Страница 23 из 25
– Значит, семьсот, – сказал папа.
– У Моны, Милли, Мины и Мортена – по пятьдесят крон, – сказала мама.
– Уже девятьсот, – обрадовался папа. – У нас есть почти все деньги, мать.
– У меня есть две кроны, кроме денег на обратную дорогу, – сказала бабушка.
– Я думаю, тебе теперь не понадобятся деньги на обратную дорогу, – заметила мама. – Теперь тебе лучше жить с нами. Места у нас хватит, и ты сможешь вязать всем тёплые носки.
– Ты правда так думаешь? – спросила бабушка. – А ты что скажешь, отец?
– Я согласен с мамой. А так как я рву носки больше всех, тебе придётся и работать больше всего на меня.
– Я сейчас же пойду и дам телеграмму, – серьёзно сказала бабушка.
И она пошла отправлять телеграмму, а в телеграмме было сказало: «Пришлите мои вещи, потому что я не вернусь обратно. Спасибо за всё. Всем привет. Бабушка».
И она вернулась домой. Если бы вы знали, как она радовалась, что будет жить вместе с папой, мамой и детьми! Проходя мимо грузовика, она похлопала его по заднему колесу и сказала:
– Ну, скоро ты повезёшь нас всех на новое место. Ты доволен?
Грузовик ничего не ответил, но ему хоть стало ясно, почему папа в последние дни так часто навещал домик в лесу. Конечно, теперь всё переменится, но ведь люди-то останутся прежними, и, значит, всё будет в порядке.
Так думал грузовик.
Когда бабушка вернулась домой, там шла оживлённая беседа.
– Скоро мы переедем? Завтра? – спросила Мона.
– Нет, – ответил папа. – Через две недели, старикам надо дать время собраться, я обещал помочь им с переездом. Я повезу туда наши вещи, а вернусь с их вещами.
– Только не бери сразу много, – предупредил его Мадс. – Помни о грузовике. Он тоже может надорваться. Тогда тебе же будет плохо.
– Я уже всё обдумал, Мадс. Лучше я сделаю лишний рейс, так что не бойся за грузовик.
– Просто не знаю, как я проживу эти четырнадцать дней, – заметила Мона.
– Они быстро пройдут. У нас так много дел, – утешил её папа.
На другой день за обедом Мадс сказал:
– Если бы вы видели, как удивились учительница и все мальчики в классе, когда я рассказал им, что мы купили дом.
– И у меня тоже, – сказал Мартин. – Они решили, что это шутка.
– А это правда, – сказала Марта.
– Меня одно тревожит, – заметил папа. – Вам теперь придётся далеко ходить в школу. Правда, зимой вы сможете ходить на лыжах, да и летом прогуляться через лес не так уж плохо.
– Ведь мы будем ходить все вместе, нам будет весело, – сказала Марта.
Все были очень рады и не могли говорить ни о чём, кроме переезда.
Но Нижняя Хюльда и Хенрик вовсе не радовались. Хюльда так жалела, что они переедут, так жалела!
– Без вас снова будет тихо, – вздыхала она, – так тихо, что мне опять придётся спать после обеда.
– Зато ты сможешь гостить у нас, – утешала её мама. – Летом вы будете приезжать к нам как на дачу и жить у нас, сколько вам захочется, а зимой будете гулять на лыжах в лесу и потом у нас обедать.
– Теперь я уже не смогу работать вместе с тобой на грузовике, – грустно сказал Хенрик папе.
– Почему же? – удивился папа. – Я буду приезжать за тобой утром. Всё будет как раньше.
– Всё равно мне грустно, что вы больше не будете жить над нами, – твердил Хенрик.
– Тебе придётся помочь мне в день переезда, Хенрик, – сказал папа. – А потом, так уж и знай, мы с тобой немного постолярничаем: сам знаешь, дом не новый.
– Есть, постолярничаем! – ответил Хенрик и заметно повеселел.
Папа оказался прав. Четырнадцать дней пролетели незаметно, потому что у всех было очень много дел.
И вот в понедельник утром на маленький грузовичок поставили все восемь кроватей и комод.
«Надеюсь, больше меня ничем не нагрузят, – подумал грузовик. – А то у меня кузов перекосится ещё больше».
Папа сразу догадался, о чём думает грузовик, и сказал:
– Ну хватит с тебя, дружище, поехали!
Дети очень расстроились, что их не взяли в первый рейс.
Маме некогда было даже голову поднять, потому что она мыла пол в комнате, там, где стояли кровати.
– Хорошо, что мы покрасили осенью пол в красный цвет, – сказала она. – Он такой красивый, так блестит, неудивительно, что наша комната всем нравится.
– Даже жалко уезжать от такого красивого пола, – сказала Марен. – Но ведь мы и в новом доме тоже сможем покрасить пол в красный цвет.
– К весне обязательно покрасим, – сказала мама.
Прошло несколько часов, и они услышали, что приехал грузовик. В кузове стояли стол и стулья. Но грузовик не устал, потому что домик в лесу стоял на горке, и грузовику было легко съезжать вниз. Только от жажды у него всё внутри пересохло, и он очень обрадовался, когда папа отвинтил крышечку у него на носу и дал ему напиться.
Младшие дети и Самоварная Труба в этот день сидели у Хюльды. Хюльда старалась на прощание напичкать их всем самым вкусным, что только у неё было. Время от времени она начинала плакать, и слёзы лились ручьём, а Мона, как могла, утешала её:
– Мы будем часто приезжать к тебе в гости, теперь ты наша городская тётя. Ведь у нас здесь нет других тёть, кроме тебя. И нам будет очень приятно приезжать к тебе.
После этих слов Хюльда на некоторое время переставала плакать. Наконец грузовик приехал из леса в последний раз. Он привёз остатки вещей, а вместе с ними старика и старушку.
– Будь добра, Хюльда, помоги этим старикам чем сможешь. Они ведь не привыкли жить в городе, так что последи немного за ними, – попросила мама.
– Не беспокойся, я всё сделаю, – ответила Хюльда; ей было приятно, что кому-то нужна её помощь.
Осталось только погрузить в кузов Самоварную Трубу, бабушку, маму и детей. Дети махали руками, а наверху в их бывшем окне стояли старик, старушка и Нижняя Хюльда и махали в ответ.
И грузовик тронулся в путь.
– Вон стоит наш дом, – сказал Мадс, увидев впереди маленький домик.
– Он ждёт нас, – сказала Мона.
Они спрыгнули с грузовика, папа взял за руку маму, мама – бабушку, бабушка – Мортена, Мортен – Мину, Мина – Милли, Милли – Мону, Мона – Мадса, Мадс – Марту, Марта – Мартина, Мартин – Марен, Марен взяла на поводок Самоварную Трубу, и так они все вместе направились к домику в лесу, к своему новому дому.
Папа, мама, бабушка и восемь детей в лесу
Мортен делает открытие
Если ты когда-нибудь пойдёшь через лес, окружающий большой город, и увидишь там на маленькой полянке серый домик и густую берёзу, то знай – это как раз и есть тот самый дом, в который переехали папа, мама, бабушка и восемь детей.
В доме, куда переехали папа, мама и восемь детей, было два этажа. Внизу находилась большая кухня, маленькая гостиная и ещё одна совсем крохотная каморка. Эту каморку заняла бабушка, потому что ей трудно было подниматься по лестнице. Наверху одну комнату заняли девочки – Марен, Марта, Мона, Милли и Мина, другую мальчики – Мартин, Мадс и Мортен, а третью, самую маленькую, – папа и мама. Самоварная Труба устроилась на кухне в пустом бочонке, что лежал возле плиты.
Лесной дом с некоторой тревогой присматривался к новым обитателям: старые дома вообще не любят перемен. До сих пор здесь царили тишина и покой, а теперь, конечно, будет шумно и суматошно… Но не это беспокоило дом в лесу. Он даже соскучился по детским голосам и беззаботному смеху. Сейчас он думал вот о чём: а будет ли мир и согласие в этой огромной и шумной семье? Ведь больше всего на свете дома не любят, чтобы в них жили недобрые, ленивые или сварливые люди.