Страница 8 из 15
Мне всегда представлялось, что этот момент будет полон триумфа, удовлетворения и ощущения, что я равная среди равных, что меня приняли. Я отправилась в Андерхилл, веря, что выживу и пробьюсь наверх – одна из очень немногих женщин, которым это когда-либо удавалось. Мне удалось… И в то же время не удалось. Потому что сейчас я не чувствовала ничего из того, что ожидала.
– Пожалуйста, подходите по одному, чтобы узнать, какое вам выделили жилье, – скомандовал Брес.
Вчера вечером, когда мы сгрудились в хижине, только что не сидя друг у друга на головах, нам выдали опросник на тему – где мы предпочитаем жить, но теперь я не смогла вспомнить, что же я там написала.
Стоя третьей в очереди, я нахмурилась, когда Брес целенаправленно обошел меня, чтобы сначала поговорить с Папоротник и Тысячелистником. Мурашки беспокойства поползли по моей спине. Я снова оглядела расходящуюся толпу: фейри окружали других Испытанных, приветствуя их.
– Каллик, – окликнул Брес, как только остальные ушли.
Я повернулась и выпрямилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Сэр.
Он изучал маленький свиток.
– Ты будешь жить на первом ярусе, сразу за пределами замковых стен.
У меня онемели губы.
Что?
– Я такого не выбирала.
Да, я не могла точно вспомнить, что выбрала, но я бы ни за что не решила жить рядом с замком. Скорее я написала бы нечто вроде «заколдованный лес, самый дальний от замка», или «у морского залива, самого дальнего от замка», или «у реки, самой дальней от замка». Проклятье, я предпочла бы местечко даже на дальнем берегу реки, где обитали Неблагие, лишь бы не жить рядом с замком Дорогого Отца.
Брес не был душевным и внимательным, но несколько смягчился за последний год, когда я стала лучшей в группе. Теперь от его доброты не осталось и следа.
– Приказ сверху. Ты не имеешь права оспорить это решение.
Я напряглась, к щекам прилила кровь. Но годы тренировок заставили меня подавить гнев, не дав ему выплеснуться наружу. Бороться с королем – пустая трата времени.
– Понимаю.
Я взяла у Бреса кусок пергамента. Пергамент поблескивал золотым – верный признак того, что я снова на Унимаке.
Каллик
дом Элиты № 666 первого уровня
Благой двор
остров Унимак
Аляска 99638
Соединенные Штаты
666 не было случайной цифрой. Другие фейри не знали, кто я такая на самом деле, но жена короля с раннего моего детства установила, как следует обращаться с дворнягой. 666 – просто еще один тычок в придачу к тем, которые я получала, пока росла. Если мне не запрещали в последнюю минуту идти на праздник, на который приглашались все остальные Благие, значит, королева потешалась над моими поношенными платьями, когда никто не слышал. Бросала разъяренные взгляды исподтишка. Приказывала охранникам пускать в ход магию, чтобы после ее ухода толкать меня, ставить подножки и делать из меня посмешище – точно так же, как в тот давний день на мосту, когда я «нечаянно» свалилась в реку.
Но я уже не та шестнадцатилетняя девочка, какой была в день своего отъезда. Я отказывалась такой быть.
– Спасибо, Брес… – Я подняла голову. – За то, что помогли мне пройти через тренировки.
Он сжал губы. Старый фейри огляделся, но мы были одни. Все остальные ушли праздновать и отдыхать со своими семьями.
– Что случилось с Андерхиллом, Каллик?
Мои внутренности превратились в лед, но я предвидела, что он будет меня допрашивать.
В том и заключалась сложность. Брес давным-давно дал клятву Благому двору и Андерхиллу; если у него появятся серьезные опасения или подозрения по поводу случившегося, он обязан будет передать информацию королю. Значит, надо убедить его, что я тут ни при чем.
– Вы что-то узнали? – спросила я.
Он прищурился.
– Жрица вонзила клинок с твоей кровью в землю. Почему?
Я облегченно вздохнула.
– Вы тоже это видели?
Брес наклонился ко мне.
– Расскажи, что ты видела. Что там случилось?
Я покачала головой. Богиня, я не хотела это делать. Я дала клятву защищать моего короля и Андерхилл.
– Не знаю, – честно ответила я хотя бы на вторую часть его вопроса. – Жрица… После того, как она меня кольнула… Думаю, она сама поранилась.
Как только ложь сорвалась с моих губ, мне захотелось блевать. Я пожала плечами, чтобы скрыть беспокойство.
– Потом она воткнула клинок в землю. Остальные стояли позади нее, вряд ли еще кто-нибудь это видел. Я не хотела ничего говорить… Она же Жрица. Кто мне поверит?
Я старалась не переигрывать. Брес знал меня лучше, чем кто-либо другой, он знал, что я паршивая лгунья. Хотя я как можно ближе держалась правды, на его лице промелькнуло сомнение.
Я придвинулась ближе.
– Вы видели, куда она девалась? Она как будто растворилась после того, как все произошло. Повернулась и просто… исчезла, как не бывало.
Брес поджал губы.
– Она умеет исчезать. И нет, никто не знает, куда она девалась.
– Я не знала, должно так быть или не должно.
По выражению его лица я бы предположила, что не должно.
Тренер отодвинулся от меня.
– Ты свободна. Не забудь о завтрашнем празднестве.
Разве о таком можно забыть?
– Да, сэр.
Со свитком в руке, с сумкой на плече я зашагала к большому зданию, буквально сотканному из переплетенных друг с другом красных виноградных лоз с широкими, как пальмовые, пурпурными листьями. Сооружение щедро украшали золотые и голубые цветы. Слегка безвкусно, но в чем фейри преуспевали, так это в зарабатывании денег, и богатые туристы-люди любили такую фигню.
Проходя через здание, я увидела красный баннер: «Добро пожаловать на всемирно известный Волшебный Остров!»
К тому времени, как я вышла на улицу, моя простая рубашка и коричневые кожаные штаны покрылись серебристыми блестками.
«Ну, здорово».
Я стряхнула блестки, сама не зная, почему они меня беспокоят. А ведь мои блестящие проблемы только начинались.
– Алли! – услышала я сдавленный крик.
Мое сердце подпрыгнуло: я увидела невероятно грудастую женщину, бегущую ко мне с холма.
– Цинт!
Я уронила сумку и ускорила шаг.
Моя единственная настоящая подруга, Гиацинта, врезалась в меня так, что воздух вырвался из груди, и крепко обняла, обдав сладким запахом свежего хлеба и специй. Темно-русые волосы Гиацинты были заплетены в замысловатую косу, но выбившиеся пряди терлись о мое лицо.
Цинт выпустила меня и, держась на расстоянии вытянутой руки, осмотрела темно-синими глазами. Возле уголков глаз притаились морщинки, старый ожог на левой стороне лица превратил его в гримасу. За последние четыре года шрам побледнел… Да, за четыре – потому что для Гиацинт прошло всего четыре года. Из-за замысловатых законов магии восемь лет, проведенных мной в Андерхилле, здесь пролетели вдвое быстрей.
– Я хотела встретить тебя у самолета, но не успела допечь последнюю партию вишнево-свекольных щекоток. Ты в порядке? Не могу поверить, что ты наконец-то дома!
Щекотки, кексы фейри, – мое самое любимое лакомство. Я еще никогда не пробовала щекоток с вишней и свеклой, но, если их испекла Гиацинта, наверняка они получились восхитительными.
Не успела я вымолвить ни слова, как Гиацинта воскликнула:
– О! – И хлопнула в ладоши. – Я сделала баннер.
Ее лицо вытянулось, когда она подняла смятый баннер с надписью «Добро пожаловать до».
– Тут было написано «Добро пожаловать домой, Алли», – пробормотала она. – Как же так получилось, что кусок оторвался?
Я улыбнулась.
Гиацинта осталась прежней – прошедшие четыре года ни на йоту ее не изменили. И, хотя мы не разговаривали целую вечность, мы как будто никогда не расставались и продолжили общение с того места, где остановились.
Она подняла палец.
– Я умыкнула для тебя щекотку. Вот…
Гиацинта застонала, извлекая крошки размятого бисквита. То, что осталось от лакомства, просочилось между пальцами и посыпалось на землю.