Первая волна

— Я великий Кхан народа Белого Жеребца. Топот копыт моих лошадей долетает до неба. От пыли, которая поднимается когда мой народ идёт по степи, чихают боги. Справа от меня сидит мой старший сын, кхан конного войска, сметающего любого с моего пути. Слева младший, кхан пеших воинов, готовых по моему приказу идти на край света. Мы неустрашимы и непобедимы. Ваше царство должно покориться мне иначе я его просто растопчу. Тот, кто поклонится мне, останется жив. Признайте меня господином и станете моими слугами!

— Я, Властитель Восточных земель, вижу тебя и твоё войско первый раз, Кхан. Давай сразимся и посмотрим, так ли ты силён, как хвастлив!

— Ты будешь лизать под хвостом моего коня!

— Вот об этом я и говорил. Много пустых слов и нет дела. По настоящему великий правитель не опускается до восхваления себя и угроз.

И мы разошлись под их крики и наше молчание.

— Железа нет ни на ком. Броня кожаная, добротная. И мылись они последний раз никогда, — негромко сказал Бак, когда мы отошли от них на тридцать шагов.

— Железа и у нас немного, — вздохнул тигр, — да и бронза только на половине войска. Но они тянут время. Похоже, они растянулись по дороге дня на два.

— Будем ждать, — отозвался я, — Змеи и жабы в пяти днях отсюда, а это девять тысяч войска. Но они идут всё медленнее. То ли устали, то ли не торопятся. А Кхан идёт вместе со всем народом. Женщины и дети тоже с ним. Похоже, его вытеснили из земель старой империи и возвращаться ему некуда. Кстати, в Доме Лиса есть место для кочевников?

— Там мало леса и много травы. Властитель, ты хочешь…

— Подождём конца битвы. Но такой союзник сделал бы нас непобедимыми.

Мы стояли друг напротив друга ещё два дня. Змеи и жабы уже были в трёх днях пути. Но тут кочевники решились. Конница разделилась на четыре отряда и застыла. И на нас ринулась пехота. Бежали они с диким криком. И луки были у каждого второго. Стрелы застучали по ростовым щитам, по наспех сделанным из брёвен укреплениям, по защищённым помостам с лучниками. Ответный залп показал, что их доспехи от наших стрел не защищают. Вслед за пехотой шли люди с какими то странными колотушками на длинных ручках. И только увидев, как они бьют ими по земле, я понял — хана нашим колышкам. Пехота громко кричала, пряталась за щитами от наших лучников, размахивала оружием, но в бой не вступала. Ну да, сейчас эти «сапёры» сделают проходы и в атаку пойдёт конница. Неплохо придумано. И вот уже конные отряды начали набирать разбег. Слегка прореженная пехота переместилась в промежутки между ними и тоже рванула к нашему строю. Но мощного удара не получилось. Лошади падали в ямы, на дне которых вздымались острые колья, тормозили перед укреплениями из земли и стволов деревьев, налетали на длинные копья, валились наземь под залпами стрел. Подбежавшая пехота орудовала короткими копьями, уступающими в длине нашим и потому бесполезными на этой стадии боя.

— Кони отходят, — сплюнул Бак.

Главный конь нехорошо посмотрел на Бака и что то крикнул своему гонцу. Тот пустил своего коня в галоп и буквально полетел на правый фланг.

— Если начнём отступать после первого же натиска, — ни к кому не обращаясь сказал я, — то лучше сразу принять их условия.

Главный конь одним движением оседлал своего жеребца и сам рванул к своему отступающему войску. С нашего холма было видно, как оно сначала остановилось, а потом очень медленно стало возвращаться на начальные позиции. Прискакавший гонец прояснил ситуацию. Оказывается, воевода коней был убит случайной стрелой в самом начале сражения, а глава ополчения тяжело ранен. Командовать стало некому, вот они и попятились. Время шло. Поехали в тыл первые повозки с ранеными. Отступило, и вновь вернулось на прежние позиции ополчение тигров.

— Может пора ударить конницей, — ни к кому не обращаясь негромко сказал волк.

— Рано. Мы используем её завтра.

— Завтра? — поразился тигр, — Но мы не знаем чем сегодня всё это закончится!

— Ничем, — спокойно ответил я, — Разойдёмся и посчитаем потери. Мы удержим то место, с которого начали битву, воины перестанут бояться степняков, а они начнут бояться нас. Объявим, что мы победили и будем готовиться к завтрашнему дню.

— Значит, ты не хочешь всё решить за один день, — кивнул волк.

— Да зачем? Мы должны выиграть не сражение, а войну. Не отбить нападение, а уничтожить столько кочевников, что бы им больше не приходило в голову тут появляться. Хотя бы лет пять.

— Властитель, — аккуратно вклинился в наш разговор Ром, — гонец с известиями о войне с Кон-ог.

— Опроси его сам. И если нет ничего срочного, доложишь мне после сражения.

Я внимательно посмотрел на панораму битвы. Кое где бойцы уже разошлись, не имея сил продолжать бой. Лучники, похоже, остались без стрел. Все выдохлись. Раздался заунывный сигнал рогов и кочевники отступили к своему городку. Наш строй зашевелился. Специальные группы вытаскивали своих и добивали чужих раненых, стаскивали в одно место трофеи. Лучники искали стрелы, собирая и свои и чужие. Первая линия отошла в тыл и упала на землю. К ней побежали обозники, которые несли воду и продукты. А к нам на холм поднялся главный конь, тяжело кивнул и сел на циновки. Я снял с себя пояс с железным мечом и молча положил ему на колени. Он опять кивнул и не удержавшись вытащил и стал рассматривать клинок.

— У моего отца было два мастера по железу, — вздохнул тигр, — но один сбежал к Властителю, а второй просто пропал.

— Железо просто так в руки не даётся, — насмешливо сказал волк, — легенды говорят, что надо уметь ему приказывать.

— Давайте о железе потом, — махнул я рукой, — Ром, что сказал гонец?

— Западный Властитель остановил войско Кон-ог на землях Дома Акулы. Но война там продолжается.

— И в любом случае надо заканчивать здесь всё как можно быстрее. Что-то ещё?

— Змеи и жабы собрали тысячу самых выносливых воинов и отправили их вперёд. Они пришли, но все лежат.

— Пусть лежат до завтра. Отправь навстречу их войску сто пустых повозок. Это их подбодрит. Я буду в своём шатре. Выставить охрану, посчитать потери. Вечером подумаем, что делать завтра.

Ночь прошла мирно. Шум поднимался несколько раз, но это была ложная тревога. Утром мы построились так же, как накануне. Новую тысячу я присоединил к воинам Дома Коня. Вчера противник потерял только убитыми пять тысяч пехотинцев и три тысячи всадников. Наши потери были в два раза меньше. Но и раненых набралось около четырёх тысяч. Из них полторы тысячи убитых и столько же раненых были из Дома Коня. Здесь же нашли убитым младшего сына Кхана. Похоже, именно в этом месте были собраны лучшие пехотинцы кочевников. Поэтому войско коней вчера всё время и пятилось. Своих убитых мы вчера хоронили весь вечер. Степняков сбросили в овраг и прикопали.

— Властитель, Кхан хочет переговоров!

Я посмотрел на поле и махнул рукой.

— Идём как вчера. Начнёт выступать, — разворачиваемся и уходим.

Кхан был мрачен. Его старший сын придерживал повязку на правой руке. Слева от Кхана сидел седой воин со свежим шрамом на щеке.

Помолчали. Представились ещё вчера, а нарушать молчание первым я не собирался.

— Я вижу, — начал Кхан, — вы усвоили, кто хозяин на этих землях.

— Конечно, — тоном, которым обычно говорят с полными идиотами ответил Бак, — это земли Дома Тигра во владениях Властителя восточных земель. Хочешь, покажу тебе его Владетеля?

— Я здесь хозяин, — заорал Кхан, — А тебя я сам привяжу к хвосту бешеного жеребца!

— Хватит, — оборвал я их перепалку, — ты вчера потерял треть войска. А ко мне опять подошли новые тысячи.

— Сегодня ты потеряешь всё!

— Мне этот базар надоел, — я встал, — с тобой переговоров больше не будет. Но когда тебя зарежут твои же люди за то, что ты привёл их на смерть, я поговорю с твоим преемником.

Кхан побагровел, надулся, но не мог говорить от разрывающей его ненависти. Я кивнул его старшему сыну и вернулся на свой холм. Кочевники строились по новому. Клин конницы стоял впереди, а за ним пристраивалась пехота. Маневрировать этот строй уже не будет, ударит точно перед собой. Я стал отдавать приказы, меняя наше построение. Бить они собирались в стык между моими воинами и войском Дома Тигра. Строй они прорвут, но надо не дать им закрепить успех. И за рядами первой линии встали две железные тысячи. Эти не дрогнут. Конница же заняла своё место на правом фланге. Её задачей был удар по оторвавшейся пехоте. И вот конный клин вражеского войска стронулся с места.