Страница 8 из 12
Встряхнув головой, Тома поспешила собираться в школу. Приведя себя в порядок, она надела тёмно-синюю трапециевидную юбку до колен и белую шёлковую блузку с коротким рукавом, ажурным воротничком и мелкими, как жемчужные капли, пуговицами.
Тома бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Оттуда на неё смотрела стройная юная девушка среднего роста. Зелёные глаза – большие и блестящие – выделялись на белоснежном круглом лице, как два изумруда, обрамлённые густыми и пышными ресницами. Приподнятые брови придавали Томе по-детски удивлённый и открытый взгляд. На нежных щеках природа россыпью изобразила милые веснушки светло-морковного цвета. Небольшой, слегка вздёрнутый и такой же веснушчатый носик. Мягкие и немного вьющиеся волосы, рыжие с медным оттенком, Тома оставила несобранными, и они ниспадали на её тонкие плечи, чуть прикрывая их. Удлинённую чёлку девочка заколола невидимками по бокам от прямого пробора. Никакой косметики, лишь карамельный блеск для губ. Ещё раз окинув себя взглядом и оставшись вполне довольной своим внешним видом, Тома прихватила с вешалки слегка приталенный жакет под цвет юбки, поскольку по утрам было ещё довольно свежо, и вышла из комнаты.
На кухне стояла непривычная тишина, но только потому, что рты братьев были набиты вкуснейшим тортом. Близнецы молча жевали сладкий десерт, запивая его ароматным свежезаваренным чаем, но в их глазах бегущей строкой читались бесчисленные идеи, которыми им не терпелось поделиться с окружающими. Мама сидела рядом с ними, иногда подбирая со стола упавшие крошки.
– Садись, налила тебе чай. Иринка уже убежала, прихватила с собой пару кусков. Так что угощайся, пока что-то осталось, – сказала мама и повернулась к сыновьям. – Мальчики, давайте скорее, папа ждёт.
– Спасибо, мам. Мне тоже пора. – Тома сделала пару глотков чая, съела кусочек торта. – М-м-м, как вкусно! Всё, мамуль, я побежала, а то опоздаю. – Поцеловав маму в щёку, а ребят в макушки, Тома обулась и вышла из дома.
У подъезда она заметила Александра, он сидел в машине, уткнувшись в телефон. Она подошла ближе и постучала в приоткрытое окно. Тот поднял голову и, увидев Тому, открыл окошко побольше.
– Тебя подбросить в школу? – спросил он.
– Нет, Саш, спасибо. Пока мама соберёт мелких, я уже успею вернуться, – усмехнулась Тома.
– Да, сегодня у них тоже будто бы праздник, – рассмеялся Саша. – Ладно, вон Пашка уже минут десять около клумбы топчется, ждёт тебя.
Тома перевела взгляд в ту сторону, куда смотрел отчим, и увидела Пашу, который стоял, прислонившись к ограждению детской площадки. В строгом тёмно-синем костюме он выглядел старше ученика девятого класса. Попрощавшись с Сашей, Тома направилась к другу и уже за пару метров уловила хорошо знакомый ей аромат Пашиного парфюма.
– Привет, именинница! – произнёс Пашка и поцеловал Тому в щёку. Та моментально смутилась, ей показалось, что её лицо, и без того веснушчатое, стало ярко-красным. Она украдкой оглянулась на Сашу, а тот заговорщически подмигнул ей. – Ну что, пойдём? День рождения – не повод опаздывать на уроки, по крайней мере, так считает наша директриса.
Пашка жил через несколько домов от Томы. До школы ему было идти гораздо ближе, но почти каждое утро он сначала шёл за подругой, а потом они вместе шагали на уроки, болтая о том о сём. Подходя к школьной калитке, они обычно видели Марину, ожидающую друзей. Её дом стоял напротив школы, но она практически никогда не заходила в неё без Томы и Пашки. Все трое учились в одном классе, и никто из них не мог точно сказать, в какой момент появилась эта «традиция». Но им было спокойней от такого постоянства в их жизни. Вот и сейчас, завернув за угол дома, они сразу увидели Марину. Она ковыряла песок носком туфли, а заметив Тому и Пашку, радостно пошла им навстречу.
– Наконец-то! Я уже думала идти за вами! Скоро звонок, даже поболтать не успеем! – недовольно пробурчала Марина. – С днём рождения! – добавила она, чмокнув Тому в щёку.
– А, ты помнишь про это, спасибо! – ответила на её упрёк Тома и обняла подругу за плечи. – Не сердись, Мариш, ты же знаешь, какой дурдом у нас обычно в такие дни!
– Ладно, девчонки, проехали. Пошли. Тома ещё подарками не похвалилась, – сказал Паша, и друзья направились к зданию школы.
Уроки пролетели незаметно. Весь учебный день Тому поздравляли одноклассники, учителя, звонили родственники, хорошие знакомые. Её мягкость и романтичность характера импонировали окружающим, поэтому многие, кто знал Тому, испытывали к ней чувство симпатии. Но слишком доверительных отношений с кем-либо у девочки не было, и действительно близкими друзьями она считала только Марину и Пашу. Но и это произошло не сразу.
ГЛАВА 6. РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ
Тамара перешла в новую школу в третьем классе, когда семья переехала в их нынешнюю квартиру; после того, как мама вышла замуж за Александра. Она попала в коллектив детей, которые уже успели довольно-таки неплохо подружиться между собой, и новенькой девочке было непросто освоиться в новой среде. В первый же день учёбы она получила прозвище «Красная шапочка» от самого озорного и драчливого мальчугана Славки. Что он только не придумывал, чтобы задеть испуганную и робкую Тому: бросал в неё бумажные шарики, высыпал карандашную стружку в её рюкзак, склеивал странички тетрадей. Но последней каплей был случай, с которого неожиданно началась дружба троих одноклассников.
Тома сидела как раз рядом с Пашей, но они практически не общались друг с другом, обмениваясь только просьбами поделиться линейкой или запасной ручкой. Паша всегда выделялся на фоне других детей своей уверенностью, чувством юмора. А Тома была тихой и незаметной. Марина сидела за Пашкой, и в тот день её соседка по парте не пришла на занятия. Славка, воспользовавшись прекрасной возможностью насолить новенькой, уселся рядом с Мариной, прямо позади Томы. И на одном из уроков та почувствовала, как что-то коснулось её волос. Протянув руку, она нащупала в волосах жевательную резинку! Тот ужас, который она испытала тогда, Тома помнила ещё долго. Она вскочила из-за парты и со слезами выбежала из класса. Марина, которая видела, что произошло, стукнула Славку учебником по голове и, не обращая внимания на замечание учителя, побежала вслед за Томой. В классе стало шумно, все были возбуждены таким необычным инцидентом. А Пашка вдруг тоже встал, повернулся к Славке и дал ему кулаком в нос.
Потом все они ждали в приёмной директора своих родителей, которых срочно вызвали по причине ситуации «из ряда вон выходящей». Все «виновники» получили строгий выговор, а Пашке даже грозили исключением из школы за применение физической силы. Но взрослые решили дать детям шанс на исправление и, проведя строжайшую беседу, отпустили домой. Позже Анна тщательно и осторожно вытаскивала жвачку из волос Томы, а Марина сидела рядом на стуле, пила чай и напряжённо наблюдала за этим процессом.
Лучшая подруга была весьма миниатюрной девочкой, худенькой и ниже всех в классе. Она носила стрижку каре на чёрные, будто ночное беззвёздное небо, волосы. И сколько Тома её знала, причёска Марины была всегда безупречной – удлинённая чёлка обрамляла её милое личико точно по контуру – ни одной выбившейся из-под контроля волосинки. Тома никак не могла разгадать тайну их покорности, поскольку сама имела непослушные, постоянно пушащиеся волосы, живущие свободной и независимой жизнью на её голове. У Марины была смуглая кожа и чёрные глаза миндалевидной формы, слегка приподнятые с внешних уголков. Носик подруги был маленький и чуть округлой формы, словно кнопочка. Но он так идеально дополнял все остальные черты хорошенького облика Марины, что Тома вполне справедливо считала её очень красивой. Даже манера одеваться всегда подчёркивала Маринкино обаяние. Она предпочитала деловой и строгий стиль одежды, даже шорты и джинсы носила в основном с рубашками, а обувь непременно была хотя бы на небольшом каблучке. За внешний облик Пашка постоянно придумывал ей различные прозвища: «Маринка-крупинка», «Маринка-песчинка», «Маринка-пушинка», а когда Марина пыталась на него злиться, он тут же «переименовывал» её в «Маринку-льдинку» или «Маринку-горчинку». Узнав друг друга получше, девочки привыкли к его шуткам, только изредка Марина ворчливо замечала, что Томе он никаких дурацких имён не придумывает. Но на Пашку она обижаться перестала.