Обыкновенный дракон

– Оу, а мне расскажешь? Записывать не пробовал? – Мэйли остановилась.

Тео повёл шеей, разминая её:

– Пробовал. Я её подарил: чем больше об этом думаешь, тем хуже.

– Жаль, – девушка заметно расстроилась, помолчала и спросила с надеждой, – но хотя бы перессказать можешь? Или забыл уже всё?

Он подумал перед тем, как ответить. Нет, не забыл ничего. Мир драконов призрачным миражом всегда стоял где-то на задней сцене сознания, издевающегося над ним. Но ворошить этот мираж значило оживлять его:

– Забыл, извини.

Учитель английского языка мистер Уивинг, опекающий бедолагу Тео и считающий его шизофрению другой формой гениальности, вот так же, “включая” восхищение, вынудил исписать две тетради с придуманной “Песнью об Арженти”. Взял почитать и не отдал, запретил сжигать, считая поэму шедевральной и обещая, что однажды Тео проснётся знаменитым, и тогда-то никто не посмеет считать его ущербным.

– Понятно, – разочарованно протянула спутница. – А драконом ты себя считаешь тоже с детства?

Тео вздрогнул, остановился и глубоко вздохнул: нужно было погасить внутренний согласный вопль. Мэйли упрямо перегородила ему дорогу:

– Да брось ты! Хватит стесняться и бороться с собой. Знаешь, тебе надо жить на востоке: у нас спокойнее относятся к этому. Дядя рассказывал, что общался с одним тибетским монахом, который помнил все свои предыдущие пять жизней. С подробностями, представляешь? И никто его не считал сумасшедшим. Где настоящие психопаты – так это у власти. Ухватится какой-нибудь дедушка, у которого прогрессирующий Альцгеймер и маразм, за власть и крутит судьбами миллионов. И ведь несёт бред, а все ему в рот заглядывают… Я недавно тестик проходила, в одном дурацком журнале напечатали. Представляешь, я, на самом деле, инопланетянка? В общем, на самом деле, в фантазии ничего плохого нет.

Тео улыбнулся, и Мэйли взяла его за руки, довольная своей импровизированной терапией:

– А я и не против небольшой чокнутости. Тем более всегда было ощущение, что я ещё не нашла себя. Я бы хотела учиться в Шаолине. Но там ещё нет ни одной девчонки. И родители не разрешают, говорят, что я должна сначала получить светское образование и проверить себя: если лет через десять всё ещё буду хотеть, то меня устроят, дядюшка Чанг поможет… Вот скажи, представь себе, что ты на самом деле дракон – что ты чувствуешь?

По лицу Тео прошла судорога боли: наивная болтушка Мэйли всё била и била по больному, не замечая, как ему некомфортно, плохо. В эту минуту он бы с удовольствием оказался дома, даже мурашки от одной мысли побежали по телу, и засвербело в руках. Но Мэйли, остановив его под фонарём, смотрела доверчиво, задрав своё лицо вверх, на высокого спутника, и ждала ответа.

– До семи лет я был относительно счастлив. В приюте всем было всё равно: кем я себя считаю, и с кем я разговариваю. Тогда у меня было много друзей, по ночам я им рассказывал про страну драконов, пел песню про принца Арженти. Воспитателям это нравилось, потому что никто не шумел, и быстро все засыпали.

– А потом? – во взгляде Мэйли разгоралось сочувствие.

– Потом меня нашла Делфина, и они с Джейсоном забрали меня. Я пошёл в школу, там мои рассказы не впечатлили, а учитель отвела к психологу, и… моё детство закончилось, – Тео сглотнул ком.

Растроганная откровением, Мэйли обняла его:

– Бедный Тео, я тебе так сочувствую! – не замечая его оторопи и замерших в воздухе рук, не смевших сомкнуться на её спине так же цепко, как её руки уже обвились вокруг его торса.

С минуту они стояли обнявшись, вернее, Мэйли обнимала Тео, испытывающего впервые в жизни возбуждение от прикосновения девушки, и “не замечая” этих сигналов. Наконец она отпрянула и весело шагнула назад, одновременно протягивая руку:

– Не говори Делфине про фильм, хорошо? Тебе ведь понравилось?

– Угу, – смущённо кивнул Тео, не зная, что делать со слабостью во всём теле.

– Давай, расскажи… Поделитесь с нами, мистер Уайт, своими размышлениями, – передразнивая тон мистера Уивинга, пошутила Мэйли.

Они зашагали быстрее, чем прежде, к дому Мэйли, жившей в пяти кварталах от Тео. Успокоившийся, он, поправив на носу невидимые очки, голосом унылого ведущего пошутил:

– Ну… Фильм без претензии на шедевр: сюжет был предсказуем на десятой минуте. Главная его цель – зрелищность, что и было успешно достигнуто. Ещё я бы отметил, что сцена, в которой уличные жалкие грабители нападают на Джеффа, показала невысокий уровень актерского мастерства, присутствовала очевидная наигранность. И, надо признать, физическая форма у Спикмэна неплохая, восемь из десяти, – изменив интонацию на привычную, Тео по-простому добавил. – Брюс двигался лучше, на мой взгляд…

Мэйли засмеялась:

– Так, стоп! Где ты смотрел Брюса? Тебе же нельзя! Так, так, так…

Тео улыбнулся:

– У Джеймса кассеты есть. Некоторые он мне подкидывает потихоньку, Делфина не знает об этом. Когда они работают, а меня оставляют последить за малышами, я иногда смотрю боевики. “Шаолиня” всего пересмотрел, между прочим, – заметив скепсис на лице девушки, он добавил. – В последнее время реже. Из-за обострения.

– А я-то думала, что ты – лицемер. Смотришь тайно про кунг-фу, а мне зачёсываешь, что нельзя… Ладно, принимается!

Они остановились на этот раз, потому что пришли. Мистер Чанг снимал небольшой двухэтажный домик на тихой улице, в котором выделил комнату племяннице. Мэйли ткнула пальцем в тёмное окно на втором этаже:

– Вон моя комната. Ты дойдёшь сам или тебя проводить?

– Дойду.

– На пейджер мне напишешь?

– Окей, – Тео позволил себя приобнять, помахал обернувшейся в дверях девушке и остался стоять. Лишь когда окно наверху осветилось, показывая часть убранства комнаты из-за раздвинутых занавесок, повернулся и быстро зашагал к себе.

Время было позднее, а завтра вставать рано. Удивительно, как новая знакомая быстро уговорила Делфину отпустить его в кино, на вечерний сеанс, да ещё в будний день. С Вилмером этот номер не прокатывал.

Дома, разумеется, все спали, точнее, дети и Джон: Делфина сегодня работала в ночную смену. Зайдя на кухню за бокалом горячего чая и тарелкой снеков, Тео поднялся к себе. Здесь у многих домов была схожая планировка, и, скорее всего, комната Мэйли выглядела аналогично убежищу Тео, которому выделили целую личную комнату сразу, как забрали из приюта.

Перекусив и приняв душ, он надел чистое бельё, футболку, джинсы, носки; обулся и сунул пейджер в карман. Потом спохватился и отправил сообщение Мэйли с пожеланием спокойной ночи. Ему пришёл ответ: “Я уже сплю, не буди!” Тео улыбнулся. День, что ни говори, был чудесный. Весёлая Мэйли, с которой было легко. Да, случился небольшой конфуз, ну, бывает… В следующий раз Тео будет лучше себя контролировать. Нельзя ему девушек заводить, как минимум, пока обострение не закончится.

Не расправляя постели, лёг поверх, укрылся покрывалом, привязал одну руку к кровати и, думая о словах Мэйли, вспоминая её тёплые объятия и запах попкорна, уснул.

Что-то снилось смутное, цветное марево, человек-дракон, показывающий мастер-класс кунг-фу шеста, Мэйли…

– Э-эй, эй! – проснулся от того, что его легонько толкали в бок.

В голове звенело от сна, словно не прошло и часа. Тео соскочил, испуганно озираясь: вспомнил, как уже несколько просыпался в чужих спальнях, и оттого взял себе в привычку ложиться спать одетым и обутым. Где он на этот раз? Снова у мисс Вилкинсон, двадцатипятилетней миленькой продавщицы из книжного? Тогда он напугал девушку до истерики.

Или у соседей мисс и мистера Степхенс? В первый раз плохо было не только Тео, супругам, но и Делфине, к которой великовозрастного сыночка вернули чуть ли не за руку. Во второй раз мистер Степхенс готов был поколотить гостя, в третий Тео успел смыться сам.

На этот раз в кровати, укрывшись одеялом, в тонкой маечке сидела Мэйли и с изумлением взирала на Тео, возвышающегося рядом и выглядевшего не менее удивлённым, чем она сама.