Уравнение для влюбленных

— Легко говорить это сейчас, когда твои самые постыдные годы позади. — она указала на свой лоб. — Разве ты не видишь мой прыщ, которые вылез на фоне стресса?

— Нет, извини, вижу перед собой только красотку. — он наклонился, прижался губами к ее губам. — Вы втроем повеселитесь за мой счет, а потом мы вернемся ко мне домой и, возможно, на этот раз действительно окажемся в моей постели.

— Сэр, вы подкупаете меня умопомрачительным сексом?

Он рассмеялся, его глаза сверкали в тусклом вечернем свете. Чем дольше она смотрела на него, тем больше успокаивалась. Его взгляд говорил о многом — о его уверенности, конечно, но также о притяжении, веселом настроении и в глазах было что-то еще — что-то, очень похожее на обожание.

— Ты мне очень нравишься, Джессика Мари, — тихо сказал он.

От этих слов сердце ее сжалось в груди.

— Ты тоже мне нравишься.

— И, если тебе от этого станет легче, — сказал он, — я тоже никогда не знакомил свою семью с девушкой.

Ривер наклонился, переплел их пальцы вместе и повел ее внутрь.

Ресторан был полон, внутри было довольно громко, из динамиков лилась поп-музыка, а звуки смеха и разговоров отражались от стен. Декор был эклектичным и модным, с высокими потолками и баром в центре помещения. Диваны и кресла представляли собой причудливую смесь мест для сидения, а светильники, сделанные из стеклянных шаров, ваз и стеклянных банок, свисали с потолка на толстой веревке. Стройная официантка провела их по дощатому деревянному полу к столу, расположенному под гигантской металлической вывеской с надписью «ЕДА».

Две женщины, сидевшие бок о бок, подняли глаза от своих коктейлей, когда Джесс и Ривер подошли. Сходство было неоспоримым. У одной были длинные темные волосы с прямой стрижкой, челка тоже прямая, как бритва, и при ярком освещении гладкая, словно глянец. Другая была на несколько лет моложе, с вьющимися волосами, с медно-рыжими прядями. У обеих женщин были золотисто-карие глаза Ривера, идеальная оливковая кожа и рот в форме сердечка. Гены семьи Пенья были очевидны.

Перекрикивая друг друга, они встали, заключив Ривера в крепкие объятия, прежде чем отстранились, чтобы тут же одновременно наброситься на него.

— У тебя такие длинные волосы!

— Я скажу маме, что ты совсем худой. Твои штаны сидят на тебе словно мешки для мусора!

Джесс опустила взгляд на его дорогие брюки цвета древесного угля, выглаженные до безупречного блеска. Они… не были похожи на мешки для мусора, но Джесс все равно оценила сестринское подшучивание. Очевидно, что вся семья могла бы с легкостью оказаться на страницах какого-нибудь модного журнала.

Ривер сумел высвободиться из объятий, вытянув руку, чтобы пригладить свои взъерошенные волосы. С обеих сторон у него на щеках была помада, которую обе женщины опять же попытались стереть.

— Джесс, это мои невыносимые сестры, Наталья и Пилар. Пожалуйста, не верь ничему, что они тебе расскажут.

Старшая — Наталья — крепко обняла Джесс.

— Святое дерьмо, ты такая красивая. — она повернулась к своей сестре. — Разве она не хорошенькая?

— Слишком хорошенькая для него, — сказала Пилар, притягивая Джесс в свои объятия.

— Приятно познакомиться. Ривер так много рассказывал мне о вас.

Наталья настороженно взглянула на брата.

— О, я уверена, что так и было.

Они сели, заказали коктейли для Джесс и Ривера и несколько закусок на компанию. Джесс узнала, что их мама была фармацевтом, а отец продавал страховые полисы. Наталья была замужем и работала аналитиком-исследователем в Пало-Альто; Пилар недавно вернулась в колледж, чтобы стать медсестрой, и жила со своей девушкой в Окленде. Было ясно, что они обожали своего брата. Но, как и обещал Ривер, им нравилось его бесить.

— Итак. — Наталья подперла подбородок рукой. — Я слышала, вы двое не совсем ладили до всего этого.

Джесс взглянула на Ривера, давая ему возможность прокомментировать это. Но затем на поверхность всплыли и ее собственные вопросы. Знали ли они о деньгах? Насколько честной она должна быть с ними?

Ривер посмотрел через стол на Наталью.

— Моя не слишком утонченная сестра пытается спросить, не вел ли я себя как мудак.

Они оба ухмыльнулись, и Джесс оживилась.

— О, он определенно вел.

— Эй, — начал он. — Все было не настолько плохо.

Джесс повернулась на своем сиденье к нему лицом.

— Ты назвал меня «совершенно обычной».

Пилар тихо присвистнула.

— Дитя, ты слепой?

— Я не говорил ей это прямо в лицо! — поправил он и повернулся обратно к Джесс. — И в мою защиту хочу сказать, что в первый раз, когда ты заговорила со мной, ты…

— Не делай этого, — смеясь, прошептала Пилар. — Просто поверь.

— …была одета в старую мешковатую толстовку. — все они молча уставились на него. Ривер наконец выдохнул.

— Да, я был мудаком.

Пилар вздернула подбородок.

— Джесс, могу я рассказать тебе важную семейную тайну?

— Если бы я ушла отсюда хотя бы без одного секрета, тогда сегодняшний вечер был бы пустой тратой времени.

Она рассмеялась.

— Я понимаю, что мой брат сейчас ведет себя вот так, но так было не всегда. Придираться к выбору одежды других людей было наименьшей из его забот.

— Да, он рассказывал, — сказала Джесс, — Но мне трудно в это поверить.

Пилар наклонилась, пролистывая свой телефон, быстро найдя то, что хотела… словно она положила нужные файлы куда-то в одно место, чтобы иметь к ним быстрый доступ. Джесс вытаращила глаза, когда Пилар повернула экран к ней лицом.

— Ну, нет. — она посмотрела на Ривера, а затем снова на фотографию. — Это не ты.

С экрана телефона Пилар на нее глядел тощий паренек в головном уборе и с прической «горшок». Ища хоть какое-то сходство со своим парнем, она смотрела на него так долго, что Ривер со смехом отодвинул телефон.

— До двадцати одного года у него не было ни малейшего шанса на внимание со стоны женского пола, — сказала Пилар.

Ривер рассмеялся.

— Это правда. Но я справился.

— Да, ты это сделал, — сказала Наталья. — Помню, в старшей школе был один футболист, который постоянно приставал к нему. Энтони какой-то там. Ривер обучил половину класса подаче мяча с навесом. У Энтони не получалось, поэтому его исключили из команды.

— Это называется решением проблем, — пробормотал Ривер в свой стакан.

— То же самое он сделал, когда я баллотировалась в студенческий совет против Никки Рутерс, — сказала Пилар. — Он предложил групповые занятия для всех, кто проголосует за меня. Я одержала уверенную победу.

Ривер задумчиво взял с тарелки кусочек жареного эндивия, завернутого в прошутто.

— Самое длинное лето в моей жизни.

— Ну, на самом деле это очень мило, — сказала Джесс, беря его руку под столом и слегка сжимая ее.

— Я знаю, что это всё трудно представить с учетом его ворчливости, но он был самым заботливым мальчиком. — Наталья положила руку на плечо Пилар. — Ты помнишь, как он повсюду ходил за Абуэлой?

Лицо Пилар исказилось в драматическом нежном рыдании.

— И смотрел вместе с ней ее сериалы!

— Боже, я не ожидал, что это всплывет, — произнес Ривер.

— Я на два года старше Ривера, — сказала Наталья Джесс, — а Пилар на год старше меня, так что он был тем, о ком мы постоянно заботились. Оба наших родителя работали полный рабочий день, и так как они никак не могли позволить себе летний лагерь для троих детей, мы проводили лето с Абуэлой. Ривер был ее маленьким помощником, и каждый день после обеда они сидели вместе и смотрели мыльные оперы.

Ривер изучал закуски, как будто они были наборами данных.

— Тайный поклонник мыльных опер? — спросила Джесс. — Что ж, у нас у всех есть секреты, но такие? Было бы легче поверить, что ты убийца.

— Они просто драматизируют, — сказал он, а затем рассмеялся над ней, пробормотав — Убийца? Серьезно?

— Не слушай его, Джесс, — сказала Наталья. — Он смотрел их в таком количестве, что проникся по самые уши. Я думала, он вырастет и станет звездой теленовелл или что-то в этом роде, но если подумать, то вся эта история с любовью через ДНК также обретает смысл.