Держиморда

- Ну так познакомься. Его Треф зовут, а тебя как?

- Да иди ты! Неужели тот самый?

- Наверное, тот самый, во всяком случае Треф его кличка. Ну а тебя, как зовут?

- С утра Филиппом был. — дворник поднялся на площадку третьего этажа, но к опечатанной двери подходить не спешил.

- Ну ты же знаешь как положено представляться — отчество, фамилия. Что ты как неродной.

- Фамилия моя Сильверстов, а отчество Павлович.

— Открывай дверь, Филипп Павлович!- я сорвал двери квартиры бумажную полоску с расплывшимся оттиском нечитаемой печати.

Открыв мне дверь, гражданин Сильверстов попытался смыться, но я его придержал.

— Не торопись, Филипп Павлович. Вдвоём квартиру осмотрим, что в ней и как, чтобы вопросов не было.

На первый взгляд, не считая вывернутых ящиков и разбросанных всюду вещей, обстановка в квартире не сильно изменилась. К моему удивлению, штабель ящиков с продуктами в кладовой не уменьшился, очевидно, гимназисты или кто там сюда приходил, еще не придали запасам продуктов должного значения. Но это было делом временным. Совсем скоро кто-нибудь заглянет сюда на огонек и мне очень сложно будет, в одиночку, удержать огромную квартиру в центре столицы бывшей империи под своим контролем.

Мы обошли все комнаты и кухню, потом я подвёл Филиппа к окну, выходящему во двор.

— Где у немцев дровяной сарай был?

Судя по помрачневшему лицу дворника, на топливные припасы немецких шпионов у него были свои планы.

— Вон там. — бородатый мужчина неопределенно мотнул головой в сторону двора.

- Сразу говорю тебе, Филипп Павлович, чтобы не было у нас с тобой недоразумений — если дрова пропадут, за них спрошу с тебя. Теперь пойдем в кабинет, еще есть дело до тебя.

Возле диванчика, на котором, в последнюю нашу встречу, лежал еще живой Генрих Готлибович, валялись обрывки, заскорузлых от засохшей крови, бинтов. Очевидно, немецкому резиденту пытались оказать какую-то помощь.

Я по-хозяйски сел за стол, придвинул к себе чистый лист бумаги из лежащей тут же стопки, макнул перо в чернильницу.

— Мне от тебя надо, чтобы ты организовал доставку писем по городу силами каких-нибудь окрестных мальчишек. Платить буду исходя из расчета двадцать пять копеек за письмо. Сколько ты возьмешь себе, а сколько отдашь пацанам, мне неинтересно. У меня одно условие — письмо должно быть доставлено в течение двух-трех часов. Договорились?

— Вот тебе первое письмо. Доставить надо в казармы на Большую Болотную, там живет три десятка отставных солдат — инвалидов. Пусть мальчонка найдет старшего и скажет, что письмо от Мексиканца. Прими три рубля в качестве аванса. Как деньги кончатся, я дам еще. — я написал в лежащем на столе блокноте дату и время отправки письма и выданную дворнику сумму:

— Всё, давай ключи и можешь быть свободен.

Следующие три часа я потратил на поиски тайников и закладок, оставшихся у немцев, так как денег у меня, с учетом завтрашнего платежа за оружие, можно сказать, что почти не осталось. Продукты, складированные в кладовой, могли произвести впечатление только при наличии всего пары едоков — меня и собаки. Тридцать инвалидов запасы продуктов подъедят за несколько дней. Поэтому мне необходимо было решать очень быстро насущные задачи — вооружение, снабжение и размещение личного состава еще не рожденной народной милиции.

Так вот, к тайникам. В одной из комнат, очевидно, спальне резидента, был обнаружен встроенный в стену сейф, ключи от которого я обнаружил за шкафом с одеждой. Второй тайник прятался под паркетом, прикрытый ковром и ножкой тяжелого стола в кабинете консула. Куча российских рублей, чья ближайшая судьба — превратиться в, ничего не стоящие, фантики, несколько, завернутых в серую бумагу, колбасок с золотыми червонцами и двадцать монет из желтого металла, судя по всему, золота, с профилем британского монарха на одной стороне и всадника с римским мечом, поражающего небольшого дракона, на другой. Номинала монет не было, наверное, это были те самые золотые гинеи, о которых я читал в детстве. Кроме того, я обнаружил по пачке уже знакомых мне долларов и британских фунтов. В общем, немецкие шпионы имели все, необходимое для тайной деятельности, но понемногу. Я бы с удовольствием наложил лапу на гораздо большие суммы.

В одной из спален я, простукивая стену, обнаружил пустоты. Хитроумных кнопок или рычагов я не нашел, пришлось ломать деревянную перегородку с помощью грубой силы и принесенного с кухни топора.

Зато находка, обнаруженная в нише, меня обрадовала, как бы не больше, чем шпионское золото.

Два охрененно тяжелых, но, по всем признакам, ручных пулемета, на сошках, с деревянными прикладами, к которым прилагались четыре огромных, открытых с боков диска, в стиле стимпанк, завинчивающиеся гайками, в которых были туго намотаны брезентовые, проклепанные ленты, полные остроносых винтовочных патронов. Такое богатство, что лежащие там пять пистолетов — маузеров, в деревянных кобурах, а также ящик с классическими гранатами — «лимонками», уже казались сущей мелочью.

Все богатства я стаскивал в кабинет. Деньги и маузеры легли в сейф, ключ от которого я повесил на шею, а пулеметы и гранаты были сложены возле дивана. Взрыватели от гранат казались странными и массивными, но классически черты — кольцо и чеку уже имели, поэтому я решил, что смогу с ними разобраться.

Оставшееся время я занимался собиранием других ништяков, типа хороших костюмов или пальто, очевидно, принадлежащих сотрудникам консула, иных ценных вещей, в мой кабинет, в перерывах поглядывая во двор, где дворник Филипп Павлович, с еще каким-то мужиком, перетаскивали колотые дрова из одного дровяного сарая в другой. Я надеюсь, что это, ставшие моими, дрова возвращаются в родную гавань.

Барабанить в дверь квартиры начали уже под вечер, когда я начал беспокоится, что, в организованной мной, системе почтовых отправлений что-то пошло не так.

Прихватив на всякий случай, полюбившуюся мне, «химическую» гранату, и один и маузеров, который я уже освоил, я двинулся открывать дверь.

Не знаю, что остановило толпу, рванувших в квартиру людей — яростный лай оскалившего клыки добермана, граната в моей руке или ствол «маузера», а может, все вместе, но ни одна сволочь в грязных сапожищах и вонючей шинели в квартиру не вошла.

— Кто такие?

— Нам мексиканец нужен. — здоровенный мужчина на костылях, с нашивкой старшего сержанта на полевых погонах, застыл в дверях, не отводя глаз от моего арсенала.