Страница 7 из 8
Вот, куча вонючей шкуры зашевелилась и показалось лицо. Нос жадно ловит запах еды. А я не торопясь, тщательно обсасываю косточки и кидаю под ноги.
Когда половину рыбки была съедена, я сунул руку в сумку и достал вторую.
– Будешь есть?
Пауза, потом человек приблизился и протянув руку цапнул угощение. Надо отдать ему должное, не стал жадно рвать куски, а аккуратно отщипывает кусочки и закатывая глаза от удовольствия уничтожает гостинец.
Мы одновременно доели, косточки притрушили землёй. Я ещё отпил воды, делиться ею не стал. Брезгую, от него такое амбре исходит. Убрав воду я сделал приглашающий жест. Пройдя мимо волков он остановился и потыкал ногой в туши. Да, наверное надо бы снять шкуры. Но сейчас они худые, да и не умею я, не скорняк ни в коем разе.
Обратил внимание на его одежду. Пожалуй с первобытным строем я погорячился. На ногах какие-то кожаные опорки. Заметны следы сшивания, кожаные ремешки опоясывают обувь. Одежда тоже не вся меховая.
Вернее сверху меховая накидка, а под нею рубаха и портки из грубой ткани. Ну, типа как мешки у бабушки были, дерюга по-моему называется.
Делаем поправку – это приметы более позднего времени.
Мужик послушно идёт за мной, а я лихорадочно пытаюсь понять. С одной стороны мне необходима информация, как воздух. С другой не хочу его вести к себе. Что же потом его убивать? А ведь он выдаст мой склад, как пить дать выдаст.
Но обернувшись перехватил его взгляд, как у собаки. Как у верной собаки, он даже не помышляет о дурном. Лицо заросшее кудлатой чёрной бородой. Голова тоже не стрижена, вся в репьях. Только глаза, нос и рот видны, как у чёрного терьера – ей богу.
Росточку он невеликого – 160 см, не больше. Я решил из упрямства пройтись дальше. Минут сорок идём и поворачиваем обратно.
Когда я увидел, как у кустов орешника пасутся несколько косуль, сразу сработал инстинкт. Осторожно положил сумку с ломиком, стряхнул карабин с плеча.
Чёрт, я забыл перезарядиться, в магазине три патрона. А время на перезарядку нет. Осторожные животные насторожились и прислушиваются.
Краем глаза отметил застывшего попутчика, поднял карабин и прицелился.
Когда вся троица сорвалась с места, я сделал выстрел. Практически не успев толком прицелиться и о – чудо. Одно животное споткнулось и завалилось в кусты.
А ведь до цели метров под триста. Я даже в спокойном состоянии не уверен, что попаду в неподвижную мишень.
Мы сорвались и побежали к косуле. Ну а вдруг очухается и убежит?
Не, в передней части туши аккуратная дырочка и оттуда толчками выходит кровь.
Так, я за ногу вытащил её из кустарника. Килограмм сорок, не меньше. Вот только её разделать или тащить так, целиком?
Не хочется пачкать дома, уж лучше тут.
Я полез в сумку, вот дурень. А у меня только перочинный нож. Им сподручно колбаску порезать, огурчик. А тут нужен охотничий.
Напарник видя мои затруднения нырнул рукой под шкуру и вытащил свой нож.
Увидев это орудие первобытного человека, я опять сделал корректировку во времени, на сей раз назад.
Это чудо было выточено из кости животного, похоже на голень. На режущей части имелись вставки из камня, наверное вклеены. Рукоять обмотана полоской кожи.
К моему удивлению это произведение древнего человека резало и весьма успешно. Человек взвалил тушу и легко подтащил к дереву. Перекинув через ветку, чиркнул по шее, выпуская кровь.
Затем скупыми движениями выпустил требуху, пачкая руки он отобрал некоторые органы и положил на лист лопуха.
Потом начал стягивать шкуру, но я запротестовал. Как потом тащить кровоточащее мясо. Весь извазюкаешься.
Обратный путь занял два часа, шли в среднем темпе. Добычу закинул на плечо мой спутник. Видать крепенький мужичок, прёт с поклажей и не заметно, что из последних сил. Выдерживает мой темп и не просит тормознуть.
Я, про себя уже назвал его Пятницей. А что, пусть у меня тоже будет свой Пятница. Осталось только приручить козочку и вырастить хлеб.
Когда Пятница увидел громадину грузовика он сбросил тушу косули и впал в религиозный экстаз. Ткнувшись лбом в землю, он начал мычать. Неужели не умеет говорить, плохо. Зачем мне немой.
Пришлось прикрикнуть на него. Видя, что я спокойно подхожу к машине он резко успокоился. Сразу приступил к снятию шкуры, вот нафига нам она?
Завоняет и придётся выкинуть.
Мужик ловко стянул ей как чулок. Он сначала сделал круговые надрезы вокруг передних конечностей, потом на задних.
Чиркнул ножом по брюху и начал резать, двигаясь к голове. Несколько надрезов в различных местах и шкура стянулась в сильных руках как положено.
Довольный, он унёс её к кострищу, где грязными руками стал сыпать золу и втирать в шкуру.
А, ну его к лешему. У меня появилось мясо. Минуту я колебался – варить или запечь? Пришёл к выводу, что часть отварю, остальное запеку в углях.
– Эй, болезный, куда мясо попёр?
Это я развёл костёр, вызвав ступор у коллеги работой зажигалки. Затем собрался порубить тушку на куски, как он хватанул её и примеряется водрузить на палке прямо в огонь.
Он что, с дуба рухнул? Жарить целиком на открытом огне, получишь полусырое горелое мясо.
– Так, садись в сторонке и учись у мастера.
Что интересно, тот послушно уселся на брёвнышко, которое я приспособил под сидушку.
Эх, сейчас бы по пять капель отцовской наливочки. Да можно просто магазинной водки. Я даже вонючего самогона дерябнул бы под дичь.
Аж слюна пошла, как представил себе эту картину. Кстати, насчёт самогонки надо подумать. У меня собственно всё для самогонного аппарата имеется. Только змеевик нужно найти.
Мясо тушится уже полтора часа, стало не таким жёстким. Теперича можно добавить гречку. Неправильно конечно, надо бы отварить отдельно, но у меня спартанские условия.
А неплохо вышло, порубленная требуха и кусочки мяса с гречкой. Вышел своеобразный суп. И к тому же наваристый. Я даже в честь события сыпанул немного чёрного перца. Его у меня совсем мало.
Так, ну что с этим дикарём делать. Грязные руки он протёр о брюки, я налил ему в кисюшку свой варево. И удивился, когда тот с довольной рожей выудил из-под одежды деревянную ложу с длинной ручкой. Этот, несомненно достойный инструмент, потемнел от времени, но не потерял своего предназначения.
А когда я, в свою очередь, вынул блестящую нержавеющую ложку мужик опять принялся бить поклоны. Хорошо, что кисюшку не уронил.
Угомонившись, мы начали наконец кушать.
Вкуснотища необыкновенная, я налил по второй порции. Потом мой Пятница вылизал чашку и отложил в сторону. Так, за это время я успел вскипятить воду и разлил в железные кружки чай. Мне показалось экономным, кидать пакетик в воду. Тогда он хорошо заваривался, и пусть меня проклянут китайцы, но так экономичнее. Заварки совсем мало осталось.
Пятница осторожно попробовал кипяток и безо собой охоты начал пить.
Вот свинья не благодарная. Да, может быть это первый в этих местах чай. Он же должен прыгать от счастья.
Но видимо у мужика потихоньку едет крыша от всего, что он увидел. Грохочущая стрельба, обилие сверкающего железа и громадина грузовика. Есть от чего.
Спать я загнал его в кузов, уж больно пахуч. Пахнет грязным телом и мокрой шкурой.
Мясо, запечённое в углях я убрал подальше. С утра доели вчерашний кулеш. Помыв посуду на ручье, я закрыл машину и мы пошли работать.
Пятница послушен, такое ощущение, что он всё-таки понимает русский язык. А как тогда объяснить, что я по привычке крикнул, – возьми мою сумку.
Тот оглянувшись порысил именно сумке, закинул её за спину и побежал ко мне. Он по-прежнему таскает своё копьецо. Нож спрятал в недрах своего одеяния.
Сегодня я решил немного поработать, у меня появился напарник.
Мы нагрузили листов двенадцать металла на волокушу и попёрли к пещере. Что интересно, Пятница сразу въехал в процесс, оттёр меня от волокуши и впрягся сам. На каменной осыпи я помог, а так он тянул. А вот до площадки таскали вдвоём, одному никак. За световой день сделали пять ходок, перетащив три из четырёх пачек чернушки.