Страница 26 из 90
— Ладно, пока мы пьяны из-за Корнара. — «Ага», — с улыбкой прозвучал мой голос. — Госпожа Жозефина, — пригнулся Соль. — Вы знаете все о наших демонах, но мы ничего не знаем о вашем. Кто он?
Вопрос ну о-о-очень плохой. Хотя Тени заинтригованы, да и сама воительница, раскалывая скорлупу, теперь хотела сблизиться с братьями и сестрами по проклятию.
— Мой, — без эмоций начала авари, — мой предок, погибший лорд-демон Затакиэль, хозяин живой мертвечины. — Глоток. — Кто, где и когда спутался с этой нечистью, неизвестно. — Затакиэль был одним из тех, кто сошел на Солнечную около двух сотен лет назад. Долго же таилось его наследие. — Я могу повелевать мертвыми костями, но только теми, чью жизнь оборвала… — Косой взгляд. — Эта алебарда.
Зловещее оружие мирно лежало у стены.
— Это твой Клинок Души? — спросила Мира.
Авари собралась с духом.
— Теперь, когда я повстречала госпожу Пеле, — маска трещала по швам, — теперь я точно уверена, что проклятия спят в нас с самого рождения, они не появляются в назначенный срок, как Благодать.
— Жозефина, — заметил Соль, что этот разговор причиняет настоящую боль воительнице. — Если не хотите…
— Нет. — Вдох, выдох. — Вы мои соратники, вы должны знать.
Повисла тишина. Полешко, пожираемое огнем, дало маленькую искру. Отбрасываемые тени танцевали.
— Госпожа Мира спросила про Клинок Души, — посмотрела Жози на всех нас. — И да, и нет. Костяная алебарда… Это мой брат. Мой нерожденный брат.
— Как же это?.. — почти не дыша произнесла принцесса.
— Через много лет после моего рождения я узнала, что матушка ждала двойню. — Она утерла слезинку. — Но второй ребенок просто исчез, испарился из утробы. — Жози сжала зубы. — Очевидно… это было мое первое убийство, мое проклятие поглотило брата. И в шестнадцать, как и положено. — еще один выдох, — я проснулась, а алебарда была в моей руке. И с ней пришел шепот, шепот юноши.
На протяжении больше двадцати лет Жозефина слышала голос нерожденного. Слышала, но боялась прислушаться. Вот только… брат постоянно был с ней, он резал её врагов, защищал от ударов. Неужели мертвец служит ей против своей воли? Осуждает её? Злится на неё?
— А что, если выслушать его? — наклонил я голову.
— Я не готова к этому, — сжала она кулак. — Потому что… — потекла капля по щеке, — мне нужно быть сильной. Мне нельзя ломаться.
— Понятно, — приподнял я бокал. — Давайте закончим этот вечер на чуть более светлой ноте. — Я подождал, пока к моей вытянутой руке присоединятся руки других. — За жизнь, господа. И пускай мысли о похоронах так и останутся лишь глупостью. Чем-то далеким. Что мы говорим костлявой?
— Не сегодня.
«Дзинь».
Завтра мы возвращаемся в город.