Страница 125 из 145
— А ведь сынок-то мой Орька, наверное, и вправду от тебя! — Варвара небрежно открыла крокодилью сумку и, порывшись в ней, достала цветную фотокарточку, где на фоне пальм был сфотографирован маленький ушастый белобрысый Потапенко. — Хороший ты человек, инспектор, только подлец! Да я не обижаюсь. Заходи вечерком, я прием устраиваю. Там и поговорим…
Потапенко, разумеется, уже догадался, что перед ним Варвара, но по-прежнему не мог сказать ни слова, и пальцы его правой руки словно прикипели к козырьку фуражки.
«Чайка», увозя Варвару, уже давно скрылась, а старший лейтенант все еще глядел ей вслед, отдавая честь. Светофор переключить он забыл, и застрявшие на перекрестке машины громко сигналили, тщетно пытаясь вывести инспектора из глубокого шока.
Остановившись возле «Лиры», Варя с грустью оглядела родные стеклянные стены и попросила включить неоновое название. Загорелась одна только буква «А».
— Чтобы к вечеру все название целиком горело! — строго приказала Шереметьеву Варя. — Сколько я тут ни работала, никак добиться не могла. Хоть что-нибудь для своего предприятия сделаю.
— Не сомневайтесь, отремонтируем в лучшем виде, — заверил Шереметьев.
Варя вошла в стекляшку, осмотрелась и опять поднесла к глазам импортный платочек. Но тут же взяла себя в руки и двинулась к буфету.
— Экспресс-кофеварка работает? — сразу же спросила она у молодой буфетчицы.
— Не работает, — потупилась новенькая и торопливо добавила: — Временно.
Мадам Орланьте почему-то обрадовалась:
— И при мне тоже ни разу не работала. И тоже временно! — засмеялась она и по-хозяйски сказала Шереметьеву: — Надо исправить. Зачем такой дорогой технике простаивать?
— Да что в этой кофеварке варить? — спросила новенькая. — У нас в городе кофе отродясь не было!
— Ну, это не проблема. Кофе я вам сама пришлю. Небось не чужие. А аппарат надо починить.
— Будет сделано, — кивнул Шереметьев и отошел к телефону. А госпожа Орланьте протянула буфетчице украшенную браслетами и кольцами руку:
— Ну, будем знакомы. Варя.
— Очень приятно. Нина. — И буфетчица, зардевшись, слегка пожала протянутую через стойку руку. — Нина Лох-матова.
— Ну, как тут у тебя? План даешь?
— Наше кафе «Лира» соревнуется с кафе «Бригантина». В честь Дня работников питания наш коллектив взял на себя обязательство досрочно выполнить план первого полугодия, на отлично обслуживать посетителей, а также…
— Ладно, ладно, — перебила ее Варя. — Это само собой… — и тихо спросила: — А по-человечески-то как? Жить можно? Чивилихин часто заходит?
— Какой Чивилихин?
— Будто не знаешь! Из ОБХСС…
— Так он же сидит!
— Да ну? — радостно выплеснула руками мадам Орланьте. — Я ж ему всегда говорила: ой, говорила, не жадничай! А Зайченко небось тоже сидит? Капитан.
— Этот пока не сидит. Этот пока заходит… Только он теперь не по торговле. Он по науке, ученых проверяет…
— Ну, там проще, — уверенно сказала Варвара. — У меня муж — доктор наук, ну прямо чистое дитя, при первой же ревизии сгореть может, хоть кристально чистый человек. — И, оглядев полки с бутылками за спиной у буфетчицы, с завистью сказала: — И бутылки-то у тебя какие заграничные! При мне таких не было.
Ведь не знала бывшая Самохина, что как только она изъявила желание посетить свою стекляшку, так кафе из обычной, обслуживаемой бригадой коммунистического труда забегаловки превратилось в показательное предприятие общественного питания. Посетителей удалили, полы начисто вымыли, столы начисто вытерли, украсив каждый столик пластмассовыми стаканчиками с торчащими из них бумажными салфетками, завезли сосиски из обкомовской столовой, веселенькие цветочки из магазина похоронных принадлежностей и пестрые бутылки из бара при ресторане «Континенталь».
— Хорошо туг! — затрясла головой и зажмурилась Варвара, жадно вдыхая дорогие ей запахи стекляшки, где, видать, навечно поселился почти уже забытый Варварой угарный дух шерибрендиевки. — Все! — внезапно решила Варвара. — Тут и проведем мероприятие!
— Здесь? — удивился, оглядев непрезентабельное кафе. Шереметьев. — Вы ведь хотели в «Континентале»? Там уж и зал забронировали. И меню там разнообразней…
— На фига мне ваш «Континенталь»? Тут я работала, тут. можно сказать, меня воспитали и вырастили… А блюда пускай сюда из «Континенталя» привезут. Я оплачу.
— Так мы уж и приглашения согласно вашему списку разослали…
— Новые разошлете. И все! — безапелляционно сказала Варя, которая за это время научилась командовать, и не какими-нибудь референтами, а бери повыше.
— И обслуживающего персонала здесь нет…
— Из «Континенталя» возьмете!
Еще по дороге в родной город Варя надумала в самом лучшем-разлучшем ресторане собрать всех своих подружек и товарищей. И с кем детство провела, и с кем в школу ходила, и с кем на танцы бегала, и с кем в коммуналках лаялась, и у кого мужей сманивала, и кто у нее мужиков уводил, — в общем, решила Варя собрать всех-всех. И начальство свое бывшее, и ревизоров сговорчивых, и контролеров доверчивых… Пусть повеселятся, пусть выпьют и закусят и посмотрят, каким человеком Варька Самохина стала!
Мысль эта очень увлекла Варвару, и она все составляла и дополняла список приглашенных. О своем желании мадам Орланьте известила городское начальство. Те, разумеется, с радостью пошли ей навстречу. А так как адресов приглашенных Варвара не знала, а знала только имена и фамилии, к делу подключили милицию, и участковые по всему Вечногорску разыскивали указанных в списке лиц и вручали им под расписку повестки. В повестках было написано: «Приглашение. Уважаемый товарищ! Мадам Орландо Орланьте приглашает Вас на дружескую торжественную встречу в честь встречи старых друзей. Встреча состоится в большом зале гостиницы «Континенталь» в 19.00. Ваша явка обязательна».
Получившие такие приглашения не знали, что и подумать. Ведь, повторяем, жители славного города Вечногорска и не подозревали, что мадам Орланьте — их землячка. Работники горторга несли пригласительные билеты в партком и спрашивали, не лучше ли проигнорировать это капиталистическое приглашение. Партком же, согласовав с горкомом, рекомендовал непременно идти, но знать меру. Женщины, приглашенные на прием, бросались в парикмахерские. Но, как назло, лучшая парикмахерская в городе, «Чародейка», оказалась временно закрытой именно потому, что мадам Орланьте также пожелала освежить свою прическу. А когда, посетив мастеров завивки, вечногорские женщины, бережно неся на плечах свои свежезавитые головы, возвращались домой, там их ожидали новые повестки:
«Уважаемый товарищ! Назначенная на 19.00 дружеская встреча из гостиницы «Континенталь» переносится в кафе «Лира». Ваша явка обязательна».
А Варвара действительно побывала в «Чародейке». Сколько раз в знойной Сонливии вспоминала она знатного дамского парикмахера Сан Саныча. Сан Саныч был парикмахер нового типа. В нем сочетался вдохновенный творец и великий умелец, знаток женской психологии и специалист по холодной завивке, беспристрастный физик и безумствующий лирик. Сан Саныч посещал все театральные премьеры и не пропускал ни одного иностранного фильма, с профессиональным интересом разглядывая и изучая прически иностранных кинокрасавиц. Он проникал в секреты современных начесов и угадывал тайны грядущих причесочных мод. Это был парикмахер-футуролог, парикмахер-джентльмен с пристальным взглядом Лино Вентуры и манерами Иннокентия Смоктуновского. Сан Саныч был так труднодоступен, что на прием к нему записывались за полгода. Ходили слухи, что его на специальном самолете возят в Москву, где он работает над самыми высокопоставленными головами нашей страны.
И Варя этим слухам верила, потому что второго такого умельца она не встречала. И даже, когда по специальному заданию атамана Орландо его люди похитили в Севилье знаменитейшего дамского мастера и, перелетев Атлантику, доставили его к Варваре и он три часа сочинял ей прическу, Варя, поглядев на результаты его работы, сказала: