Мальчишки и девчонки

Короче говоря, первая смена в пионерском лагере мне была обеспечена и я с нетерпением ждал, когда же нас посадят в автобусы и начнется моя самостоятельная пионерская жизнь.

А жизнь эта началась с маленькой неожиданности: когда нас привезли в пионерский лагерь, киломертах в двадцати от города, нас сразу же распределили по отрядам. По своему возрасту, десять с половиной лет, я должен был попасть в 4-й отряд – с теми, кто закончил третий-четвертый классы. Но, бабушкиными стараниями, я попал в 5-й, самый младший отряд, где были первые-вторые классы. Честно говоря, я и не очень расстроился, так как мне понравились наши вожатая и воспитательница. В другие, более старшие отряды, всегда на эти должности обычно назначали одного мужчину и одну женщину. А у нас, самых маленьких, были две женщины и мне было так, даже, проще – я не привык к строгим мужским командам.

Нашей вожатой оказалась студентка пединститута – высокая стройная девушка, дет двадцати. Она, по-видимому, уже не первый год работала вожатой в пионерском лагере и умела держать малышей в руках: где надо – улыбалась и смеялась, как девчонка, но могла быть и строгой "училкой".А воспитательницей у нас была – школьная медсестра, женшина лет сорока. Мы её воспринимали, как заботливую мамочку, которую можно и ослушаться…

Так как, я оказался в отряде самым старшим, ростом повыше остальных и еще единственным пионером, то естественно, я стал первым помощником вожатой и воспитательницы. Я помогал им строить остальных детей в столовую и в бассейн, учил мальчишек заправлять кровати, и, даже, любил покрикивать на наших девчонок, когда те вечно копались при утреннем умывании или переодевании в бассейне. Вообще-то, мальчишки не очень меня и слушались и, иногда, приходилось раздавать им подзатыльники. Несильные, но это помогало. А девчонки слушались и были очень исполнительные, но – копухи ужасные. Приходилось подергивать их за косички. Шутя, конечно, и только тех, у кого эти косички были. А у одной девочки, то ли Лена ее звали, то ли Алена, была длинная коса и она с с этой косой всегда возилась и всюду, из-за этого опаздывала. Я, еще, любил над ней подшутить, когда она возилась с косой или, просто, теребила свою красивую косу.

-Если будешь долго возиться – отрежу, – я указывал на косу… и делал пальцами "чик-чик", как ножницами. Конечно, девчонка очень смущалось от этих "чик-чик", но начинала шевелиться побыстрей или выпускала косу из рук.

Но, в общем, мне в лагере нравилось… до первой субботы. И вот почему.

В воскресенье был родительский день и к детям приезжали родители. А в субботу, перед родительским днем, мы тщательно убирали весь лагерь: территорию, корпуса, палаты, столовую и т.п. А, еще, для всех детей был банный день – чтобы перед родителями предстать чистыми и опрятными. Банный день начинался в субботу после полдника и начинался он с самого младшего отряда, т.е. с нашего. В лагере был хороший большой душевой павильон, разделенный на две половины с раздельным входом – мужскую и женскую. Купаться отряды шли по очереди, поотрядно и, как я сказал, мы шли первыми. На каждый отряд давалось по пол-часа. Если учесть, что в каждой душевой было по 10 душей-распылителей, а в отрядах было человек не более 30, то этого было вполне достаточно. Конкретно, в нашем отряде было человек 10 мальчишек и, наверное 12-15 девчонок.

И, вот, в субботу наши вожатая и воспитательница повели девчонок в женскую душевую, а меня спросили, справлюсь ли я с мальчиками сам. Ну, как я мог сказать, что не справлюсь? Ведь я же пионер! Что для меня эти несколько малышей?

-Конечно справлюсь, – ответил я и мы разошлись по душевым.

Ну и, конечно, я не справился… Мальчишки не слушались меня совсем, когда рядом не было старших: они не хотели раздеваться, под душ забирались одетыми, гонялись друг за другом и обливались водой из мыльниц.Чтобы как-то навести порядок и ускорить раздевание, я пытался подгонять их полотенцем – но это привело ещё к худшему результату: гоняться друг за другом с мокрыми полотенцами стали все мальчишки. Даже мои коронные подзатыльники не помогали… И шум стоял ужасный. Вероятно на этот шум, зашел к нам директор лагеря – отставной военный лет пятидесяти. Он велел нам одеться, взять свои вещи и полотенца и выходить из душевой.

Потом он построил нас, мокрых и грязных, перед душевым павильоном, а сам постучался в женское отделение. На его стук вышла наша воспитательница. Я не знаю, что директор ей говорил, но вид у воспитательницы был явно испуганный и растерянный. Затем директор ушел, а наша воспитательница крикнула что-то в женскую раздевалку и подошла к нам.

-Как вам не стыдно!, – сказала она нам.

-Ты же сказал, что справишься!, – это, уже, относилось ко мне лично.

-Через пять минут я вас заберу в женскую душевую. Девочки уже одеваются. Слушаться меня беспрекословно, иначе всех выгонят из лагеря, – она говорила отрывочными фразами и таким строгим голосом, какого я у нее никогда раньше не слышал.

Когда она нас завела в женскую раздевалку, которая располагалась перед душевой, наши девчонки, уже, почти оделись и причесались. И, только, Лена-Алена, как всегда, возилась со своей косой. Ну и я, как всегда и по привычке, показал ей пальцами "чик-чик'– отрежу косу.

Конечно, Лена-Алена смутилась.

А потом пришлось смущаться нам, мальчишкам.

Наша воспитательница дала какие-то указания вожатой и отправила ее из душевой.

-Девочки, садитесь на лавочки, лицом к стенке, – велела воспитательница девчонкам: на этих лавочках, обычно, переодевались и складывали свою одежду. А, когда девчонки уселись, воспитательница повернулась к нам.

-Раздевайтесь. Вещи и полотенца оставляйте на лавочках, а сами идите в душ.

-Девочки подвиньтесь, освободите им часть лавочек.

Девчонки быстро сдвинулись, а мы, нехотя, стали раздеваться – мы никак не ожидали, что придется это делать при девчонках.

Но я решил, хоть тут, не подкачать и подать пример остальным: я быстро снял, футболку, шорты, сандалии и направился в душ.

-Ты,что и дома в трусах купаешься? Плавки, тоже, на лавочку, – воспитательница приказала это очень строго. Я остановился на полпути к душевой.

– Я кому сказала? Снимать все и в душ!, – она повысила голос, видя, что я не двигаюсь.

Кто-то из мальчишек начал шевелиться, кто-то стоял потупясь, а я был, как в ступоре… Наверное, воспитательница заметила, что остальные мальчишки смотрят на меня и тоже не раздеваются.

-Плавки сюда и строиться в шеренгу!

-В душ самим не заходить!, – она протянула руку в мою сторону, указывая на плавки.

-Давай сюда!

Я, как робот, под строгим взглядом воспитательницы, нерешительно приспустил плавки ниже колен и вышел из них. Воспитательница уже была красная от нашего непослушания. Она выхватила плавки у меня из рук и бросила их на лавочку, возле девчонок. Затем, взяв меня за руку, чуть выше локтя, обратилась к остальным мальчикам.