Страница 47 из 74
— Правда, юноша? — Я ткнул пальцем в сторону, выпучившего глаза, гимназиста: — вот он меня знает. Видите, товарищи, второй день всего, как приехал, а уже успел явку немецких шпионов разоблачить. Правда, тут же местные юные дарования приписали сей подвиг себе. Да и на здоровье, мы еще много подвигов совершим. А вот то, что в камеру, к царским опричникам засунуть пытаются, это, товарищи, очень обидно. Странные у вас, в России, традиции встречать своих собратьев по революционной борьбе.
- А документы у вас есть гражданин?- задал мне резонный вопрос военный моряк.
- Конечно, товарищ. — я улыбнулся моряку, как другу, товарищу и брату:
— Вот мой мандат, ознакомьтесь.
Краса и гордость Балтийского Императорского флота долго крутил мою бумажку, даже поднял ее вверх, к мутному свету керосинок, пытаясь увидеть что-то на просвет.
- Я интересуюсь, что тут написано, товарищ мексиканец, а то я еще не всеми языками заграничными владею. — моряк вопросительно уставился мне в глаза. — Вот господин гимназист нам мой документ прочитает, он языки иностранные в гимназии точно изучал и мне соврать не даст. — я протянул мандат вспотевшему учащемуся. Гимназист долго вчитывался в короткий текст мандата, что-то бормотал себе под нос, возводил глаза к небу, потом разочарованно положил бумагу перед моряком.
- Всё правильно тут написано. Мексиканская Народная милиция, капитан Педро Котов.
- И за что, вас, гражданин, сюда определили?- моряк подтянул мой мандат к себе и с ленинским прищуром на лице ждал моего ответа.
- Да там, в военной комиссии Петросовета, с каким ты чернявым сцепился. Гоц его фамилия. Я ему говорю, что негоже солдатам — калеками по городу бесприютно обретаются и милостыню клянчить. Предложил товарищам, что раз полицию разогнали, военных инвалидов вооружить, обучить и к полезному делу приставить. Пусть обывателей охраняют от всяких мазуриков, себе самостоятельно, на достойный паёк зарабатывают, по мере сил, конечно. Ведь, товарищи, даже безногого калеку можно в тёплое помещение, за телефон посадить, и пусть он на звонки отвечает, или вот, в журнал задержанных записывает, как ты товарищ. А товарищ моряк не сидел бы здесь, штаны протирая, а вместе со здоровыми товарищами контру давил, там, где она еще окапалась. Правильно я говорю, товарищи?
Получив самую горячую поддержку со стороны окружавших меня военных, что сухопутных, что водоплавающих, я продолжил:
Я руководителям военной комиссии сказал, что у меня почти сорок человек, военных инвалидов, готовы в это новое, прогрессивное дело включится. А там сидит такой холеный Гоц, на кожаном диване развалился и папироску «Ира» курит, бутербродик с ветчинкой кушать изволит и смеётся мне в лицо. Говорит, что Европа не поймёт и нас высмеют во всех газетах. Ну, я ему и сказал, что он какой-то неправильный революционер, а этот гад конвой вызвал и меня сказал в Петропавловскую крепость препроводить, так как я лицо подозрительное и явно контрреволюционное. Я этого Гоца хотел бомбой подорвать, но думаю, что при этом другие товарищи пострадать могут, а это будет ущерб делу революции. Хотя товарищи, если эти товарищи из военной комиссии молча с этим Гоцем соглашались, так, может быть, они нам и не товарищи вовсе, и стоило их бомбой угостить?
- А какой бомбы ты хотел Гоца подорвать, товарищ?- моряк откинулся на спинку стула.
- Да вот, у меня за пазухой граната. — я распахнул ворот шинели и показал ручку от гранаты.- У меня с Мексики привычка такая — гранату с собой всё время таскаю, чтобы враги в плен не взяли. А то там, товарищи, в Мексике, что характерно, если империалисты возьмут в плен революционера, или крестьянина — повстанца, то, очень жестоко с ними поступают. Или на кол их садят, или на кактус голой жопой. Вот такая вот, товарищи, как писал товарищ Плеханов, диалектика классовой борьбы.
— А что такое кактус, товарищ? — робко спросил один из солдат.
- А это, товарищ, такое растение в пустыне растёт, вот с такими иглами!- я развёл руки в стороны, как рыбак, что показывает размер выловленного им подлещика: — Представляете, если на эти иглы тебя задом посадят. Но, что характерно, из кактусов ещё самогон делают, мексиканский. Текила называется.
- Суровая там видно страна, эта Мексика.- посочувствовали солдатики.
- И не говорите, товарищи. Только жара, пустыня и мухи. Хлеб не родится, только кукуруза. Край, типа вашего Туркестана, только ещё хуже. Земли хорошей мало, поэтому крестьянство местное с помещиками бьются не на жизнь, а на смерть. Вот он соврать не даст! — я обернулся в поисках гимназиста, на его в подвале уже не было.
- Ты, товарищ мексиканец, иди с Богом по своим делам. — моряк протянул мне мой мандат.
- А как же гражданин Гоц, товарищи? Мне кажется, что революционная молодёжь к нему сейчас побежала, докладывать, что я здесь контрреволюционные разговоры веду.
- Ты не волнуйся, товарищ. — Моряк похлопал рукой по амбарной книге:
— Коли придёт товарищ Гоц по твою душу, я его в подвал отправлю тебя искать, а там у нас почти сотня фараонов в темноте сидят и света нет. Вот пусть тебя он там самолично и ищет. Давай поспешай, а то, правда, нелегкая кого кого ненужного сюда принесет.
— Спасибо товарищи. — Я пожал руки моряку и солдатам, после чего, не мешкая, заспешил к выходу из подвала. Вторая встреча с гражданином Гоцем в один вечер была излишней, я с ним попозже еще встречусь.
Всю ночь я, бесстыдно проспал на складе купца Пыжикова, под охраной моих инвалидов и, вполне приободрившегося, Трефа, который выглядел значительно бодрее. Правда, пес лапу у стенки пока не поднимал, но консервированные сосиски принял от меня вполне благосклонно, после чего, дал себя осмотреть, лишь скаля белые зубы в профилактических целях.
А утром, после завтрака, случился у меня грандиозный скандал. Прибывший с утра, купец Пыжиков, выглядевший злым и не выспавшимся, повел себя со мной неправильно: — ругал меня в присутствии моих подчиненных, брызгая слюной и тряся бородой и, при этом, в выражениях не стеснялся. Через несколько минут мне надоело слушать вопли разошедшегося купчины и я, не обращая внимания, на впавшего в раж работодателя, вывел со склада нервничающего пса, снял с поста своих охранников, которым отдал команду следовать за мной.
- Эй ты, куда! Эй ты, как тебя там…Котов, что я тебе говорю! Куда пошёл? — орал мне в спину, срывающимся до визга голосом, обезумевший промышленник.