили взор Гэндзи, лишь только он начал его читать, и «с каждым мигом вода поднималась выше, выше…» (129, 115)
- В столице эту бурю тоже считают предвестником несчастий - я слышал, что во Дворце служили молебен о благоденствии[1] . Вельможи, обычно посещающие высочайшие покои, вынуждены оставаться дома, ибо дороги закрыты и вершение государственных дел приостановлено,- рассказывал гонец.
Груба и невнятна была его речь, но поскольку приехал он с долгожданными новостями из столицы, Гэндзи, охваченный нетерпением, призвал его в свои покои и принялся сам расспрашивать.
- Дождь и у нас льет беспрерывно уже много дней кряду, а временами налетает яростный ветер. Никогда такого не бывало. Все в ужасе. Но чтобы так, как здесь, стучал град, словно пробивая землю насквозь, и гром грохотал не переставая, нет, ничего подобного в столице не было.
Глядя на некрасивое лицо гонца, выражавшее неприкрытый ужас перед столь исключительными обстоятельствами, приближенные Гэндзи с еще большей остротой ощутили, сколь одиноки и беспомощны они здесь, в Сума.
Уж не конец ли пришел миру? На следующий день с самого утра подул неистовый ветер, воды прилива поглотили берег, волны с оглушительным грохотом бились о камни. Казалось, еще миг, и эти дикие скалы, горы исчезнут с лица земли. Невозможно описать, как страшны были удары грома, как ослепительно сверкала молния, готовая вот-вот поразить любого, и люди теряли рассудок от страха.
- Какое преступление мы совершили, что навлекли на себя такую беду?
- Видно, придется умереть, так и не свидевшись с отцом и матерью, так и не взглянув на милые лица жены и детей,- сетовали приближенные Гэндзи. Сам же он пытался успокоиться и обрести присутствие духа, думая:
«Право, разве есть за мной преступление, из-за которого моя жизнь может пресечься на этом диком побережье?»
Видя, что спутники его совсем потерялись от страха, Гэндзи повелел поднести многочисленные дары богу Сумиёси и воззвал к нему, моля о помощи:
- О бог Сумиёси, властитель этого края морского, коли истинно прислан ты в мир Великим Буддой, спаси нас.
Множество обетов было принято им в тот день.
Разумеется, никому из спутников Гэндзи не хотелось расставаться с жизнью, но могли ли они думать о себе, когда их господину грозила столь страшная участь - быть поглощенным морской пучиной? Все, кому удалось сохранить присутствие духа и не лишиться рассудка, громко молили будд и богов взять их собственные жизни, если такой ценой можно спасти жизнь господину.
- Он вырос в роскоши дворцовых покоев, окруженный довольством и почестями, но милосердие его осеняло пределы Восьми великих островов, и многим, погрузившимся в пучину бедствий, помог он выбраться на поверхность. За какие же заблуждения послана ему эта зловещая буря? О боги Неба и Земли, восстановите справедливость!
- Обвиненный безвинно, лишенный чинов и званий, он покинул свой дом и удалился за столичные пределы. Денно и нощно печалился он, ни на миг не обретая покоя, а теперь - это новое несчастье, которое может стоить ему жизни. Что тяготеет над ним - возмездие прошлых веков или прегрешения настоящей жизни? О боги и будды, коли ведомо вам все в этом мире, облегчите его горести!
Так молились они, каждый на свой лад, обратившись лицом к святилищу.
Гэндзи тоже взывал к Повелителю драконов, в пучине морской обитающему, и ко многим другим богам, но гром грохотал все сильнее. Вот молния ударила в галерею, ведущую из покоев Гэндзи, тотчас вспыхнуло пламя, и от галереи не осталось и следа. Люди заметались по дому, не помня себя от страха. Гэндзи перевели в задние комнаты, в обычное время служившие, очевидно, кухней, туда же, рангов не разбирая, набились и все остальные, громкие стенания почти заглушали громовые раскаты. Скоро солнце зашло, и по небу словно растерли тушь.
1
Молебен о благоденствии (Нииноэ) - торжественное чтение во Дворце сутры Ниннокё, имеющее целью защитить страну от несчастий. Обычай этот восходит к середине VII в., а с начала VIII в. такие молебны стали служить обязательно один раз в правление, причем дополнительно проводились «чрезвычайные молебны» о благоденствии (весной и осенью, а в исключительных случаях и чаще). Сутра Ниннокё (Сутра о добродетельных государях) содержит проповедь Будды, обращенную к шестнадцати великим государям, открывающую им, каким образом следует защищать страну и обеспечивать ее процветание. Считалось, что чтение этой сутры способно предотвращать грозящие стране несчастья