Страница 33 из 43
Илья сделал три шага вперед, рывком снял через голову рубаху, повернулся спиной…
Оказалось, что это один из батальонов 129 стрелковой дивизии. Едут они под Орел. Лето 1943 года — Курская дуга.
Однажды, на остановке движения эшелона, Илья подошел к капитану Федотову.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться! — капитан кивнул. — Товарищ капитан, только не смейтесь. Примите все в серьез. 5 июля немцы пойдут в наступление под Орлом. Рано утром…
В Ельце, несмотря на все уговоры, Илюха не стал сыном полка, а отправился дальше на юг. Федотов сделал ему документ с печатью и даже фотографией, что Фролов Илья Александрович, 14 лет, воспитанник 129 СД отправлен в Сталинград к маме. Илюху приодели (сладили гимнастерку 46 размера — правда без погон, но офицерскую, с карманами, галифе, сапоги 41-го, пилотку), подкормили, подхарчили — дали продуктов на дорогу — полный вещмешок, дали деньжат. До Сталинграда добрался без проблем, а потом опять они начались — бумажка уже не работала.
Зайцем добрался до Тихорецка, там «играл в салочки» с патрулями и милицией. Пришлось идти пешком. Иногда, рядом тормозила какая-нибудь машина, его жалели и подкидывали на попутках, хоть это и строго запрещалось — брать пассажиров. Так Илюха добрался до Краснодара. Оставалось «самое интересное» — добраться до Геленджика — где базировались малые силы Новороссийской военно-морской базы Черноморского флота. В Краснодаре Илюха узнал, что добраться до Геленджика можно только через Горячий ключ, по-другому — не получится. Есть другой вариант, пешком через горы.
Илюха решил идти пешком. До Северска (станицы Северской), дошел без приключений. Даже заночевать сердобольная бабулька «солдатику» помогла.
А вот в Ахтырском его, спящего, взял «за хвост» патруль — попал в комендатуру.
Дежурный по комендатуре капитан посмотрели его справку и тонко поинтересовался «в третьем лице»:
— Подскажи-ка мне… что у мальчика по географии и знает ли он где Сталинград, где его ждет мама?
— Он… знает, где Сталинград. Только вот мамы там нет. Остался старший брат. Он служит на торпедном катере, в Геленджике. Вот туда мальчик и идет… — пожав плечами, как о само собой разумеющемся, возвратит «третье лицо» Илюха.
— А почему ты решил, что тебя там примут?
Илюха посмотрел на капитана, прикинул возраст и включил «административный ресурс», которым, за время путешествия научился пользоваться безотказно:
— Товарищ капитан, если бы к Вам пришел младший брат и сказал, что отца — нет, мамы — нет…, Вы бы пошли к начальству за него похлопотать или отправили бы в детдом?
Капитан замялся.
— Так ты был сыном полка, чего не остался?
— Так понятно же — к маме отправили, думали она в Сталинграде, жива… Если решили в детдом отправлять — отправляйте. Все равно сбегу — не первый раз…
— Ладно, герой… Помогу я тебе, завтра через перевал группа пойдет, попрошу тебя взять…
— Через Эриванский пойдем?
— Вот, хорек, а не мальчишка, все знает! Через него. А сейчас перекусим и отдыхай — до утра.
Взвод морпехов шел через перевал в нечищеных сапогах. Старшина Леонтьев, сперва, категорически не хотел брать с собой мальчишку. Тогда мальчишка подловил его на слабо, как салагу.
— Товарищ старшина, вот Вы говорите, что я неподготовленный, я не справлюсь… У Вас все бойцы подготовленные?
— Конечно!
— Я тоже так думаю, потому что все они вооружены СВТ-40. Как Вы думаете, если я разберу и соберу неизвестную мне СВТ быстрее вашего бойца, кто будет считаться более подготовленным бойцом?
— Ты хочешь сказать, что сделаешь это быстрее? — удивился старшина.
— Да. Если я это сделаю быстрее — вы меня берете, если нет — говорите мне «адью».
— Чего?
— Прощай — говорите, — пояснил Илюха.
— Хорошо, а если проиграешь, почистишь всему взводу сапоги. За задержку! Чтоб не повадно было!
— Легко!
— Ну, зубоскал, держись! Левков, покажи салаге, как разбирать «Светку»…
Мальчишка, на удивление, легко переносил дорогу. Не просил отдохнуть, хотя сам нес свою провизию. У костра заночевал без суеты и напряга, а утром — просто удивил Леонтьева — начал делать зарядку, причем интересную зарядку.
К вечеру второго дня добрались до Геленджика. Морпехи взвода пожали Илюхе руку, пожал и старшина Леонтьев:
— Если брата не найдешь — приходи к нам: возьмем к себе!
3 дня поиска Александра Фролова, старшины 2 статьи, на торпедных катерах, на бронекатерах, остальных катерах и кораблях ничего не дали. Федоровы были, но не те… На четвертый день Илюха сидел в тенечке у комендатуры (было приказано никуда не уходить) и «ждал у моря погоды». Погода была не летная и сегодня Геленджик не бомбили. Обычно прилетали по 5–7 раз за день, а сегодня — праздник.
Мимо Илюхи в комендатуру прошли двое: старший лейтенант и главный старшина.
— Мы не торопимся, Андрей Андреевич, сейчас Ваньку заберу, и мы Вас подождем — Вы не торопитесь. Вместе пойдем — веселее.
— Принял. Понял.
Они зашли в комендатуру. Через несколько минут оттуда появился юнга — мальчишка, по телосложению чуток помельче Ильи.
«Интересно, когда он успел проскочить? Целое утро кукую…», — подумал Илья.
— Эй, зеленый! Ты тут главстаршину не видел?
Илюха посмотрел на юнгу, посмотрел по сторонам и… промолчал.
— Эй, сухопутный, я тебя спрашиваю, главстаршину не видел?
— Эй, водоплавающий, поуважительнее можно? — не выдержал Илюха.
— А ты кто такой, чтоб поуважительнее?
— Я… я — «Боцман».
— Ты — боцман? Вот главстаршина Ткаченко — боцман! А ты так… сухопутное — зеленое…
— Раз я сухопутное — зеленое, то не приставай. Иди сперва, юнгА, якорь поточи, а потом плыви тюльку ловить!
Юнгу аж подбросило. Он молча кинулся с кулаками на Илюху.
«Как он это сделал?» — пронеслось в голове у юнги, лежащего в пыли. Юнга вскочил, снова бросился ухмыляющегося мальчишку, в офицерской гимнастерке, но без погон, и снова оказался лежащим на спине в пыли.
«Как это?» — думал юнга. — «Я бью правой рукой, он делает шаг влево, дергает меня за руку, оказывается у меня за спиной, прижимает мою голову к своему плечу, я пытаюсь оторваться, но… он проводит своей рукой мне «по соплям» и я падаю на спину! Вернее, он меня укладывает на спину!»
Старший лейтенант вышел из комендатуры вместе с главсташиной Ткаченко, который служил на МБ-93 (мотобот).
Когда их мотобот ставили головным при высадке десанта или подвозе боеприпасов в Цемесской бухте, то лейтенант Щукин или он сам, находили к чему придраться, и отправляли, этого бедового юнгу — Ваньку Соколова на «губу». Правда, с гауптвахты он ухитрился один раз сбежать… Теперь его отправляли на «губу» на несколько дней, чтоб он не мог догадаться, когда выход на задание. Старший лейтенант и главстаршина увидели интересную картину (от которой оказались в легком ступоре), главстаршина хотел крикнуть, но старлей остановил его, взяв за плечо: юнга кидался на парнишку, того, что сидел под деревом, когда они шли в комендатуру. Парнишка просто валял юнгу в пыли: то уложит спиной на землю, то мягко перекинет через бедро, то просто слегка дернет за руки и подтолкнет рукой в корпус. Юнга бросился на мальчишку с желанием схватить за грудки, но паренек, в форме без погон, перехватил его руки, сделал круговое движение, положил нападавшего лицом в землю, поставив свое левое колено лежащему на спину, как-то хитро поджал юнге руку, что тот не мог не только встать, но и дергаться, и сказал:
— Может хватит?
— Хватит! — скомандовал старлей.
Илюха отпустил юнгу, встал. Старлей осмотрел его оценивающе.
— Юнга, доложите, что случилось! Только с гауптвахты, опять хотите на "губу" за драку с гражданским? — главстаршина добавил металла в голос.
Юнга перешел из лежачего состояния в сидячее…