Голос Древних

Одиссей раньше всех догадался, что мурашей можно скрещивать друг с другом, осуществляя селекцию. Он первым увидел, что тройные мураши получают специализацию добытчиков, двойные остаются в собирателях, а четверные становится сильнейшими воинами. Поняв это, Фокс заставил всех четвертных мурашей собраться на базе и размножаться — после чего они породили одного небывалого пятиблочного гиганта. У других игроков ещё не было «пятёрок», а оказалось, что это могучие и умные вожди. Синий вождь начал действовать самостоятельно: отпочковал от основной базы маленький муравейник и ушёл выше, заложив базу для будущего могущества.

Одиссей создал ещё одного такого же, благодаря своему мирному и защищённому развитию, но после бросил все силы на агрессию и войну. Ударными группами из четверных бойцов с двумя вождями Фокс сокрушил Пурпурного, а Голубой и Красный с разных сторон дожрали земли и ресурсы проигравшего. Зелёный и Коричневый тем временем выбыли из игры.

Оранжевый проигрывал Красному, Желтый начал войну одновременно с Голубым и Салатовым. Бордовый в верхнем углу уступал кусок за куском земли Голубому. Через минуту от Бордового и Фиолетового ничего не осталось. Красный и Жёлтый всё росли и росли, они поглотили почти всех мелких и уткнулись друг в друга, Голубой забился в угол и ушёл в глухую оборону.

Одиссей получил новые энергоблоки, и едва успевал решать, куда направлять развитие. Он больше не мог балансировать между экономикой и вкладом в будущее. Чтобы выжить и поспеть за оставшимися агрессорами, Фокс должен был прямо сейчас что-то завоевать. Он мог вторгнуться в бок Салатовому, но понял, что даже если урвёт себе кусок, получит не так много. Одиссей собрал все свои силы и вошёл в земли Красного.

Жёлтый тем временем получал энергоблоки быстрее всех и достиг предела технологического развития, последняя технология позволила ему ускорить передвижение всех войск. Он за минуту произвёл ошеломительный марш-бросок своих армий на Голубого, и тот перестал существовать.

Красный был хорошим стратегом. Увидев войска Одиссея, он отвёл свои и ударил по оставленным территориям Жёлтого. Это был правильный ход: два лидера неминуемо столкнутся уже скоро, и выгоднее нанести удар первым, пока армии Жёлтого отведены в верхнюю часть игрового мира. При этом он жертвовал частью своей земли Синему, но получал больше. А Одиссей, увидев знак союза от игрока, которому раньше сделал союзное действия сам — захватил оставленные земли, но дальше не пошёл, а переключился на Салатного.

Прошло ещё две минуты, и в игре осталось трое.

Красный проигрывал Жёлтому, но едва-едва, война шла на грани, два по-настоящему сильных и быстрых стратега совершали стремительные размены и перегруппировки, успевая и вести развитие всего своего народа, и руководить вручную чуть ли не каждым мелким мурашом! Одиссей, отстающий от Красного совсем немного, тем не менее, с каждой минутой всё яснее осознавал, что ни того, ни другого врага, явно превосходящего в скорости и мере стратегического контроля — ему в итоге не победить.

При этом все три народа и игрока оказались в патовой ситуации.

Жёлтый поставил энергоблок на территорию Одиссея. Ясный и недвусмысленный жест: давай разделим Красного. Но Фокс знал, что это заведомое поражение: Жёлтый получит большую часть ресурсов Красного и получит больше энергоблоков, а затем с превосходящим интеллектом и силами легко победит Синего и закончит игру.

У Красного вариантов было не больше: он мог отступить от Жёлтого и попытаться победить Одиссея, но всем было ясно, что, даже превосходя его как управляющий и стратег, просто не успеет.

У Фокса было три выбора. Ждать исхода войны, участвовать в ней по минимуму и копить силы — но он не сомневался, что в итоге проиграет. Напасть на Красного — тоже проигрыш, Жёлтый разнесёт ослабевшего победителя ещё быстрее. И третий вариант: выдвигаться наверх карты всеми силами, сражаться против Жёлтого вместе с Красным, пытаясь развиться как можно сильнее и при этом потерять как можно меньше — ведь его армии были всё же вторичной ударной силой, и первичный ответ Жёлтого пройдёт по красным мурашам. Это был очевидно самый лучший выбор, при нём у Одиссея появлялся шанс.

Человек потянулся к единству, в котором осталось лишь трое игроков — чтобы узнать, кто они.

Красный был профессиональным военным, Фокс нервно хмыкнул, увидев гепардиса в форме и с таким количеством аугментов, от которого до киборга оставалась пара шагов. Штабной стратег в отставке, Ррынис Ворск был решительным, угрюмым и максимально хладнокровным бойцом.

А Жёлтым агрессором и лидером по большинству параметров оказался маленький, тщедушный крулианец. Две полоски его тела сплелись в спокойном неплотном узоре, небрежном, а ещё он курил трубку, пыхтел, как ни в чём не бывало. У змея не было ни единого технологических апгрейда, а вот прошивки, судя по скорости реакции и количеству одновременных потоков восприятия, топовые.

Блёклая чешуя и потускневшие роговицы выдавали возраст — змей был уже стар, но его маленькие глазки блестели такой концентрацией яда, которой отродясь не водилось в клыках. Высший магистр космической археологии, презрительный и колкий директор института перспективных исследований, мастер Свийс испытывал к двоим оставшимися врагам большой интерес. Как к милым, слегка недоразвитым зверушкам.

Заметив внимание человека, крулианец свил себя в вежливое кольцо и прошипел:

— Вы ужжже можжжете сссдавацца, молодой человекс. Шахус и матус в пять ходов, если вы понимаете, о чём я.

Молодой человек вздохнул.

Две минуты они вместе с Красным выходили на позиции, пытаясь скоординировать действия, но у них плохо получалось, потому что Жёлтый мастерски менял диспозиции и наносил быстрые и малые удары в ответ. Все трое полностью потратили энергоблоки, и Фоксу с Ррынисом не хватило на технологию быстрого передвижения. Их армии уступали в мобильности, хотя заметно превосходили в числе.

И грянула последняя война на истребление, мураши пошли брат на брата, потоки Синего, Красного и Жёлтого смешались, как в нелепом калейдоскопе или трагически драном макраме.

У Фокса слегка плыло перед глазами, спина и шея пульсировали, охваченные огнём, а голова гудела, как пустой торпедный отсек — но он стоически терпел боль и принимал решения в таких количествах и с такой скоростью, что поразил сам себя. Но этого оказалось недостаточно.