Игрушка Плюшевых мишек

— Какой есть. Не смерть же? Я помогу, Лиза, принять тебе решение. Вижу, у тебя руки дрожат.

Я сжала кулаки посильнее. Хотя прекрасно понимала, только Борис пальцем пошевелит, и меня тут же разорвут на части. Но мужчина решил поучаствовать в моём дальнейшем падении сам.

И одним резким движением Борис разорвал на мне майку. Сердце моё отчаянно забилось в груди, а грудь заколыхалась. У меня скрутило живот. От страха и резкой волны возбуждения. Мне это нравилось? Всё это? Похоже, что да. Да, я больная, как и Борис.

— У тебя красивая грудь, Лизонька. Словно мёд с молоком. Ты знаешь, а ведь я люблю большую грудь. Смотреть на неё, прикасаться к ней, ласкать её. Большая грудь для больших мужчин. А ещё обожаю напряжённые соски. Хочется взять это чудо в руки. Можно? — Борис продолжал говорить со мной ласково, успокаивающе.

Как будто мы были одни, и никого рядом, кроме нас, больше не было. Я на его слова машинально кивнула, и мужчина высвободил мои груди из плена черного кружева. Я стояла, кусая губы, а слезы всё так же продолжали литься из глаз.

— Я оставлю тебе юбку, Лиза. Но только с одним условием. Ты снимешь пропитанные желанием трусики и подаришь одному из мужчин. За это я прощу тебе один день. И их будет не тридцать один, а тридцать, — я хотела быстро их снять, но Борис меня остановил. — Тш-ш-ш. Не торопись, медленно. И нагибайся так, чтобы все видели твою грудь. Ах, да, мне дарить трусики не нужно, у меня они и так будут. Осчастливь своим ароматом того, кто готов на тебя сейчас молиться, кто готов на руках носить. И любоваться вечность твоими прелестями.

Борис был философом и поэтом. Он был ценителем женской красоты. А ещё он знал толк в унижениях. И, кажется, Борис всё знал наперед. Что хочу сделать и как поступить. Трусики мои можно было выжимать. Это всё было и унизительно, и слишком возбуждающе.

Моя жизнь уже не будет прежней. Всё перемешалось. Предательство отца, предательство мечты. Унижение перед богатыми мордатыми мужиками. Которые (я из полуопущенных ресниц видела) действительно полировали свои органы под столом. Мне хотелось убежать, скрыться и где-нибудь забившись в угол, напиться. Пожалеть себя, любимую. А когда станет чуточку легче, снять жильё и забрать с собой сестру.

Давясь слезами и шмыгая носом, медленно начала приподнимать юбку. Моя грудь третьего размера была выставлена на всеобщее обозрение и соски съёжились от такого к ним пристального внимания. Борис встал чуть в стороне и заложив руки на груди, внимательно за мной наблюдал. Я же смотрела лишь только на него. Короткую юбку особо и не нужно было поднимать. Зацепив пальцами резинку, начала опускать вниз хлопковые трусики. Сообразив, что если я наклонюсь, то какой откроется вид сзади для больного ублюдка Валентина. Я просто присела и стянула их до щиколоток. Медленно встала и переступив через трусики, опять присев подняла их. Покрутив на пальце, не глядя запустила в сидевших за столом мужчин. Я не хотела видеть, кому достался трофей. Я слышала бурные поздравления. Счастливый обладатель трофея, похоже кончил, так как над ним начали подтрунивать.

— Борис, я хочу перекупить долг её отца, — мой мучитель проигнорировал брошенную кем-то реплику.

Глава 3

Борис всё это время смотрел лишь на меня. Сняв с себя пиджак, подойдя ко мне, накинул его на мои плечи.

— Хочешь от меня уйти? — тихо спросил мужчина.

— Нет, — так же тихо произнесла я.

— Хорошо, тогда придётся тебе ещё немного меня потерпеть.

Борис чуть нагнулся и с жаром впился в мои губы. Одной рукой он меня обнимал, а вторая ласкала моё бедро. Его пальцы гладили мои обнаженные ноги, а я под его руками дрожала. Я хотела этого мужчину. Давно хотела. И несмотря ни на что, тянулась к нему. Я его должна ненавидеть, должна вгрызться в его язык, который без сопротивления проник в мой рот и теперь хозяйничал в нем. Его запах, его пальцы, его губы. Подчиняли, подавляли. Он мужчина, он настоящий алчный самец. А я его жертва. Борис показывал всем, что он так может. Он так хочет. И он для своего утверждения в стаи выбрал меня. Первобытный, голодный, мой.

Поцелуй был страстным, жарким, влажным. Я чувствовала, как он меня хотел. И как себя сдерживал. Его пальцы переместились и по-хозяйски поглаживали венерин холмик. И я, позабыв о том, что в кабинете полно мужчин. Подалась навстречу требовательным рукам. Ноги мои чуть разъехались в стороны. И я для равновесия оперлась о грудь Валентина. Тот удивленно крякнул. Парень явно не ожидал от меня такой перемены. Да я и сама бы удивилась, если б мои мозги не отказались работать. Тело требовало ласки и с этим ровным счетом ничего не могла поделать. Слишком долгим было моё воздержание. Слишком яркие мне по ночам снились сны.

Я выгнулась в пояснице. И Борис глубоко погрузил свои пальцы в истекающее влагой нутро. Меня накрыл мини оргазм. Как же всё пошло, как же желанно. Большой палец ласкал клитор, а другие его пальцы работали словно поршни. Я закрыла глаза и волной удовольствия смыло все похотливые лица, не упускающие ни одного движения, ни одного вздоха.

Я уже сама со стонами насаживалась на пальцы Бориса. Трясь бедрами, оставляла свой запах на его коже. Словно я была похотливой кошкой. И мне было всё равно на шум и скабрёзные шуточки. И уже всё равно что мой голый зад упирается в оттопыренную ширинку Валька. И парень дрожащими от нетерпения руками поддерживает меня за плечи и упоенно пыхтит мне в ухо. Дыхание Валька не сбивает с ритма, а наоборот, подхлёстывает. Слишком откровенно. Слишком поздно думать о скромности. Есть лишь одно желание — получить разрядку. Я знаю, что Валек поскуливает, кусая губы. Ему тоже хочется окунуться в водоворот сладких ощущений. Но верный пёс не осмелится ко мне прикоснуться. Он ничего не сделает без разрешения хозяина. И все мы сейчас ходим по грани. Я иду по лезвию ножа, раня сердце и душу. Я наступаю на битое стекло босыми ногами. Моё падение в бездну началось. И лишь сильные руки Бориса не дают мне упасть и разбиться.

Жарко, как же жарко. Мне нужна разрядка. И я молю:

— Прошу. Борис, не останавливайся, прошу.

Как жертва просит о последнем желании палача. Так и я сейчас просила о последнем крике. Да, я хотела получить разрядку, дико хотела. И опытные пальцы Бориса дали мне её. Я получила мощный, умопомрачительный оргазм. От которого меня трясло, словно я сидела на электрическом стуле. По моим ногам лилась извергнутая моим организмом влага. Моё тело била крупная дрожь. А пальцы Бориса всё ещё были во мне. В моих ушах стоял гул, а сердце билось как бешеное. Вначале я не понимала, что говорит Борис. Но потом до меня дошел смысл его слов.

— Минус ещё один день. И если я сегодня подпишу контракт, то ты будешь год получать один процент от прибыли. Лично ты, а не твой отец. Ты меня понимаешь? Если да, то кивни, — я с трудом кивнула. — Молодец, — похвалил меня Борис. — Я тобой доволен.

Борис кивнул, и Валек подхватил меня на руки. Так как сама стоять на ногах всё ещё не могла.

Я затуманенным взором смотрела на Бориса. Как он с упоением облизывает пальцы, которые секунду назад были во мне. А в кабинете стоял невообразимый гул. Как будто я уходила не с позором, а с громкими овациями. Сил на стыд не осталось.

Валек, на удивление, всю дорогу молчал. И не сыпал скабрезными замечаниями. А я, сидя на заднем сидении, укутавшись в пиджак Бориса, вдыхала его восхитительно приятный парфюм. Или это его естественный аромат?

Видимо, в дороге я задремала. Потому что Валентин осторожно вытащил меня с заднего сиденья. И я, закинув руку ему на шею, доверчиво прижалась к его груди. Доверчиво? К своему врагу?

Меня раздели и уложили на кровать, и я моментально отрубилась. Мне не снились сны, меня не била истерика. Меня не волновала золотая клетка, в которую я сегодня попала. Ничего такого не было потому что я спала.

Очнулась от того, что услышала клацанье клавиатуры. Кто-то работал на ноутбуке. Открыв глаза, резко села. И тут же вспомнила, что было накануне. Щёки мои тут же запылали. Одеяло, которым была укрыта, сползло с моих плеч, оголив грудь. Я его тут же натянула на себя.