Страница 24 из 44
Франция же (в лице дофина Карла и его сторонников) в ожидании грядущего английского вторжения направила посольство к регенту Олбани, надеясь на военную помощь от Шотландии согласно союзному договору[313].
Нам представляется, что основная коллизия англо-французских противоречий в этот период во многом повлияла как на дальнейшую судьбу традиционных конфликтов на англо-шотландском пограничье, определяя возможные методы и приемы, использовавшиеся Лондоном и Эдинбургом для решения старых проблем, так и на положение дел на континенте, вовлекая шотландцев в активное участие в Столетней войне на стороне своих французских союзников.
§ 1. Роль шотландского корпуса в Столетней войне
В результате тяжелейшего поражения французов 25 октября 1415 г., названной шотландским хронистом «несчастливой битвой при Азенкуре»[314], английский король беспрепятственно прошел опустошительным рейдом по Пикардии, Нормандии и Фландрии вплоть до Кале. Вскоре после этого, Генрих V приступил к урегулированию отношений с Шотландией. Ради возвращения в 1416 г. Мердока Роберт Олбани подписал договор о восьмилетнем перемирии, где оговаривалась и сумма выкупа за графа Мердока в размере 70.000 марок[315]. Переговоры закончились пролонгацией прежнего договора 1412 г. о нейтралитете Шотландии в случае войны с Францией. В договоре также подтверждалась незыблемость англо-шотландских границ. Позже срок действия этого договора был продлен до 1424 г.[316]
Вместе с тем, Олбани находился в затруднительном положении. Шотландская знать, к которой принц Джеймс неоднократно обращался в своих посланиях требуя ускорить его возвращение на родину[317], в свою очередь требовала от регента активно добиваться скорейшего освобождения принца. Боуэр указывает на то, что принц, вел интенсивную переписку на эту тему с влиятельными шотландским лордами[318]. Вероятно, давление лордов на регента было очень высоким, потому что в 1416 г. дело Джеймса снова сдвинулось с мертвой точки.
В английских казначейских свитках хранится распоряжение о выделении денег королевским чиновникам для отправки заложников за принца Джеймса, которые должны были в декабре 1416 года прибыть из Шотландии[319]. В марте 1417 года Джеймс Стюарт был отправлен в Йорк, чтобы «ускорить прибытие шотландцев». Но, как говорит Боуэр, «по неизвестной причине эти заложники так и не приехали»[320]. Принц так и остался в Англии — английский монарх отказывался отпустить принца до окончания французской кампании[321]. Переговоры вновь заглохли.
Как только англичане развернули военные действия против французов в 1417 г., два самых влиятельных лица в шотландском королевстве своими действиями разорвали все мирные договоренности между Англией и Шотландией — «герцог Роберт Олбани и граф Арчибальд Дуглас, лично возглавив отряды, 23 июля 1417 года предприняли поход в Нортумберленд»[322]. Целью этого похода был захват Бервика и Роксбурга, которые шотландцы уже давно пробовали отнять у англичан. Отряд графа Дугласа осадил крепость Роксбург, но был вынужден бесславно возвратиться на родину, в то время как герцог Роберт пытался штурмовать Бервик, но тоже безрезультатно.
Судя по отношению хрониста к этим событиям, оба похода были восприняты шотландским обществом неблагосклонно. Боуэр назвал шотландские рейды союзников «бессмысленными и глупыми»[323].
Поражение Франции в битве при Азенкуре и неудачи в последующих столкновениях с англичанами, привели к существенному изменению соотношения сил во франко-шотландском альянсе. Франция на какой-то период перестала в них лидировать, и была в большей степени заинтересована в активных действиях со стороны своего шотландского союзника.
С целью побудить к этому шотландцев, в 1419 г. в Шотландию прибыла французская делегация во главе с графом Вандомом. Как сообщает Пласкарден, французский граф попросил созвать парламент, где произнес речь перед сословиями о том, что «у Шотландии общие с Францией интересы и общие враги»[324], вспомнив историю франко-шотландских отношений с момента подписания Парижского договора 1295 г., и подчеркивая длительность и прочность этого альянса. В конце своей речи граф от имени французского короля попросил Шотландию оказать военную помощь. После обсуждения этой речи в парламенте, шотландцы дали графу Вандому свое согласие предоставить корпус в распоряжение дофина. При этом стороны оговорили, что все расходы, связанные с содержанием и доставкой шотландских войск на континент, будут оплачиваться из французской казны.
Надо сказать, что и до этого посольства немало шотландцев принимало участие в континентальных событиях. Так при осаде Льежа в 1405 г., весьма достойно проявил себя шотландский отряд во главе с Александром Стюартом, графом Маром. По словам Пласкардена, после сражения «многих посвятили в рыцари, а их предводитель стяжал себе славу не только воинским умением, но за свои мудрые советы»[325].
Другой шотландский хронист Боуэр, подчеркивает важность момента — впервые французы так сильно зависели от шотландцев. Он отмечает, что шотландский парламент, санкционируя отправку соотечественников на континент, соблюдал условия «старого союза», позволил всем добровольцам отправиться во Францию[326]. Этот корпус, состоял, главным образом, из отрядов, уже имевших опыт войны с англичанами: «во Францию отправились многие лорды со своими вооруженными людьми (men-at-arms)»[327].
Для перевозки шотландского корпуса Франция арендовала у Кастилии 40 кораблей. Во главе экспедиции были поставлены второй сын герцога Роберта Олбани Джон Стюарт, граф Бачен и старший сын графа Дугласа Арчибальд, граф Уигтаун.
Численность отправленного во Францию корпуса современники оценивают по-разному. По словам Боуэра, во Францию было отправлено около 5–6 тыс. человек[328], Пласкарден пишет о 7–8 тысячах[329], а архиепископ Реймский Жувеналь дез Урсен говорит о 4–5 тыс. человек, «прибывших во Францию по просьбе Карла VII»[330].
Различие в цифрах можно, прежде всего, объяснить личными мотивами современников. Пласкарден, очевидно, стремился подчеркнуть размеры вклада Шотландии в дело борьбы союзников с общим врагом и потому завысил цифры. Французская же сторона, вероятно, стремились преднамеренно занизить данные, чтобы продемонстрировать обратное и, в конечном итоге, присвоить все лавры победителя себе. Сказывалось также отсутствие точной статистики.
Каковы были причины, побудившие шотландцев, отправить во Францию столь значительный военный контингент?
По мнению ряда исследователей — основная причина заключалась в относительно спокойной ситуация в стране, которая лишала молодых и амбициозных шотландцев возможности сделать военную карьеру и поправить на войне свое материальное положение. Участие в военных действиях на стороне Франции открывало перед ними такую перспективу. Но едва ли эту причину стоит абсолютизировать, как это делает британская исследовательница Розалинд Митчисон[331]. Резон в этом утверждении есть, однако, применительно к французским событиям 20-х гг. XV в. оно является односторонним. Очевидно, что, помимо меркантильных соображений, существовали также и другие факторы, переводящие мотивы службы шотландского корпуса у дофина из плоскости сугубо материальной в плоскость политическую. По-видимому, не следует исключать искреннее желание шотландцев исполнить свои союзнические обязательства перед Францией.
313
Buchanan G. P. 325.
314
Ibid., II, 448.
315
Foedera et Acta Publica, X, P. 234.
316
Goodman A. A History of England from Edward III to James I. L.-N.Y., 1977. P. 338.
317
Chr. Boweri, II, 448.
318
Ibid., II, 448.
319
Nicholson R. The later Middle Ages. P. 250.
320
Chr. Boweri, II, 459.
321
Ibid., II, 459.
322
Chr. Boweri, II, 456.
323
Ibid., II, 451.
324
Chr. Pluscardensis, I, 353.
325
Book of Pluscarden, X, 263.
326
Chr. Boweri, II, 455.
327
Buchanan G. P. 325.
328
Ibid., II, 458.
329
Chr. Pluscardensis, I, 353.
330
Histoire de Charles VI, Roy de France, et des choses memorables adve
331
Mitchison R. History of Scotland. P. 58.