Страница 3 из 13
«Ни хрена себе! – пронеслась мысль в голове Шнайдера. – Да он, похоже, знает об этом больше меня самого! Неужели Кроссман сдал тему?»
– Ээээ… Можно я воздержусь от ответа? Вы меня несколько ошарашили.
– Я вас еще больше ошарашу, – с улыбкой ответил господин Хокудо. – Если речь идет о первом варианте, то мои люди прямо сейчас выкинут вас через тот же люк, через который вы сюда прибыли. И к утру ваше тело найдут в тюремном дворе среди тел других заключенных. И никто никогда не узнает, что именно произошло, а у меня не останется нежелательных конкурентов.
«Нет, не Кроссман, – судорожно размышлял Шнайдер. – Если бы Томас нас сдал, этот узкоглазый хрен не перебирал бы варианты».
– Если же окажется верным второй вариант, – продолжил господин Хокудо, – то вы обретете верного и могущественного партнера, способного решить ваши проблемы, и создать их вашим врагам в таком объеме, который не переварит даже правительство Соединенных Штатов.
– Не громко ли сказано?
– Если брать меня и мою корпорацию, то громко. Но если прибавить к этому уравнению фактор реликта, то в самый раз.
«На мировое господство прицелился, хрен узкоглазый», – с неприязнью подумал Шнайдер.
– Я так понимаю, что про наши разработки вы узнали из презентации в Нью-Йорке? – уточнил он.
– Не только. На вас сразу обратили внимание военные, а у меня там полно источников. Американские военные, к счастью, весьма далеки от понятий самурайской чести. Я знаю и про поглощающие свойства реликта, и про ваши опыты с генерацией электричества. Весьма успешные, да. И я, в отличии ото всех, кому вы задурили голову, прекрасно знаю, что на Земле такого вещества возникнуть не могло, поскольку оно нарушает множество физических законов.
– Ничего оно не нарушает, – возразил Шнайдер. – Оно не берет энергию ниоткуда. И не отправляет ее в никуда. Мы с Кроссманом пришли к выводу, что реликт напрямую взаимодействует с физическим вакуумом и квантовым масштабом материального мира.
– Но ни одно известное вещество делать этого не может, – заявил господин Хокудо. – Так что это пустой спор. Поверьте, я о таинственных явлениях знаю намного больше, чем вы с Кроссманом, и чем большинство людей на Земле. Так что не надо прикидываться дурачком. Это не в ваших интересах, господин Шнайдер. Если вы думаете, что являетесь единственными, кто столкнулся с необъяснимым, то глубоко ошибаетесь.
Он выдвинул ящик стола, достал из него гнутую ложку, так поразившую в свое время Мэтью и Ханта, разжал пальцы, и оставил ее висеть в воздухе.
– Ни фига себе! – Шнайдер присвистнул. – Что это?
– Примерно то же, что и реликт, как мне кажется.
– Не понимаю.
– Эта ложка осталась на месте очень необычного природного явления. На месте возникновения некой аномалии. Аномалия прошла, но ложка сохранила свои свойства, и хранит их с прошлого лета. Скорее всего, вы нашли источник реликта на месте другой, но очень похожей, аномалии. Там ведь было что-то необычное, кроме самого реликта?
Шнайдер замер, вспомнив, как остекленела трава и тростник рядом с лужей блестящей субстанции. Его ум лихорадочно работал, пытаясь выйти из ситуации с наименьшими потерями. С другой стороны, япошка так много знает, что это может оказаться полезным при внедрении разработок на основе реликта. Это не говоря уже об инвестиционных возможностях Хокудо, авторитете, и влиянии на всю экономику азиатско-тихоокеанской зоны.
– В принципе, вы мне вообще не очень нужны, – признался господин Хокудо. – Несколько дней назад нам удалось освободить Томаса Кроссмана, а он о способах работы с реликтом знает много больше вашего.
– С чего вы взяли? – Шнайдер напрягся.
– У меня хорошие психологи. Они оценили ваше поведение на нью-йоркской презентации, ваше взаимодействие с Кроссманом, кто когда брал слово, на каких местах запинался…
– Понятно. Простите.
– Так вот. Я могу, без вреда для дела, выкинуть вас за борт, закрыть это дело, привлечь на свою сторону Кроссмана, и стать полноправным монополистом на все технологии, связанные с реликтом.
– Что же вам мешает так поступить?
– Неуверенность. Существует не один, а два варианта происхождения реликта. И хотя они оба связаны с аномалией, последствия у них разные. Кто-то из вас, вы или Кроссман, могли столкнуться с аномалией, и обрести способность либо создавать реликт с нуля, либо превращать в него легкодоступное вещество. Возможно, любое вещество.
– Смеетесь? – Шнайдер удивленно поднял брови.
Мистер Хокудо бросил взгляд на монитор ноутбука, и заметно расслабился.
– Отлично! – с довольным видом произнес он. – Мои психологи, наблюдающие за разговором, сообщили, что ваше удивление было искренним. Это значит, что вы не можете делать реликт из воздуха. Тогда остается единственный вариант. Вы нашли источник реликта на месте возникновения аномалии.
Шнайдер постарался максимально сосредоточиться, чтобы не выдать себя, но понял, что это бесполезно. Современные системы распознавания мимики, а они, безусловно, имелись в распоряжении Хокудо, работают не хуже, а лучше обыкновенного контактного полиграфа.
Бросив взгляд на монитор, мистер Хокудо вздохнул.
– Плохо… – озвучил он свою мысль. – Вы нашли источник. И, поскольку вы не выезжали за границу, значит, нашли вы его на территории Соединенных Штатов.
– Чем это плохо? – осторожно спросил Шнайдер.
– Многим. Источник реликта привязан к местности, находящейся под юрисдикцией США. Если бы мы могли получить реликт где угодно, мы бы просто объявили его открытием корпорации, и смогли бы отстоять патентное право. Но этот путь, к сожалению, невозможен. Где находится источник? К нему есть доступ, или он под охраной спецслужб?
– Под охраной, – Шнайдер понял, что дальше юлить не в его интересах. – Я нашел его рядом со своим заводом, производящим композитные материалы. Потом мы расширили территорию, чтобы источник оказался внутри ограждения. Построили саркофаг с люком из реликта, его взломать даже теоретически невозможно. Сверху соорудили трансформаторную станцию. А установку, имитирующую синтез, разместили в другом корпусе.
– Вы думаете, никто не добрался до источника?
– Для этого им не только пришлось бы пробить шесть футов железобетона, но и предварительно понять, что под этим бетоном что-то есть. Все ведь уверены, что мы синтезировали реликт. Из меня на допросах пытались вытянуть технологию.
– Это чуть улучшает ситуацию, но ненамного, – признался мистер Хокудо. – Хорошо, что источник в безопасности, и никто не догадается, что вы добывали реликт, а не синтезировали. Но мы сами не можем добраться до источника, чтобы запустить в производство реликторы под маркой «Хокудо», это очень плохо. Это бы решило ситуацию. Мы бы выдрали тогда приоритет у США, сделали бы реликторные технологии достоянием человечества, а вас, мистер Шнайдер, законным монополистом в этой области. Но раз источник не найдут, у нас есть время.
– Время ничего не дает, если нет продуктивных идей.
– Идеи тоже есть. Мы сначала заберем на борт мистера Кроссмана, а потом я вас обоих познакомлю с одним неординарным русским, который, если мы его заинтересуем, очень поможет нам решить задачи, кажущиеся неразрешимыми.
Гнутая ложка, как ни в чем ни бывало, продолжала висеть в воздухе.
«Она действительно похожа на реликт, – мысленно согласился Шнайдер. – Совершает работу по противодействию гравитации, но не использует при этом привычных источников энергии».
– Мы не на дирижабле, – выпалил Шнайдер, решив сыграть ва-банк.
Мистер Хокудо вздрогнул, затем взял себя в руки и вздернул брови, изображая недоумение.
– В каком смысле? – уточнил он.
– Я прикинул общий объем корабля, сопоставил с объемом виденных мной внутренних помещений, и могу с уверенностью заявить, что оставшегося для газа объема не хватит на удержание в небе такой махины за счет одной только архимедовой силы. У вас не только ложка летает. У вас антигравитационный привод на борту. Именно он удерживает корабль в воздухе. И не потребляет при этом энергии, как и ложка.