Страница 9 из 11
И сейчас я видела перед собой Мыслящих. В этом не было никакого сомнения, хоть за всю свою жизнь мне и доводилось видеть их лишь пару раз, когда они являлись на открытие врат древа Сефирот. А делали они это отнюдь не каждый раз.
Это была женщина и мужчина, возраст обоих трудно угадывался. Их кожа была идеальна, а взгляд – слишком мудр для юного возраста. Но больше в глаза бросались их одеяния. На женщине красовалось закрытое платье в пол, сотворенное из материи, которую нам передавала мать Гортензия. Платье переливалось искрами и напоминало темное небо, усеянное миллионами звезд. На мужчине была надета мантия из этой же редкой и ценной материи. Никому из ледоступов не дозволялось носить одежду из звездного покрывала – так прозвали эту ткань солнцелюбы.
Я невольно залюбовалась одеянием Мыслящих. Ткань представляет собой произведение высокого искусства, связанное мастерами-ткачами, поговаривали, что при ее создании не обошлось без магии, но я в это не особо верила. Преобладающий тон в ткани – темно-синий, как ночное небо, покрытое звездами.
Материя словно оживала под действием света, создавая иллюзию того, что мы находимся под открытым небом. На ткани, насыщенной огромным количеством золотых и серебряных нитей, были нарисованы прекрасные констелляции и созвездия. Через несколько минут смотреть на это звездное небо становилось не только приятно, но и умиротворяюще. Я была бы не против обладать даже крошечным лоскутком этой материи, чтобы перед сном рассматривать ее.
– Скади Эвенвуд, – произнесла женщина. Ее голос был подобен лаве – резкий и грубый. Он так не вязался с ее обликом. Но благодаря ему мне удалось справиться с собой и отвести взгляд от одеяния Мыслящей.
– Да, – кивнула я, хоть женщина и не спрашивала – она утверждала и так зная, кто стоит перед ней.
– Можно нам пройти? – спросила женщина и я отступила в сторону, пропуская их обоих в наш скромный дом. В коридоре сразу стало тесно. Взгляд женщины задержался на сундуке, после чего она посмотрела на меня в упор, и я поежилась.
Мужчина держался позади женщины, и я решила, что она из них двоих главная. Хоть мне и не была известна иерархия в их Клане. До ледоступов доходили лишь слухи. Якобы у них там заправляет Первый Мыслящий, а всем остальным присуждаются следующие числа.
– Сегодня явление кристальной луны, – произнесла женщина и я снова кивнула. Да что им надо у нас дома?! И эти ее утверждения! Что мне на них отвечать? Я чувствовала себя такой глупой!
Видимо невысказанный вопрос так и читался на моем лице, и женщина произнесла:
– Меня зовут Мист, я Третья.
Ну вот, слухи оказались правдой. И если Мист являлась Третьей в клане Мыслящих, то несложно было понять, что передо мной стоит кто-то весьма значимый в Ледоморе.
Но все равно это не давало ответа на мучавший меня вопрос.
Мужчина молчал и представляться не стал. Да это было и не важно, Мист удавалось удерживать все мое внимание лишь на ней одной. Видимо такого эффекта она и добивалась.
– Ты, наверное, гадаешь, зачем мы пожаловали к тебе, – утвердительно произнесла Мист и я не стала на это ничего отвечать. Все и так было очевидно. Она достала из складок своего великолепного платья небольшую невзрачную баночку и протянула ее мне: – Передай своему отцу.
Я взяла баночку и в недоумении повертела ее в руках. Подняла взгляд на Мист и та продолжила:
– До нас дошла весть, что наш нынешний Озаренный болен. Эта мазь облегчит его страдания. Мы беспокоимся обо всех ледоступах. И твой отец чрезвычайно важен для нас всех.
– Это все? – нервно спросила я и даже не сразу осознала, что мой вопрос мог прозвучать грубо. Но на лице Мист не дрогнул ни один мускул, казалось, что она вообще не способна была проявлять хоть какие-то эмоции. А точнее – умело их скрывала.
– Нет, – произнесла Третья и приблизилась к сундуку. – Я смотрю, Озаренный успел наполнить сундук до начала своей болезни. Тебе не пришлось ничего делать.
Я удивилась – откуда ей известно, что сундук наполнен полностью? Не видит же она сквозь металл листопадников!
Мист вновь развернулась ко мне и произнесла:
– Очень жаль, что Озаренный не сможет совершить подъем, но нельзя оставлять Снежного бога без подношения. Подъем совершишь ты – единственная наследница Гиффа и Озаренная самим Снежным богом.
Мист задержалась взглядом на моем браслете и продолжила:
– Но перед этим хотелось бы предупредить тебя – существует три правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать.
– Я знаю, – кивнула я. – Отец меня уже посвятил.
Но женщина будто не слышала меня и произнесла:
– Ты должна отправиться к Цитадели одна. На территории нашего божества ни на что не отвлекайся и не задерживайся – оставь сундук у ворот и дальше не проходи. И ни при каких условиях не заглядывай в сундук с подношением. Тебе все понятно, Скади Эвенвуд?
– Да, – кивнула я и пока Мист не успела сказать что-нибудь еще, я решилась на дерзость: – Простите меня, но вам не кажется ли, что третье правило лишено всякого смысла? Неужели оно касается и моего отца? Где логика? Озаренный собирает сам подношения для Снежного бога, в течение месяца складывает в сундук самостоятельно, так почему ему запрещается после подъема смотреть на то, что он сам же и собрал?
– Хм, пожалуй, стоит расширить список правил, – сухо произнесла Мист и я поежилась под ее колючим взглядом. – Никаких вопросов. Мы все живы благодаря Снежному богу. Его мощь не позволяет лавовой реке оказаться дальше Переломной черты. Чуть больше уважения, Скади, к происходящему. Это тебя не игры, все слишком серьезно и под вопросом безопасность всего Ледомора. Очень жаль, что твоя мать решила покинуть нас, не успев подарить Гиффу других наследников… поэтому остается лишь надеяться на твое благоразумие и осознание всей ответственности, возложенной на тебя.
Я лишь смотрела на Мист во все глаза. Она только что попыталась оскорбить меня или мне показалось? Видите ли у Гиффа нет наследников получше для роли Озаренного! Нет уж, ни на ту напала, дамочка. Вслух я, конечно, лишь сказала:
– Я понимаю в чем заключается мое предназначение. Сегодня, когда четыре луны будут сиять над вулканом, подношение будет доставлено до своего адресата с соблюдением всех ваших правил.
– Очень на это надеюсь, Скади, – произнесла Мист и развернувшись к мужчине, спросила: – Ты закончил?
Мужчина коротко кивнул, и они оба направились к двери. Я же в недоумении последовала за ними, чтобы запереть дверь. Что имела в виду Мист, задав этот вопрос безымянному мужчине? Что он должен был закончить? Он же просто стоял и даже не вмешивался в наш разговор. В какой-то момент я даже успешно забыла о его присутствии в моем доме.
Уже за порогом дома, Мист бросила мне через плечо:
– Надеюсь, ты не подведешь нас. Помни, Скади Эвенвуд, несоблюдение правил чревато для всего Ледомора. На кону стоит слишком многое, не забывай об этом никогда.
Я покрепче ухватилась за ручку сундука и оторвала его от пола. Удивительно, но сундук вовсе не показался мне тяжелым. Конечно, до цитадели был неблизкий путь – как-никак придется подниматься на самую вершину горы, но все же я не могла не выдохнуть с облегчением, осознав это. Что ж, вот уже солнца стали клониться к закату – все четыре. Пора было выдвигаться в путь, если я хотела успеть доставить подношение для Снежного бога вовремя.
Я кинула взгляд на дверь в комнату отца. Я думала, он выйдет проводить меня, даст какие-нибудь напутствия напоследок, но он не покидал свою комнату весь день. А мне так не терпелось рассказать ему о появлении Мыслящих на нашем пороге!
Баночку с мазью я оставила на кухонном столе. После ухода Мист, я открутила крышку баночки и заглянула внутрь – там действительно была масса – густая, прозрачная и без запаха. Уж не знаю, как какая-то мазь могла помочь отцу от его хвори, но хотелось верить, что Мыслящие знают, что делают. Все-таки почти весь наш жизненный уклад строился на их них правилах. Выше по рангу был лишь Снежный бог и то условно. Он лишь вновь и вновь возводил барьер, отделяющий нас от лавовой реки, только по одному этому можно было судить, что он реально существует.