Руны на шевронах

Было интересно за ней наблюдать, у меня тоже проявились способности. Так я себе поставил размножение и самосохранение на минимум, вот Катя потихоньку мне добавляла. Я умудрился перебрасывать её усиление на другие участки с приемлемой для меня потерей в пятьдесят процентов…

Ну, дармовое же! И жадность это плохо, ещё мама так говорила. Вот хоть и жалко до слёз её усилий, я Кате ничего не говорил, демонстрировал эффективность её воздействия. И то ж размножаться хотелось даже на минимуме, аж челюсти сводило. В шестнадцать лет это, наверное, нормально.

И вот в определённый момент, когда от Катиного воздействия у меня мозги должны расплавиться, сам я превратиться в овоща, а она находилась просто на пределе, Катерина сама не выдержала:

– Расскажи мне всё! О себе!

– Да! Я расскажу тебе всё! – ну, сначала мне требовалось довести её до оргазма и самому кончить.

– О да! Рассказывай! – застонала она.

– Всё! Я тебе… расскажу… – вот и финишная. – Уф! Ты действительно хочешь это услышать?

– Да! – заглянула она мне в глаза.

– А с чего это вдруг ты стала задавать такие вопросы боярам? – уточнил я холодно.

– Э… – попыталась она отвести глаза.

– В глаза смотреть боярину! – приказал я небрежно. Вот так. – Продолжаем разговор. Не потому ли ты стала задавать боярину вопросы, что провела против меня магическую атаку? И просто по-человечески скажи, сколько дают за растление малолетки?

– Я тебя люблю! – пролепетала Катя.

– Я тоже тебя люблю, – сказал я добрым голосом. – Так сколько?

– От пяти! – горестно воскликнула Катя. – Тебе всё равно ничего не грозило! Ты бы просто рассказал, что попаданец из другого мира…

– Это вопрос? – спросил я холодно.

– Даже если это вопрос, что это меняет?! – зло проговорила Катя.

– Многое, – так же холодно сказал я. – Я запрещаю тебе двигаться и издавать какие-либо звуки, только отвечать на мои вопросы.

Она явно напряглась… ну, корчить рожицы я ей не запрещал. Уложил повыше, поправив подушку, поцеловал её в щёчку и принялся одеваться. А она лежала на спинке голенькая и только следила за мной чудными синими глазами.

Чувствуя себя последней сволочью, я подтащил поближе стул, уселся и долго на неё смотрел, сомкнув руки в замок. Так, кажется, половое влечение к объекту ушло достаточно, можно задать первый вопрос:

– Почему ты ко мне пристала?

– По приказу моего куратора, – через силу заговорила Катя. – Его контора проследила магический обряд в Европе, благодаря которому в мир должен прийти попаданец из магически отсталой реальности. Они ошиблись, попаданец мог появиться где угодно в мире. Я должна была дать экспертное заключение, что это не ты.

– Запрещаю кому-либо отвечать на любые вопросы обо мне и самой меня спрашивать, не являюсь ли я попаданцем, – немного оборзел я. – Это ясно?

– Тебя я ни о чём не спрошу, – мрачно ответила Катерина. – Но если меня спросит мой боярин… кому я дала клятву мага! Я могу умереть от ментального противоречия!

Я пожал плечами:

– Наверное, я сильно расплачусь, но меня устроит и такой вариант. Тебе лучше больше не встречаться со своим боярином. Кстати, это не твой куратор?

– Нет, – проворчала голая девушка.

Я задумчиво посмотрел на её сиськи и спросил:

– А ведь приказ растлить меня ты выцарапала из куратора в письменном виде?

– Да, – сухо проговорила она.

– Где он? – уточнил я.

– В гостиной картина «Ваза с подсолнухами» является декорацией для тайника, – доложила Катя.

– Что с ней нужно делать, чтоб она открылась? – деловито спросил я.

– Нажать на раму справа, – сказала она без эмоций.

– Ты пока никуда не уходи, – попросил я, вставая со стула.

Она проводила меня злыми глазками. В гостиной я быстро нашёл «Вазу с подсолнухами» и нажал на раму справа. Изображение открылось на скрытых шарнирах и явило моему взору дверцу с пятью отмеченных цифрами ручками. Я раздражённо вернулся в спальню.

– Эй! Там ещё один тайник! – воскликнул я.

Катя промолчала, глядя в потолок.

– Почему ты не сказала шифр? – добавил я для убедительности.

– Потому, что я не хотела, чтоб ты его знал, – сообщила она потолку.

Это просто объект, не нужно нервничать.

– Скажи мне шифр, что заставит тайник открыться, – смог проговорить я спокойнее.

– Семь, три, восемь, два, четыре! – выкрикнула Катя.

– Легко запомнить, – прокомментировал я, выходя. – Придётся сменить.

Шифр подошёл. В тайнике были только пистолет «Парабеллум» с двумя обоймами, удостоверение, что Катерина Васильевна Стрелкова является постоянным сотрудником совета княжеств по внешней политике, а также приказ от некоего Жучирина Сергея Викторовича оной сотруднице растлить мага Большова Артёма Дмитриевича и выведать, не является ли он пришельцем из другого мира.

Я аккуратно сложил приказ и уложил его вместе с удостоверением во внутренний карман, а пистолет проверил и запихнул за пояс, уложив обоймы в боковой карман сюртука. Аккуратно закрыл тайник, покрутив ручки, но комбинацию менять не стал. Просто, зачем серьёзно запирать пустой сейф?

«Надо бы кобуру заказать для оружия», – подумал я и вернулся в спальню.

Заложив большие пальцы в карманы брюк, ещё полюбовался от дверей Катей и сказал ей небрежно:

– Вставай и оденься.

Она злобно на меня посмотрела, но рот ведь я ей открывать не разрешил. Оделась паинькой, молча.

– Иди за мной, – приказал я и направился в гостиную. Когда пришли, выдал новый приказ. – Звони куратору. К нему разрешаю обращаться, как хочешь. Если он не приедет за полчаса, вам обоим хана.

Я уселся за стол, а она послушно сняла с чёрного аппарата трубку и навертела номер. Отрывисто проговорила:

– Алё! Да, это Катя. Он сказал, что если ты не придёшь сюда за тридцать минут, нам конец. Подробности при встрече.

Она аккуратно положила трубку на рычаги и, глядя на меня, высказалась:

– Мелкий вонючий засранец!

– Кто? – выразил я холодное удивление, приподняв брови.

– Куратор, конечно, – серьёзно сказала Катя.

– А! – кивнул я. – Тогда совсем заткнись и присаживайся за стол.

Она уселась напротив, и мы воззрились друг на друга. Что-то она хотела сказать одними глазами, а я ею просто залюбовался. Катя мне продолжала жутко нравиться…

Через двадцать пять минут позвонили. Я подошёл к дверям. Чувствовался один человек, беспокойство, интерес, но не агрессия. Тоже, наверное, сканирует через дверь. Я решительно открыл и сразу отошёл назад. В прихожую проник парень в сером пальто и норковой шапке и спросил ровным тоном:

– Я уложился в полчаса?

– Да. Раздевайся, проходи.

Он со вкусом повесил вязаный мохнатый шарф, пальто и шапку. Я его пропустил вперёд.

– Садись рядом с Катей, – проговорил я, и присел напротив него.

– Вообще-то, я думал поговорить только с Катериной… – начал пришелец.

Я его прервал, обращаясь к Кате:

– Это куратор?

Она кивнула.

– Но ты больше не выполняешь его приказы? – спросил я.

Она отрицательно помотала лицом.

– Ты ведь стала моей вещью? – уточнил я.

Катя утвердительно нагнула голову.

– Какой интересный спектакль… – подал голос куратор, но я снова прервал.

– Жучирин Сергей Викторович? – улыбнулся я. – Догадался, из какого приказа я узнал твоё имя?

Я ещё не договорил, а он уже пришёл в движение. Едва я закончил, Сергей обхватил тёплую рукоять…

Только я всё равно быстрее, тем более он так предсказуем. Мой «Парабеллум», снятый с предохранителя, и с патроном в стволе уже смотрел в его лицо. Я завёл новую речь:

– Пустые руки положи перед собой… вот так. Мне плевать, чего ты там себе думаешь. Считаешь это спектаклем, да и ради всего святого. Просто учти, что Катерина отныне не служит в твоей конторе и тебе не подчиняется. Что-то случится с ней или со мной, и твой приказ попадёт в правильные руки. Это уяснил?

– Да, уяснил, – проговорил Серёжа сдавленным тоном. – Но боярин Большов! Ты же понимаешь…