Страница 17 из 78
Свернули в проулок. Тут тянулся забор. Неподалеку ворота. Мы сунулись туда.
Из задних дверей универмага выскочил мужик в потертом синем халате. И с кепкой на голове.
— Куда, шпана? Брысь отсюда!
Я вопросительно глянул на Пашу. Тот покачал головой. Это что, не тот?
— Здрасте, — сказал я громко. Направился ему навстречу. — Тут такое дело. Нам дядя Вася нужен.
Мужик встал перед нами. Задумался. Почесал нос.
— Нет его. Другая смена. Дня через три будет.
Паша уныло опустил нос. Но я не отступил. Наоборот, пошел в атаку.
— А вас как зовут? — опустил руку в карман. Нащупал деньги. Разложил их перед этим по купюрам. Мелочь отдельно. Крупные в другую стопку. И сейчас вытащил несколько. Их там должно быть двадцать. — Я поговорить хотел. Всего пару секунд.
Мужик посмотрел на деньги. Потом на меня. Снова почесал нос. Как я заметил, нос крупный и красноватый. Видимо, любит выпить.
— Меня Гена зовут, — ответил он. — Вернее, Геннадий Петрович.
Ага, крокодил Гена. Надеюсь, такой же добрый. И понятливый.
— Вот что я скажу, Геннадий Петрович, — я подошел ближе. В руке похрустывали купюры. — Мы к дяде Васе по делу пришли. Понимаешь? Водку он нам таскал. Столичную. А нам сейчас срочно надо. Для дела. Десять бутылок. Сможешь найти? Я тебе заплачу. Как ему.
Сторож огляделся по сторонам. Снова посмотрел на деньги. Потом на меня.
Момент истины. Возьмет или нет?
— Ты чего, подкупить меня вздумал, что ли? — спросил он. — Ты меня за кого считаешь?
Я достал еще десятку. И еще. Получилось сорок рублей. Помахал перед физиономией сторожа.
— Значит так, дядя Гена. Я последний раз предлагаю. Вот тут четыре червонца. Водка стоит три рубля шестьдесят две копейки. А я тебе за десяток сорок рублей предлагаю. Считать умеешь?
И впился в лицо сторожа. Тот боролся с бурными желаниями. И проиграл. Вздохнул.
— А как же я отчитаюсь? — спросил он. Тоскливо. — Выявит же. Ревизия.
Я пожал плечами.
— Это еще когда будет. До того времени много воды утечет. А я тебе сейчас предлагаю. Ты каждый день списывай по одной. Мол, разбил. Или стекло треснуло. И все. Мне тебя учить, что ли?
Сторож кивнул. Протянул руку. Но я спрятал деньги подальше.
— Нет уж. Сначала товар, потом деньги. А то всякое бывает.
Дядя Гена снова почесал нос. Указал на выход.
— Ладно. Ждите за воротами. Когда свистну, сразу подходите.
И скрылся в черном ходе магазина. Я оглядел двор.
Всюду асфальт. Железные и каменные стены забора и универмага. Пятачок для курения.
Урна заполнена окурками. У входа железные и пластиковые коробки. Деревянные ящики.
В дальнем углу грузовик. С пустым кузовом. Ни души. Хотя, за нами могут наблюдать из окон.
Мы вместе с Пашкой вышли за ворота.
— Думаешь, выгорит? — беспокойно спросил друг. — А вдруг он сейчас милицию вызовет? Из-за попытки подкупа?
Я усмехнулся.
— Ну и пусть. Ничего не докажут. Мы ему деньги не передавали.
Но Пашка все не успокаивался.
— А что, если…
Со двора раздался тихий свист. Мы заглянули внутрь. Возле двери в здание Дядя Гена собственной персоной. В руках бумажные пакеты. Довольно тяжелые.
— Ну, долго ждать еще? — раздраженно спросил он.
Мы подскочили. Схватили пакеты. Внутри звякнуло стекло. Я заглянул. Убедился, что это и впрямь водка. Причем не абы какая. А «Столичная».
Отлично. Десять бутылок. Как и договаривались. Пашка унес пакеты. Мы с дядей Герой отошли вглубь прохода в универмаг.
— Не могу понять, что ты на потолок смотришь? — спросил сторож. Цапнул деньги. Торопливо спрятал в карман. Прям как хамелеон муху. — Все время. Забыл там чего?
Я вздохнул. Как тут объяснить? Эти люди не знают насчет видеокамер. И телефонов с камерами. Для них это фантастика.
— Да это у меня шея болит, — объяснил я. — Ладно, дядя Гена. С тобой приятно иметь дело.
Сторож кивнул. Мы пожали руки. И разошлись. Отошли подальше. Разложили бутылки по сумкам.
— Кстати, ты когда мою долю отдашь? — напомнил Паша. Сумка за плечом сильно разбухла. — Не забыл? А то у меня денег мало осталось.
Ишь ты, помнит. Я задумчиво ответил.
— Давай тащи сумку. Не урони. Вечером отдам. Когда всю прибыль подобьем. И давай, веди дальше. Где нам икру взять?
Мы вышли на большую улицу. Паша указал на проехавший автобус.
— Есть один гастроном. Возле Ленинградского вокзала. Вот там, — он покачал головой. — Как так? Все забыл! Как ребенок, ей-богу.
Мы пошли на остановку. Дождались автобуса. Сели и поехали на вокзал.
Я ехал аккуратно. А у Паши бутылки все время позвякивали. Пассажиры слышали знакомый стук. Косились на нас.
Доехали до вокзала с пересадкой. Паша купил в киоске «Известия» и «Правду». С проклятиями напихал в сумку. Между бутылками. Чтобы не звенели.
— Вот он. Гастроном, — он указал на магазинчик. Тоже расположен на первом этаже пятиэтажного дома. На фасаде вывеска с изображением рыбы. — Рыбный. Видишь, так и называется.
Да, название тоже незатейливое. Гастроном «Рыбный». Ну, хотя бы так. А не просто рыба.
Улица вокруг заполнена людьми. Мужчины торопились на вокзал с кожаными саквояжами. Женщины с авоськами и сумками. Вдали послышался гудок паровоза.
Я остановился неподалеку. Посмотрел на Пашку.
— Ну, что там? Тоже к сторожу?
Приятель улыбнулся.
— Нет, с чего это? Мы тут всегда покупали. Официально. Правда, расхватывают быстро. Но и выбрасывают часто. Лучше с утра брать, конечно. Но может, еще осталось пару кило.
Мы вошли внутрь. Мать моя женщина. Очередь до самой двери. Человек тридцать, наверное. Стоят за рыбой.
— Ничего не поделаешь, — Паша пожал плечами. — Надо стоять.
Я оставил его стоять в конце. Отдал свой рюкзак. Пашка положил его у стены. В зоне видимости.
А я сам пошел к голове очереди. Посмотреть, что да как. Есть ли вообще икра.
В магазине пахло рыбой. Самой разной. И свежей. И мороженной.
Ну-ка, как тут все организовано? Мужик в белом халате и с колпаком на голове приносил из глубины помещений куски нарубленной рыбы. В тазиках. Сбрасывал на прилавок.
Продавщицы неторопливо упаковывали товар. Покупатели у кассы спрашивали, что за рыба. Одна продавщица молчала. А другая лениво отвечала.
Я заметил икру. И красная, и черная. Осетровая.
Вон, в баночках. На витрине. И еще пирамидка баночек на прилавке. Немного, однако.
И все ее активно покупали. По одиннадцать рублей за кило. С копейками. Эдак на нас не хватит.
Я подождал. Посмотрел. Принюхался. Улучил момент. И подозвал мужика.
— Слышь, приятель! Поговорить надо.
Но тот равнодушно мазнул по мне взглядом. И ушел. В руках грязный тазик.
Нет, так не пойдет. При мне тетка в очереди взяла три баночки икры. Там осталось штук десять. Нам явно не хватит. Тем более, мне нужен килограмм.
Я выскочил из магазина. Пашка удивленно посмотрел на меня.
Я обежал гастроном. Нашел черный вход со двора. Вошел внутрь. И сразу наткнулся на мужика. Тот вышел покурить.
— Ты чего, как неродной? — спросил я. — Я же говорю, разговор есть.
Мужик закурил. Затянулся. Снова равнодушно посмотрел на меня. Глаза усталые. Сам высокий и худой.
На горле отчетливо выступает кадык. Руки в длинных черных перчатках. Резиновых. И испачканных рыбьей слизью и кровью.