Страница 12 из 13
Глава 4
Знакомая рука слегка взъерошила мне волосы — я подвинулся, и Ленка примостилась рядом. Коврик-пенка был совсем небольшим, и ей пришлось как следует прижаться ко мне, чтобы не сидеть на земле. Я обнял её и слегка ткнулся носом в волосы, пахнущие какими-то терпкими травами.
— Ну и что ты здесь высматриваешь? — с любопытством спросила она. — Думаешь, внутри есть что-то интересное?
— Нет, не думаю, — покачал головой я. — Что здесь может быть интересного? Это место ещё недавно было обычным болотом, вряд ли внутри есть что-то кроме пары кочек. Ну может, там ещё вода осталась от старого болота.
— То есть ты не допускаешь мысли, что кто-то спрятал таким образом что-то ценное?
— По-моему, это естественный пространственный пузырь, — уверенно сказал я. — Посмотри на него — выступы, впадины, весь он какой-то перекошенный. Я даже не знаю, как эту форму описать. Если бы его создавали искусственно, то у него была бы более оптимальная форма — что-нибудь близкое к шару. Уж во всяком случае, не такое вот уродство.
— Может, сначала это и было шаром, — предположила она. — А потом постепенно превратилось вот в это.
— Интересное предположение, — пробормотал я. — Не очень в это верится, но вполне возможно, что со временем пространственные пузыри могут деформироваться. Хотя я всё-таки не представляю, что можно прятать на болоте. Может, со временем мы сможем его открыть и посмотреть, что внутри.
— А вдруг там что-то страшное? — сделала большие глаза Ленка. — Какая-нибудь демоническая тварь, которую не смогли победить и заключили в тюрьму?
— Фантазёрка ты всё-таки, — фыркнул я развеселившись. — Ну ладно, если соберёмся вскрывать, поставим здесь пару бронеходов.
— А ты уже пробовал вскрывать?
— Пробовал, не получилось, — признался я.
— То есть ты поэтому здесь сидишь?
— Нет, я особо не старался открыть, просто попробовал. Я пытаюсь понять, как эта штука устроена, это гораздо интереснее.
— Что значит «как устроена»?
— Ты можешь пузырь такой величины создать? — ответил я вопросом на вопрос.
— Большой, — неуверенно сказала Ленка, рассматривая причудливую структуру. — Может, и смогу, только его удерживать долго не получится.
— Вот именно, — кивнул я. — А этот пузырь мы полгода назад обнаружили, и никто его эти полгода не держит. И кто его знает, сколько времени он здесь торчит… может тысячи лет. Я хочу понять, за счёт чего он держится, и хочу научиться создавать стабильные структуры.
— Было бы здорово, — признала Ленка. — А вот ещё у Морены двери были, — вспомнила она, — тоже неплохо было бы научиться. Они у неё тоже стабильные.
— Да много разных интересных вариантов есть, — выдал я дежурную фразу, и внезапно такой вариант действительно пришёл мне в голову. — Вот, например: пространство — это поле, так?
— Ну, допустим, — согласилась Ленка. — И что из этого следует?
— А из этого следует, что у него есть такая характеристика, как напряжённость. Собственно, неоднородности пространства, которые мы с тобой наблюдаем — это как раз и есть флуктуации напряжённости поля. Пространство сжато там, где напряжённость поля повышена, и наоборот. Мы, правда, эти флуктуации не замечаем, поскольку сами существуем в пространстве и сами меняемся вместе с ним. Но есть один интересный момент…
Я сделал многозначительную паузу, и Ленка ожидаемо с любопытством спросила:
— Какой?
— Теория континуальных отображений[4] говорит нам, что пространство тесно связано со временем, и они составляют единый пространственно-временной континуум. Отношение пространства ко времени — это константа, которую мы знаем, как скорость света в вакууме. И если мы увеличиваем напряжённость поля в какой-то области — да вот в таком пузыре, например, — то одновременно со сжатием пространства там изменится и течение времени. Скорость света измениться не может — это же не просто какая-то скорость, а базовая мировая константа, задающая метрику нашего пространства-времени, — поэтому во сколько раз мы сожмём пространство, во столько же раз и замедлится время.
[
— То есть в этом пузыре может быть огромный кусок земли, где время почти не течёт? — у Ленки от удивления расширились глаза.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Я, вообще-то, в это не верю, но такую возможность исключить нельзя.
— Двух бронеходов будет мало, — сделала вывод она. — Там может оказаться и армия.
— Армия монстров? — уточнил я.
— Может быть, и монстров, — согласилась она. — Кени, я серьёзно. Это может оказаться действительно опасным.
— Хорошо, хорошо, — послушно согласился я. — Как только сможем его открыть, сделаем это со всеми мыслимыми предосторожностями. Приведём сюда всю дружину, торжественно откроем пузырь, обнаружим там жабу на кочке, все от души посмеёмся и разойдёмся.
— Обещаешь? — она требовательно посмотрела на меня.
— Обещаю, — вздохнул я. — Когда дойдёт до дела, будем открывать осторожно.
Ленка помолчала, разглядывая мутноватую структуру.
— То есть ты решил забросить всю эту чепуху с лесом вероятности, и заняться более перспективным направлением? — вдруг пришла ей в голову мысль.
— Ничего я не забросил, — решительно отказался я. — Просто вспомнил, что у нас есть стабильный объект, и захотел посмотреть на него повнимательнее. И ты ошибаешься, считая, что лес вероятностей неперспективен. Все направления одинаково перспективны, и все они поначалу полная чепуха.
— Скажи полякам в том дирижабле, что это была полная чепуха. Ты даже меня тогда впечатлил. А чего ты смог добиться с лесом вероятности? Помнится, у тебя получилось восстановить надкушенное яблоко — и как, уже освоил работу с грушами? А там, глядишь, дойдёшь до арбузов и дынь — от такой перспективы захватывает дух.