Лучший друг

Голос был низким, грубым, с хрипотцой. Словно его хозяин оказался немного простужен. Ему ответил второй, пронзительный и резкий:

– Сбежит ведь, как есть – сбежит! Девка больно шебутная! И не видать нам ни капитана, ни шкур!

– Никуда твой капитан не денется! А девице рот заткнем, чтоб не орала. А ты приглядишь за ней. В город соваться сейчас опасно. Кругом зеваки. Неделя в запасе у нас точно еще есть!

– Так отлиняют же!

– Да не знает она ничего! – заорал первый. – Смотри! Очухалась…

Паша стоял у двери, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он боялся ненароком выдать себя вздохом или неосторожным движением. Там, в сырой темноте заброшенного склада находилась девочка, которой требовалась помощь. Паша зажмурился, пытаясь мыслить здраво. Самым разумным сейчас было убраться подальше от сарая незамеченным и вызвать полицию. Но девочка уже пострадала! Тем более она боится! Павел решил дождаться, пока один из мужчин покинет склад, и попытаться сообщить девчонке, что помощь близко. И только потом отправиться в город. Уже светало, и скоро появятся первые машины.

Павел огляделся в поисках укрытия и обнаружил прошлогоднюю поленницу, изрядно помятую и отсыревшую за зиму, прикрытую сверху грязными куском рубероида. Он еле успел до нее добраться, когда дверь склада со скрипом отворилась, и на крыльцо вышел крепкий мужчина невысокого роста с окладистой черной бородой и коротким ежиком волос. Мужчина смачно сплюнул под ноги, потянулся до хруста, пробормотав сквозь зубы ругательства, и направился к торцу здания, исчезнув из поля зрения Павла. Взревел мотор, и через пару минут юноша проводил взглядом направляющийся в город ничем не примечательный мотоцикл. В дверном проеме появился второй мужчина. Высокий и худой, словно сделанный из острых углов, с длинным крючковатым носом и слегка косящими карими глазами, он почему-то напомнил Павлу ворону.

– Я это, отойду на пару минут, – проговорил он в темноту склада. – Надо мне. А ты смотри! Без глупостей!

Павел дождался, пока мужчина скроется в небольшой постройке неподалеку, и кинулся к двери. Пригнулся к самому порогу, надеясь, что так его не будет видно, и заглянул в сарай. Девчонка, уже довольно большая – лет четырнадцати, не меньше, сидела в углу, опершись спиной о стену. Руки ее были связаны спереди.

Осторожно, не спуская глаз с улицы, Павел произнес:

– Только тихо!

Девчонка дернулась, подалась вперед и спросила шепотом:

– Ты кто?

– Неважно, – отмахнулся Паша. – Я сейчас в город побегу. Сообщу полиц…

– Мне нужно папу предупредить! – перебила девочка. – А то они его схватят.

– Полицейские… – Павел хотел донести до нее свой план, но понял, что это бессмысленно. Он точно знал, что девчонка не будет просто сидеть и ждать, когда приедет полиция. А он и вовсе выставит себя дураком.

В два шага Павел преодолел пространство, отделяющее его от пленницы, и рванул девчонку за локоть, заставляя подняться на ноги. Она жалобно запищала, но поднялась. Ноги ее тоже оказались связаны. Зашептала сбивчиво:

– Нож! Вон там нож!

Пашка вслепую нащупал рукоятку ножа на полу и как можно аккуратнее разрезал опутывающие девичьи щиколотки веревки.

Где-то далеко скрипнула дверь.

– Бежим! – зашипел Павел и рванул к дороге первым. Девчонка кинулась следом, но тут же упала. Павел чертыхнулся сквозь зубы и вернулся за ней. Помог подняться. Дернул за узел, надеясь освободить запястья. Бессмысленно! Девчонка только фыркнула и рванула дальше. Ребята уже достигли насыпи шоссе, когда им вслед понеслось громоподобное:

– Стой!!!

И вот тогда они действительно побежали! Они были моложе, легче, сильнее. У них была неплохая фора. Павел хотел верить, что у них есть все шансы уйти от погони. До ближайших жилых домов оставалось пару сотен метров, когда девочка снова споткнулась и упала на землю, разбив об асфальт лицо. Из носа хлынула кровь. Их преследователь был уже рядом, в его руке блеснул нож, и вот тогда Павел испугался по-настоящему. Мысленно обругав себя последними словами и поклявшись больше никогда не выходить из дома ночью, он задвинул девчонку себе за спину, готовясь отразить атаку, отлично понимая, что против ножа ему не выстоять. Но вдруг утреннюю сонную тишину разорвал звук приближающегося автомобиля. Павел прижал к себе рыдающую девочку, внутренне сжимаясь от страха. Изящный кабриолет красного цвета с опущенной крышей резко затормозил перед ними. Павел отшатнулся, отступил на обочину, рискуя свалиться с насыпи вниз и свернуть себе шею. Передняя дверь автомобиля открылась, и молодой мужчина, сидевший за рулем, крикнул:

– Ну же! Колбецкий! Я долго буду ждать?

Все еще не веря своим глазам, Павел толкнул девчонку в салон и сам полез следом. Взревел мотор, взвизгнули шины, и машина сорвалась с места.

Сердце бешено стучало в груди, руки тряслись. Павел все еще никак не мог прийти в себя, когда водитель строго произнес:

– Павел Колбецкий, если это действительно ты! Хотя твою рыжую физиономию я узнаю где угодно… Изволь объяснить, из какой передряги я тебя вытащил в этот раз?

– В этот раз?! – возмутился Павел и осекся. Перед ним был Янек Берг собственной персоной. Тот самый, чье имя вот уже много лет нельзя было произносить вслух в коттедже "Чайка". Тот самый, кто брал его с собой на ночную рыбалку, а потом покрывал перед мамой за все его проказы. Тот самый, кто был влюблен в его сестру Агату. Тот самый Янек Берг, который украл ее с праздника окончания лета.

– Что ты здесь делаешь, Ян? – спросил Павел глухо.

– Не поверишь, но именно этот вопрос я хотел задать тебе! – Ян усмехнулся.

Он совсем не изменился с тех пор, когда они с Пашей виделись в последний раз. Три года назад. Или больше? Светлые волосы собраны в тугой узел на затылке. Руки покрыты вязью татуировок. Строгий взгляд и такая знакомая шальная улыбка. Привычная белая футболка и потертые джинсы. Только тонкий, похожий на парный, серебряный браслет на запястье, выглядел странно.

Машина неслась по пустому шоссе в сторону порта. Незнакомая девчонка тихо всхлипывала, сидя между ними и размазывая по лицу слезы вперемешку с кровью и грязью. А Павел Колбецкий пытался понять, во что же он влип в первый майский день. И что он теперь скажет маме, которая приедет уже через пару часов. И Эльзе тоже… Что же он скажет Эльзе?

Глава третья

– Куда вас отвезти? – голос Яна вывел Павла из оцепенения.

– Мне нужно в порт, – пробормотала девчонка. – Предупредить отца.

– А что они от тебя хотели? – запоздало спросил Павел. – И вообще, как ты там оказалась?

– Так вы не вместе? – фыркнул Берг. – Колбецкий, ты меня удивляешь!

– Я возвращался домой, когда услышал, как она кричит…

– Она? И откуда это ты возвращался под утро, парень?

Паша хотел ответить и понял, что даже имени девчонки не знает. Она ответила сама:

– Меня зовут Аля. Алевтина Ильинская. Мой отец – капитан береговой охраны. И он работает в заповеднике. Охраняет серых тюленей.

– Тюлени! Ну конечно! – Павел хлопнул себя по лбу. – Бельки!

– Браконьеры? – произнес Ян с сомнением.

– Браконьеры, – подтвердила Аля. – В этом году щенки поздние. Отец уехал на клиф. Еще пару недель, и бельки отлиняют. А сейчас они в опасности.

Серые тюлени обычно щенились в начале марта в укромных местах, на льду, куда подобраться зимой с берега практически невозможно. А с воды и подавно. Но иногда они перебирались на сушу, где становились отличной мишенью для браконьеров. Несмотря на то, что пушной промысел давно был под запретом, в первые недели жизни белькам все еще угрожала опасность. К тому же испуганная мать легко могла бросить своего детеныша. Именно таких щенков и подбирала береговая охрана, чтобы потом отправить в центр реабилитации, расположенный на материке.

Все это Паша знал отлично. Как и то, что встретив на пустынном берегу тюлененка, ни в коем случае нельзя подходить близко, а нужно немедленно сообщить полиции, например. А те уже вызовут подмогу. Но он и представить себе не мог, что люди, истребляющие тюленей, могут угрожать и людям. Тем более – детям.